— Самая нелепая, диковинная и смехотворная ситуация, в которой я когда-либо оказывалась, — пробормотала она. — Лучше бы я осталась дома с Дональдом.
— Чего-чего? — поинтересовался Дуг.
— Ничего. — Она отвернулась к боковому окошку и вдруг сообразила, что они направлялись вовсе не к новому мексиканскому ресторанчику, в который ее пригласил Чарльз.
— Чарльз!
Он задержался с ответом Дугу и посмотрел на нее в зеркальце заднего вида:
— Да?
— Ресторан «Пене» совсем в другой стороне. — Она заметила виноватое выражение его глаз перед тем, как он перевел взгляд снова на дорогу.
— Я знаю.
— Мы решили пойти на бейсбольный матч, — радостно сообщил Дуг. — Я сказал Чарльзу, что ты не будешь возражать. Ты любила ходить туда со мной.
— Но я умираю с голода! — запротестовала Трейси.
— Там продают «горячие собаки», — напомнил Чарльз. — Нет ничего вкуснее «горячей собаки» на стадионе.
— Разве что салат из агвиаты со сметаной, — с ностальгическим сожалением проговорила Трейси. — И кактусовая брага.
— Я куплю тебе пива, — пообещал Дуг.
— Это не одно и то же, — обиженно заметила Трейси, когда они уже въезжали на стоянку за трибунами.
В одном Дуг прав: здесь было что вспомнить. Она проводила множество весенних и летних ночей на этих скамейках, потягивая пиво, болтая с другими женами и вопя до опупения.
Сидя между Дугом и Чарльзом с пивом в руке и «горячей собакой» на колене, она оказалась во власти горько-сладких воспоминаний, переходящих в танталовы муки. Сейчас Дуг сидел рядом, а не носился по полю в форме «Диких котов». Его твердое бедро прижималось к ней, напоминая о том, чем они занимались после игры, о том, в каком приподнятом настроении он пребывал, о том, как обнимал и любил ее, пока они оба, обессиленные, но удовлетворенные, не проваливались в сон. Ее рука задрожала так сильно, что пиво залило джинсы Дуга. Трейси едва сдержала желание смахнуть капли и одновременно почувствовать жар его плоти сквозь грубую ткань.
— Извини, — пробормотала она, взглянув на Дуга и уловив выражение его глаз — обжигающее, как полуночная ласка. От этого взгляда у нее перехватило дыхание, как если бы его пальцы, дразня и лаская, поглаживали ее кожу. Уголки его губ приподнялись в намеке на улыбку, и она поняла, что его обуревали те же воспоминания, что и ее.
— Пойду возьму еще пива, — сказал Чарльз. — Вам принести чего-нибудь?
Они оба покачали головами, не желая нарушать очарование, уносившее их в прошлое. Ее кисть сжали пальцы Дуга, такие мужские, нежные и более желанные, чем теплое солнце после весеннего ливня. Его большой палец потер внутреннюю сторону ее ладони, воспламенив все ее естество. Трейси почувствовала, как ее тело напрягается от вожделения.
Внезапно все вокруг них завопили и вскочили на ноги, приветствуя спортсменов, подбегавших уже к «дому». Хоть и неохотно, Дуг оторвал от нее свой взгляд, уронил ее руку и присоединился ко всеобщему ликованию. Как же, «Дикие коты» повели 3:1!
Трейси осталась сидеть с бешено бившимся пульсом. Ее сердце стучало так громко, что, казалось, заглушало рев толпы. Как можно было позволить, чтобы такое очарование покинуло их? Как могли они утратить все то, что их связывало? Возможно ли после сказанного Дугом прошлой ночью вернуть все это? Как ей убедить его, что она заботилась о нем, когда умолчала о рождении сына? У нее и в мыслях не было наказывать его.
Или было?
Пока она размышляла над этим, вернулся Чарльз и потребовал, чтобы ему подробно рассказали о том, что произошло на поле. Они с Дугом переговаривались над ее головой, словно она была досадной помехой, с которой им приходилось мириться. В конце концов Трейси в ярости поднялась и села с другой стороны от Чарльза. Мужчины так увлеклись происходящим на поле, что даже не заметили, как она пересела.
Весь вечер прошел в том же духе: эти двое обменивались замечаниями, спорили по поводу неудачных действий игроков, кричали до хрипоты, когда «Дикие коты» проиграли восьмую подачу и когда выиграли девятую. Трейси была так взбешена, что едва замечала происходящее на поле. Она пыталась припомнить, что там им говорили на уроках социологии о наказаниях за оскорбление действием.
После окончания матча им с Чарльзом пришлось ждать, пока Дуг пошел перекинуться парой слов с Билли Джо.
— Какой восторг, а! Целую вечность не был на такой игре. Надо будет пойти и в следующий раз. А тебе понравилось? — поинтересовался Чарльз, с нежностью глядя на нее сверкающими глазами. С нежностью брата. Черт бы его побрал! Неделю назад это было то, что нужно. Сегодня же она жаждала настоящего свидания.
— Ужасно, — сухо отрезала она. — Я чувствовала себя третьей лишней на своем собственном свидании.
Он лукаво посмотрел на нее.
— Когда я пошел за пивом, мне показалось, что у вас дело пошло на лад.
— Мне тоже, но что я в сравнении с игрой «Диких котов».
— Ну, извини, — Чарльз по-братски приобнял ее за плечи.
— Ничего. Я уже начинаю думать, что наше время ушло безвозвратно. Сегодня Дуг развлекался с тобой больше, чем со мной.
— Эй! — воскликнул Чарльз. — Ночь еще не кончилась. Не время отчаиваться. Что произошло с твоим боевым духом, который позволил тебе пережить долгие месяцы его отлучки?
— Весь вышел, — отчаяние прозвучало в ее голосе.
— Вовсе нет. Держись! Дуг придет в себя. Он же вернулся, ведь так?
Чарльз легко коснулся губами ее лба в тот момент, когда появился свирепо нахмурившийся Дуг. Однако он не проронил ни слова по поводу такого проявления интимности.
— Как насчет посидеть с Билли Джо и другими ребятами в пивной «У Дейви»? — отрывисто спросил он.
— С удовольствием, — отозвался Чарльз. — Как ты, Трейси?
— Почему бы и нет? — Она пожала плечами. Что ей стоило дотерпеть до конца этого необычного вечера? Все равно возвращение домой ничего бы не дало. Пусть Дуг и Чарльз не думают, что она хочет испортить им удовольствие. Не так уж ее и заботило, что подумает о ней любой из этих гадов, но ее не прельщала перспектива возвращаться домой пешком.
Пивная была заполнена старой шайкой, и Чарльза радушно приняли в компанию, как еще одного приятеля чьего-то приятеля. Никого особо не заботило, был ли он приятелем Трейси или Дуга. Если подумать, она и сама уже не была уверена, что знает это.
Кружки с пивом передавались по кругу, а музыкальный автомат оглушал мелодиями «кантри» и «вестерн», в которых, на взгляд Трейси, слишком уж надсадно оплакивалась несчастная любовь. Сидя на высоком табурете у стойки, она лишь старалась не возмущаться тем, как Дуг и Чарльз пережевывали все перипетии матча с Билли Джо и другими членами команды. Она праздно размышляла, не пригласить ли бармена потанцевать.
