В конце концов он нашел немного риса и приготовил его с овощами, которые оказались в холодильнике. На десерт они ели миндальное печенье. Это была странная еда для утра. Но Виктория не хотела спать. Не хотела пропустить ни одной минуты.
Она смотрела, как он ел, и задавалась вопросом: сколько подобных ужинов из ограниченных запасов продовольствия он уже приготовил?
– Тебе не одиноко, когда ты долго находишься в море, совсем один?
– Нет. Я всегда был один. Я привык.
– Но в то Рождество ты хотел приобщиться к семье Оливера. – Виктория чувствовала это желание в нем, потому что, честно говоря, оно эхом отзывалось в ней самой.
– Я пытался быть хорошим гостем. Полезным. – Он подмигнул. – И хотел быть рядом с тобой.
Дело было не только в ней.
Лайэм взял ремешок от кардигана и закрутил его вокруг руки, потом раскрутил. Он подзаправился и был снова готов наслаждаться каждым дюймом тела Виктории. Но взглянул на часы на компьютере и запаниковал. Ночь уже не казалась такой длинной, какой была до полуночи.
– Что ты собираешься делать с этим?
Он улыбнулся, когда услышал волнение в ее не совсем невинном вопросе.
– Поиграть с тобой.
– Только если я сделаю то же самое с тобой.
– Конечно. После меня. – Он повернулся, чтобы взглянуть на нее.
Позолота все еще блестела на ее теле, но она не могла сравниться с блеском ее глаз.
Виктория включила светильник, чтобы частично осветить комнату. Свет от лампы упал на ее бедро, и Лайэм решил, что начнет именно там.
– Почему ты хочешь связать меня? – спросила Виктория, протягивая ему запястья, чтобы он мог привязать ее к спинке кровати.
То, что она настолько доверяла ему, доставляло Лайэму огромное удовлетворение. Что она была настолько готова к физической близости с ним. Наконец-то.
– Я хочу исследовать тебя, ни на что не отвлекаясь, – честно ответил он. Ему хотелось ласкать каждый изгиб ее тела, каждый дюйм ее кожи. – Мне трудно сохранять контроль, когда я чувствую на себе твои руки.
Лайэм хотел дарить ей удовольствие снова и снова. Хотел узнать ее тело, все ее секреты. Хотел понять, что именно ей нравилось. Никогда еще он не стремился настолько угодить своей любовнице. Кроме того, он желал убедиться в том, что был лучшим из всех, с кем она когда-либо занималась сексом.
– Ты в порядке? – спросил Лайэм несколько минут спустя. Он наконец внял мольбам Виктории и вошел в нее пальцами: его большой палец ласкал самую чувствительную точку, пока ее лоно не стало влажным, пока она не застонала на пике наслаждения.
– Теперь моя очередь, – задыхаясь, произнесла она.
– Скоро, – ответил он, вновь доводя ее до экстаза.
Прошло больше часа, когда он наконец позволил ей привязать себя. Виктория улыбнулась ему такой порочной улыбкой, что его ствол через секунду снова был твердым.
Она погладила его руками, глядя на него, как будто он был вожделенной игрушкой. Виктория склонилась над его телом, целуя, лаская каждый дюйм – руками, губами, волосами. Когда она облизнула губы и ее взгляд упал на его возбужденный член, Лайэм понял, что он в беде.
Но у него не было выбора. Она так страстно обхватила его ствол губами и начала ласкать его, посасывая, помогая себе руками, что он просто не мог сдержаться. Он не мог сопротивляться ее соблазнительным губам, дарящим ему такое бесконечное удовольствие.
Виктория не развязала его и после – хотя он был вялым, как тряпка. Ошеломленный, он с огромным усилием поднял голову, когда она соскользнула с кровати.
– Виктория?
Пару минут спустя она вернулась к нему с авторучкой в руке.
– Что ты делаешь? – лениво спросил он.
– Тебе кое-чего не хватает, это должно быть у каждого моряка. – Она коснулась кончиком пера его груди.
– И что же это? – Он дернулся, потому что не переносил щекотки.
– Татуировка, – усмехнулась Виктория. – В виде сердца с вписанным в него словом «мать» или что-нибудь еще.
Он вздрогнул.
– Может быть, не «мать», – тихо сказала она и подняла ручку.
– Она умерла, когда я был совсем маленьким.
– Мне очень жаль.
– Это было очень давно.
Перо щекотало его по-прежнему.
– Твой отец снова женился?
– Нет. Он был жестким человеком. Грузчиком, который загружал и разгружал корабли. Он много работал и сильно пил. Честно говоря, он был омерзителен. И просто не в состоянии привлечь другую женщину. Разве что тех, кому платил.
– А как же ты?
– Я ходил на парусных яхтах при любой возможности.
Ради этого Лайэм даже пропускал занятия в школе. Пока не стал таким профессионалом, что школы сами хотели заполучить его, предлагая стипендии, участие в соревнованиях.
Виктория провела пальцем линию по его животу. Он снова вздрогнул, потому что ему было щекотно. Она тихо засмеялась, снова окунула перо в чернила и повернулась к нему:
– У тебя изумительный пресс.
Он поморщился.
– Я рад, что ты оценила это, таких мышц нелегко добиться.
– О, я восхищаюсь ими. – Она подула, подсушивая краску.
– Ниже не надо, – предупредил он.
Она снова рассмеялась.
– Ты не хочешь, чтобы я рисовала…
– Нет. – Лайэму было интересно, что она написала, но сначала он хотел почувствовать ее еще раз.
Она тоже желала большего, так как неожиданно отбросила ручку и оседлала его.
– Развяжи меня. – Он хотел обнять ее, прижать к себе. Ее кожа и волосы все еще были покрыты крапинками сусального золота – его позолоченная любовница.
Виктория потянулась вперед, чтобы развязать узлы. Двигая бедрами, она дразнила его, показывая, какое удовольствие получает от его прикосновений, от его тела. Лайэм был снова возбужден и жаждал ее влажного лона. Выгнувшись, он резко вошел в нее – на лице Виктории отразился восторг. Лайэм глубоко вдохнул, сдерживая свое желание излиться в нее – еще рано.
Она глубже впустила его в себя, чтобы ей было удобнее сидеть на нем верхом. Он положил руки ей на бедра, чувствуя ее отчаяние.
– Лайэм, – слабым голосом позвала она.
Он переместил руки чуть выше, обхватил ее за ягодицы, приподнял и сделал резкое движение корпусом вверх, войдя в нее до упора, ускоряя темп.
Когда экстаз волнами разошелся по ее телу, Виктория не смогла сдержать крик, который постепенно перешел в стон. Лайэм наблюдал за ее оргазмом, за ярко-розовыми плотными сосками, за еще более красными пухлыми губами и дикими огромными глазами. Это была та Виктория, которую он хотел, – та, которую он мельком увидел годы назад. Соблазнительная, привлекательная, изголодавшаяся по ласкам женщина, которая добьется желаемого. Не стремившаяся угодить ему, а наслаждающаяся, получающая удовольствие. Женщина, созданная для любви.
