Адан потер подбородок:
– Понятно. Этот приют означает ее постель? Рафик не был удивлен этим предположением, но он почувствовал раздражение:
– Будь спокоен, я не собираюсь забираться к ней в постель.
Адан цинично рассмеялся:
– Вот где мы с тобой отличаемся! Я бы ни за что не отказался от преимуществ, которые несут близкие отношения с красивой женщиной. Тебе надо изменить порядок мыслей.
Рафик почувствовал необходимость объяснить свою сдержанность, не важно, заслуживал ли Адан объяснения или нет:
– Во-первых, я недавно стал вдовцом.
– Ты был женат на женщине, которую не любил.
– На женщине, которую я знал очень недолго до того, как она стала моей женой. Не важно, что ты там считаешь, но Рима была мне дорога.
– Но не так сильно, как Мейза?
Его терпение кончалось. К тому же Адан говорил правду…
– Мейза всего лишь друг, которая согласилась мне помочь. Мои намерения честны. – Хотя его мысли и действия в предыдущий вечер были вовсе не честными…
– Такими ли уж честными? Ты же будешь жить у женщины, своего друга, которая когда-то считала, будто любит тебя?
Рафик не мог с этим поспорить.
– То, что Мейза и я разделили в прошлом, имеет больше отношение к дружбе, чем к любви.
– Юношеская похоть, ты имеешь в виду? И эта похоть может вполне проявиться и во взрослом возрасте.
Рафик провел значительную часть ночи, думая именно об этом.
– Я стал старше и мудрее. И научился держать себя в руках.
На губах Адана появилась скептическая улыбка:
– Ты принадлежишь к роду Мехди, Рафик, и самоконтроль может покинуть тебя в присутствии женщины, которую всегда желал. Ты ведь сделан не из стали.
Рафик положил руки на стол и свирепо уставился на брата:
– Не обвиняй меня в отсутствии самоконтроля! Я не сплю с женщинами из похоти или азарта, как это делаешь ты!
– Ну, не так уж много женщин у меня было, – пожал плечами Адан. – И хотя ты больше практиковал воздержанность, сомневаюсь, что ты совсем уж воздерживался в то время, когда согласился жениться на Риме и когда женился на ней.
– Если ты закончил копаться в моей личной жизни, можешь уйти немедленно! – вскипел Рафик.
– Вообще-то я не совсем закончил. Тебя волновало, что Рима не была девственницей, когда ты женился на ней?
От наглости Адана Рафик едва сдержался, чтобы не ударить его:
– С чего ты так решил?
– Ты отрицаешь это?
К сожалению, Рафик не мог это отрицать. Но он тут же задался вопросом, откуда Адан знал что-то настолько личное о Риме? Ему хотелось спросить, но он боялся узнать ответ.
– Это не обсуждается.
– Я лишь хотел сказать – Рима не была святой, – покачал головой Адан. – И ты тоже. Ты ведь обычный мужчина со всеми присущими нам потребностями.
Причины, кроящиеся за вопросами брата, наконец стали понятны Рафику.
– Если ты волнуешься, что я навлеку скандал на имя Мехди, переспав с Мейзой, уверяю тебя: этого не случится. А если надеешься, что я передам тебе корону, как это сделал Зейн, можешь оставить эти надежды.
Лицо Адана неожиданно посерьезнело.
– Я никогда не хотел быть королем, Рафик. Что же касается твоих отношений с Мейзой, я только за естественное развитие событий. Если вы с Мейзой не можете уступить искушению, тогда не уступайте. У вас есть мое благословение.
Адан не загадывал далеко. Но если бы Рафик сделал Мейзу своей любовницей, их роман вряд ли продлился долго, ведь Рафику надлежало выбрать подходящую королеву.
И тем не менее то, что он может быть с другой женщиной, кроме Мейзы, почему-то не укладывалось в его голове. К тому же причинить ей боль еще раз Рафик вряд ли бы не смог.
Возможно, по этой причине стоило отказаться от их плана. Наверное, для отдыха ему лучше найти другое место.
– Я подумаю над твоими словами, – сказал он. – А сейчас, если ты не возражаешь, у меня еще есть работа.
– Так много работы, что ты не можешь уделить свой бывшей гувернантке несколько минут?
Рафик перевел взгляд с Адана на Елену Баттелли. Она стояла в дверях, на руках у нее был темноволосый ребенок. Ее серебристые волосы контрастировали с топазовыми глазами, светящимися мудростью, к которой иногда примешивалось озорство. Эта женщина заменила братьям Мехди мать после ее смерти.
Будучи принципиальным человеком, Елена всегда открыто выражала свое мнение, и Рафик ничего другого от нее и не ожидал.
Он встал, обогнул стол и обнял ее:
– Я рад, что вы вернулись домой, Елена. Вы выглядите неплохо.
– А ты выглядишь усталым, дорогой, – участливо сказала Елена, передавая ребенка удивленному Адану. – Отнеси свою племянницу к отцу и позволь мне некоторое время побыть с твоим братом.
Поднявшись с кресла и неуклюже держа малютку на руках, Адан спросил:
– Что, если она начнет плакать? Елена нахмурилась:
– Она будет не единственной женщиной, которая льет из-за тебя слезы, но я советую тебе поспешить.
Адан торопливо покинул кабинет.
Рафик сел за стол, а Елена устроилась напротив него. Некоторое время она молча изучала его, потом заговорила:
– Я слышала, ты хочешь провести время с доктором Барад. Это правда?
Да, не стоило удивляться – у Елены будет собственное мнение по этому поводу. Но ее мнение значило для Рафика много.
– Это не то, что кажется, – поспешил сказать он.
– Надеюсь, – последовал ответ.
– Я начинаю сомневаться в мудрости своего плана.
– Из страха, что другие подумают по этому поводу? Нет. Потому что он боялся дрогнуть в присутствии Мейзы…
– Я не хочу добавлять стресс в ее жизнь. Елена взмахнула рукой:
– Мейза отлично может справиться со стрессом, Рафик, да и с тобой тоже.
– Что вы хотите этим сказать? – опешил Рафик.
– Я хочу сказать – она хорошо тебя знает. – Елена положила ладонь на его руку. – А если ты вдруг решишь сдаться, советую напомнить себе – у тебя есть честь. И всегда была.
Если бы он только мог верить сам себе!
– То есть вы считаете, я должен выполнить свой план?
– Да, я так считаю. – Она поднялась с грацией газели. – Не забывай, чему я научила тебя.
Кто находит друга, тот находит сокровище… Елена направилась к двери и по пути улыбнулась Рафику через плечо:
– Мейза твое сокровище, дорогой. Не забывай об этом.
