Американка… Другая страна, другая мораль. Он говорил об этом сестре, убеждая ее не выходить замуж за Кларенса. Мигель никогда не верил в смешанные браки. Людей из разных стран не объединяют ни язык, ни культура, ни воспитание, они читали в детстве разные книги, смотрели разные фильмы, рассказывали разные анекдоты. Нужно очень сильно любить друг друга, чтобы не разбежаться через несколько месяцев в разные стороны… Мигель не желал для себя подобных отношений. Его не интересовали женщины из других стран — тем более, с другого континента. Так почему же он не может оторвать глаз от этой растрепанной испуганной девушки? Почему у него сжимается сердце от ее доверчивого взгляда?
— Машину угнали вы?
— Боюсь, что да…
Наверное, она приговорила себя… Но даже сейчас, понимая весь ужас своего положения, Айрин чувствовала, как под ледяным взглядом мужчины начинают гореть щеки, бешено колотится сердце.
— Точно? Вы уверены? — недоверчиво переспросил «тореадор».
Он что, сомневается в ее словах? Хочет уличить ее во лжи?
— Да. — Айрин старалась говорить твердо. — Это я пыталась украсть вашу машину.
Джесси тихо охнула.
— Мне очень жаль, что так получилось. — Айрин предостерегающе сжала руку Джесси. — Простите меня. Я обязательно заплачу за повреждения… но сейчас… помогите, пожалуйста, моей племяннице. Она в состоянии шока. Сегодня вечером мы улетаем в Нью-Йорк, а нам еще нужно забрать вещи из гостиницы. Я оставлю вам все свои данные. Меня зовут Айрин Кэррингтон и… — Она испуганно замолчала, заметив, как странно уставился на нее мужчина.
— Вы говорите, вас зовут…
— Айрин Кэррингтон. — Внезапно ее охватило ужасное предчувствие.
Мигель не верил своим ушам. Так вот она, та самая идеальная няня, которой он собирался доверить ребенка! Эта глазастая девушка с прелестным личиком и волнующей фигурой, на которой постоянно — и совершенно некстати, между прочим, — останавливается его взгляд! И если бы только его. Да все встречные мужчины провожают эту девушку глазами. Он чуть было не принял на работу воровку — беспечную угонщицу автомобилей, которая ни в грош не ставит человеческую жизнь, лгунью, которая скрывает от правосудия настоящую виновницу кражи, — кстати, теперь, когда слезы смыли тушь, стало понятно, что девчонка-то совсем маленькая. Подросток. Память тут же угодливо подсказала ему несколько весьма неприятных историй, в которые примерно в этом же возрасте попадала Габриэла. А расхлебывать их приходилось ему, старшему брату. Да, мисс Кэррингтон можно только посочувствовать.
Мигель вдруг вспомнил, что в рекомендательном письме особенно отмечалась способность Айрин Кэррингтон сопереживать, разделять чувства своего подопечного, а также ее сильно развитый материнский инстинкт, заставляющий вставать на защиту ребенка. Именно такая няня требовалась его Федерико. Но почему-то Мигель никак не ожидал, что няня окажется настолько привлекательной женщиной. Она вся была окутана чувственностью, точно тончайшей шалью. Причем сама девушка, похоже, даже не догадывалась об этом. Что делало ее еще более притягательной.
— А эта особа… — Мигель перевел взгляд на Джесси.
— Это моя племянница. — Айрин старалась держаться прямо, хотя больше всего ей хотелось сесть, а еще лучше лечь куда-нибудь. — Как видите, она очень напугана. Родители будут встречать ее в аэропорту сегодня вечером, и, поскольку я отвечаю за девочку, мой долг — посадить ее на самолет.
— «Я отвечаю, мой долг», — насмешливо повторил Мигель. — Где, интересно, было ваше чувство долга, когда вы крали мою машину, подвергая опасности жизнь своей подопечной?
В памяти мгновенно всплыли подробности той ужасной ночи — яростная ссора между Кларенсом и Габриэлой, их спешный отъезд из усадьбы, авария…
— Я ничего не могла с собой поделать. — Айрин прошиб холодный пот. — Я всегда обожала… эти… — Она бросила ошалелый взгляд на машину, лихорадочно пытаясь сообразить, как она может называться.
Против собственной воли Мигель испытал нечто вроде удовольствия, глядя, как девушка на ходу сочиняет историю, которая должна объяснить явно нетипичное для нее поведение. Было очевидно, что она не в состоянии отличить «феррари» от «фольксвагена».
— Мерседесы, — подсказал он насмешливо, делая вид, что не замечает того, как младшая девчонка с вытаращенными глазами шипит сквозь зубы: «альфа-ромео».
— Точно, мерседесы, — торопливо согласилась Айрин. — Увидев вашу машину, я просто не смогла сдержать себя. Тем более что вы оставили ключ в зажигании, — добавила она с осуждением.
— Ах, так значит, это я виноват, что вы украли мою машину, — заметил он сухо.
Айрин молча смотрела на него. Мигель вдруг увидел, какие у нее глаза — такие ясные и не зеленые, как ему казалось, а светло-карие.
— Вы хоть понимаете, что такое машина для испанца? — спросил он внезапно по-испански.
— Я понимаю, я не должна была так поступать, — ответила она без промедления на том же языке.
Мигель удовлетворенно кивнул. Одним из его условий при приеме на работу было отличное знание испанского, и в рекомендации говорилось, что Айрин Кэррингтон владеет языком в совершенстве. Ну хоть насчет этого она не солгала. К собственному удивлению, Мигель вдруг понял, что не собирается вызывать полицию и даже, наоборот, готов взять Айрин на работу. Встав на защиту девочки, она доказала, что подходит на роль надежной и любящей няни. А Федерико нужна именно надежность. Ну и, конечно, любовь. Ничего, что няня не очень-то похожа на добрую старушку с чулком и вызывает излишне много эмоций со стороны мужчин. С этим можно будет разобраться позже.
— Мне вообще-то следовало бы сдать вас в полицию, — холодно сказал Мигель, глядя, как бледнеют лица обеих девушек и испуганно расширяются их глаза. — Но, поскольку у вас вечером самолет… А разве вы, мисс Кэррингтон, — перебил он самого себя, — не собирались устраиваться на работу здесь, в Испании?
— Откуда вы знаете… — Айрин вдруг замолчала. Она начинала догадываться. — Нет. Этого не может быть. Это не вы!
— Я не кто? — ледяным голосом поинтересовался Мигель.
Айрин нервно облизала пересохшие губы, и Мигель осознал, что не может оторвать взгляда от ее пухлого нежного рта. Ему вдруг страстно захотелось коснуться этого рта своими губами, ощутить его тепло и упругость.
Мигель вздрогнул. Да что же это такое? Сейчас не время и не место для таких мыслей. Тем более, что некоторые мысли вообще лучше всего задвигать поглубже в подсознание и не выпускать их оттуда… Губы, теплые и упругие, как соски, которые так дразняще обрисовывались под тонкой тканью…
Айрин испуганно дернулась, услышав, как мужчина чуть слышно выругался сквозь зубы. Солнце пекло нещадно, и ей становилось все хуже и хуже. Мысли путались, хотелось прилечь где-нибудь в прохладном месте.
— Мне была назначена встреча с…
— Со мной, — договорил за нее Мигель. — Только вы не явились на эту встречу, что говорит о вашей безответственности и полностью опровергает хвалебные отзывы представляющего вас агентства.
