– Ты неправильно поняла, Кэролайн, – спокойно ответил Роман, хотя внутри бушевали гнев, ужас и разочарование. – Я хочу тебя, это правда. Но это ты придешь ко мне. Ты – когда не сможешь отрицать, что между нами по-прежнему что-то есть.
Кэролайн кашлянула:
– Твое самодовольство запредельно. Я не упаду в твои объятия просто потому, что это ты.
Он пожал плечами, словно это был обыденный разговор.
– Тем не менее так все и произойдет.
Кэролайн хочет его. Роман знал это, когда первый раз коснулся ее вчера. И если бы он плохо разбирался в женском поведении, то все равно понял бы это, когда они целовались.
Это был поцелуй жаждущей женщины.
– Я никогда не сделаю того, чего ты от меня ждешь, Роман. Ты не на то поставил.
Роман отпил еще вина, зная, как это раздражает Кэролайн.
– Как скажешь, солнышко. Мы все увидим…
Она опустила взгляд, и Роман понял, что Кэролайн борется с собой. Она пыталась осмыслить происходящее. Когда она подняла голову, он прочитал в ее глазах упорство и силу.
Если бы Кэролайн упрашивала его, кричала и умоляла о пощаде, с ней было бы сложнее совладать.
Кэролайн отпила вина.
– Я так понимаю, ты хочешь обсудить планы на будущее, – начала она, словно предыдущего разговора и не было. – В этом квартале мы запланировали несколько интересных вещей, так что все платежи будут сделаны вовремя.
– А что думает твой отец?
– Мой отец на пенсии. Его решение не влияет на то, что происходит в «Салливан».
Роман не поверил ей. Фрэнк Салливан мог уйти на пенсию и оставить на своем месте Кэролайн, но он не тот человек, чтобы скрываться в тени. Это совсем на него не похоже. Он обладал поразительным умом и жесткостью.
– Но он наверняка остался твоим советчиком.
– Ты ведешь дела со мной, – твердо ответила Кэролайн. – Я исполнительный директор компании «Салливан», а мой отец наслаждается отдыхом.
– А что он скажет, если вы разоритесь?
– Этого не случится.
– Сомневаюсь. Я вложил много денег в исследование. Не думаю, что у меня ложная информация.
– Так зачем рисковать? Зачем выкупать наши долги, если мы не в состоянии их оплатить? Это будет тебе стоить много денег.
Роман откинулся на спинку: начиналась его любимая часть. Он указывал своим жертвам на их слабые места.
– У меня много денег. Я могу позволить себе потерять часть, чтобы получить необходимое. Кроме того, если ты разоришься, я получу деньги обратно. Хочешь знать, как?
– Какое это имеет значение? Ты хочешь рассказать мне, а я вряд ли успею убежать. Вперед, скажи то, что так жжет тебе язык.
Он рассмеялся:
– Это всего лишь правда, и ты услышишь ее рано или поздно. Я продам «Салливан». По частям.
Кэролайн ничем не выдала своего волнения.
– И как ты это собираешься сделать? Сомневаюсь, что кто-то хочет купить сеть магазинов.
– А ты уже пробовала, ведь так? Конечно! Не отрицай этого. Но конечно же самые неприбыльные магазины. И никто не захотел покупать их. Ты искала не в том месте. И ты не думала, сколько могут принести сами здания, если ликвидировать магазины.
– Ликвидировать? Продать недвижимость? – Кэролайн побледнела. – Ты проиграешь. На нынешнем рынке недвижимости можно очень сильно потерять.
– Может быть, а может, и нет. В любом случае я получу деньги.
– А это самое главное, не так ли?
– Конечно, что же еще?
– Традиции. Семья.
– Сентиментальность не мой конек, – хмыкнул Роман. – Нужно быть жесткой и упорной, чего бы тебе это ни стоило.
– Как ты?
– Не будь дурочкой, солнышко. Мы все жестоки, когда речь идет о выживании. Даже ты.
– У меня есть сын, Роман. Фирма однажды перейдет к нему.
– Тогда тебе нужно быть особенно беспощадной, не так ли?
– Думаю, так и будет. – Ее слова звучали, словно клятва, и Роман замер, услышав вызов в ее словах.
– Пусть победит лучший.
– Или лучшая, – ответила Кэролайн, поднимая бокал.
Чуть позже официанты убрали тарелки и принесли кофе. Кэролайн молча размешивала сахар, но внутри ее все бушевало.
Ее волосы блестели в свете камина, жемчужинки в ушах нежно покачивались, когда она наклоняла голову. Роману вдруг захотелось подойти и распустить ее волосы. Он помнил, как они рассыпались по его рукам, словно жидкое золото.
Перед ними поставили тарелку, но Роман даже не посмотрел на нее. Он наблюдал за Кэролайн. Она подняла голову, и их взгляды встретились.
– Черничный чизкейк от Джуниора? Специально? – спросила она.
– Насколько я помню, твой любимый.
– Я… – Кэролайн замолчала, растеряв все слова, и Роман понял, что она вспоминала то же, что и он.
Они вдвоем сидели на кровати, ели чизкейк из коробки, а потом Кэролайн обмакнула палец в черничный соус и провела им по его соску. Чизкейк был вскоре испорчен, как и простыни, но это было не важно.
– Ты злодей, Роман. Ты хочешь, чтобы я вспомнила прошлое и захотел вернуть его.
Роман улыбнулся:
– Я и не говорил, что дерусь честно, солнышко.
Конечно нет.
На следующий день Кэролайн читала газету и мечтала убить Романа.
«Любовное гнездышко. Наследница „Салливан“ проводит чудесный вечер с Хазаровым», – гласил заголовок.
Дальше следовала фотография Кэролайн, входящей в гостиницу, и комментарий о том, чем они могли заниматься три часа. На выходе из отеля ее также запечатлели. Боже, они следили за ней, ждали несколько часов.
Кэролайн готова была поспорить, что Роман знал об этом. Зачем еще требовать ужина? Конечно, Кэролайн не была обделена вниманием СМИ, но последнее время ее жизнь была слишком спокойной. Возможно, потому, что Джон умер не так уж и давно. Печальная вдова их не интересовала, но стоило ей встретиться с красивым известным мужчиной, как она сразу стала достойной новостей.
Кэролайн скомкала газету и бросила ее в ведро.
Ей нужно заниматься делом, и Роман ей не помешает. Не важно, насколько он привлекателен, пусть он кормил ее тортом, напомнившим о прошлом, словно она могла об этом забыть.
Даже сейчас перед глазами стояла картинка, как Роман лежит перед ней, измазанный черничным соусом, его плоть возбуждена, и Кэролайн наклоняется, чтобы коснуться ее губами…
Зазвонил телефон. Увидев, кто звонит, она ответила, чувствуя, как гнев и жар разливаются по ее телу.
– Думаешь, это чудесно? – резко бросила она.
