Она отвернулась, ее лицо покраснело. Ей следовало прекратить этот разговор. Она и так сказала слишком много.
— Были и другие причины. — Она откашлялась, прочищая горло, и покачала головой. — Но теперь все это не имеет значения. Невозможно изменить хоть что-то. Включая и то, почему мы здесь. — О Господи. Почему ей так легко разговаривать с этим человеком? Ведь она совсем не знает его. Нельзя забывать об этом. А она делится с ним интимными подробностями личной жизни.
— Я понимаю, — кивнул лорд Медфорд. — И все, о чем я прошу вас, ваша светлость, напишите свою историю. Напишите правду.
Глава 8
Когда мистер Абернети вошел в кабинет, лорд Медфорд предложил ему сесть. Потом подвинул другой стул для Кейт. Она медленно подошла и заняла стул, стоявший перед столом, а Медфорд тем временем приказал дворецкому принести чай.
Кейт, с трудом проглотив ком, вставший в горле, посмотрела на адвоката.
— Спасибо, что вы согласились представлять мои интересы в суде.
— Я делаю это с удовольствием, ваша светлость, — ответил мистер Абернети с вежливым поклоном и ничего не значащей улыбкой. Пожилой человек, с аккуратно подстриженной бородкой, высокий, худощавый, взгляд проницательный, острый. Казалось, он принадлежал к тому типу людей, которые видят тебя насквозь, и у Кейт было неприятное ощущение, что Абернети тщательно изучает ее.
Она кашлянула и распрямила плечи.
— Я полагаю, у вас большой опыт… ведения подобных дел?
Мистер Абернети достал из внутреннего кармана сюртука очки в тонкой серебряной оправе и водрузил их на кончик носа. Он сел еще прямее и рассматривал ее через край очков. Видимо, с еще большей тщательностью.
— Смею вас заверить, ваша светлость, что у меня действительно большой опыт, но, правда, никогда не было дела, похожего… с точно такими обстоятельствами, и я…
— Я понимаю. — Подняв руку, она остановила его. — Вы сделаете все, что в ваших силах.
— Тому порукой моя высокая квалификация, — заметил Абернети. — Заверяю вас, я много раз выступал перед палатой лордов, где и будет происходить суд над вами, если дойдет до этого.
— Дойдет до этого? — Она сдвинула брови.
Абернети коротко кивнул.
— Да, мы будем надеяться на лучшее, но должны предвидеть и такой поворот дел.
— Я понимаю. — Она вздохнула. — И что меня ждет тогда?
Джеймс приподнял брови. Поразительно, как Кейт повернула разговор. Она казалась сейчас более заинтересованной в собственной защите, чем он ожидал. Прекрасно. Он немного беспокоился, что она будет вести себя слишком мягко или еще хуже — чувствовать себя виноватой, но то, с какой уверенностью она сказала раньше: «Я не виновна», давало ему надежду. Ясно, что под этой красивой внешностью скрывался настоящий борец. Тот самый борец, который потребовал вызволить ее из Тауэра. Тот самый, которого Джеймс хотел увидеть сейчас.
Мистер Абернети достал из потертого кожаного портфеля толстую пачку бумаг и положил на стол перед собой. Просматривая бумаги, вытаскивал то, что требовалось.
— Для этого случая поверенный лорда Медфорда нанял меня. Я буду осуществлять вашу защиту, проводить в ваших интересах расследование, и составлять необходимые бумаги.
— Я не понимаю. — Кейт повернулась к Джеймсу. — Разве еще не было расследования?
— Да. — Мистер Абернети коротко кивнул. — Магистрат по месту жительства вашего супруга провел свое расследование. И был произведен осмотр… дознание… — Он кашлянул, прикрывая рот рукой. — Простите мне мою неделикатность, ваша светлость. — Он выразительно посмотрел на нее.
Подбородок Кейт задрожал, но она кивнула.
— Продолжайте, я хочу услышать все.
— Произведен осмотр тела, — продолжал Абернети.
— И? — Она стиснула зубы.
— А сейчас моя очередь провести расследование в ваших интересах. Мне предстоит опросить свидетелей, записать их показания и сделать заметки по поводу всего, что может иметь отношение к делу.
— Но, как я понимаю, — покачала головой Кейт, — мне уже предъявлено обвинение? В другом случае меня бы не арестовали.
Джеймс потянулся вперед на своем стуле и встретил ее взгляд.
— Да, вы обвиняетесь в убийстве. Понятые при коронере назвали в своем вердикте ваше имя.
— И не только это. — Голос Абернети долетал откуда-то издалека. — Хотя это не имеет значения.
— Что? — Кейт резко повернулась к адвокату. — Что не только это?
Голос Абернети на этот раз стал сухим, как при изложении фактов.
— В добавление к вердикту, против вас выдвинуто свидетельство под присягой.
— Выдвинуто свидетельство? Кем? — Рот Кейт приоткрылся.
Абернети посмотрел на Джеймса. Тот кивнул.
— Это леди Беттина Суинтон, — сказал Абернети.
— Леди Беттина свидетельствовала против меня? — Кейт поднесла руку к горлу.
— Да, кажется, она убеждена в вашей вине.
— Подождите. Но при чем тут леди Беттина? — недоумевал Джеймс, подвигаясь вперед на своем стуле.
Абернети остановил его жестом руки.
— Мы еще дойдем до этого, — заверил он Джеймса. И обращаясь к Кейт, пояснил: — Показания, данные леди Беттиной, не означают, что не будет полного расследования. В числе прочих будет допрошена и она.
— Что еще я должна знать? — Кейт потерла виски кончиками пальцев.
Абернети положил ладонь на стопку бумаг.
— Палата лордов уже ознакомлена с вердиктом и свидетельством под присягой, иначе, как вы совершенно справедливо заметили, вас бы не арестовали.
— И что дальше? — выдохнула Кейт.
Вошел Лок с подносом, на котором был сервирован чай, и расставил на столе все приборы.
— Жюри присяжных должно предъявить обвинение, — пояснил Абернети, принимая из рук дворецкого чашку чаю.
— И тогда… — Рука Кейт дрожала, когда она брала чашку.
Абернети подвинул блюдце поближе.
— Если парламент будет на сессии, лорд-канцлер потребует встречи с лордом-распорядителем. Все пэры будут действовать как суд и жюри присяжных.
— А если сессии не будет? — настаивала Кейт.
— Тогда процесс состоится в суде лорда-распорядителя, он будет действовать как судья, а пэры — как жюри, за исключением, конечно, епископов.
— Почему без епископов? — Кейт посмотрела на Джеймса.
— Епископы могут быть членами палаты лордов, но они не принимают участия в делах, по которым может быть вынесен смертный приговор, — сухо пояснил Джеймс.
— Понятно, — едва слышно проговорила Кейт. — И если меня признают виновной, мне грозит смертная казнь?
