Абернети прервался, чтобы сделать глоток чая.
— Итак, когда именно вы увидели их на следующее утро?
Кейт тоже поднесла чашку ко рту и судорожно глотнула.
— Я видела леди Беттину до… после. — Она отвернулась.
— А его светлость? — бесстрастно поинтересовался Абернети.
— Он пришел попрощаться, — заговорила она высоким, напряженным голосом. — Он сказал, что больше не желает видеть меня. Он сказал, что возвращается в Лондон и не приедет в Маркингем-Эбби, пока я здесь. Он хотел, чтобы я переехала в его маленькое поместье недалеко от Карлиша. С глаз долой, раз и навсегда.
— И поэтому вы спорили? — Морщинистая рука Абернети потянулась к бумагам.
— Да. — Она закрыла глаза и прижала два пальца к веку. — Я сказала, что уезжаю и буду настаивать на разводе, хочет он этого или нет. Что я намерена переехать в Лондон и жить там.
— И ему это не понравилось? — Абернети нахмурился.
Она отчаянно замотала головой.
— Да. Он кричал, кричал, что запрещает мне это.
— И что вы ответили? — Абернети записывал, сердито сдвинув брови.
— Я тоже кричала в ответ. Я говорила, что мне теперь все равно, чего он хочет и чего не хочет… Я всегда выполняла его приказы. Провела десять последних лет в полном одиночестве в деревне, без него, без кого бы то ни было. — Она дрожала, и Джеймс видел, чего ей стоило это признание. Его сердце сжималось от сочувствия к леди, заживо замурованной в деревне в полном одиночестве и на столь долгий срок. Но тут в его памяти всплыли слова Лили, сказанные несколько дней назад. «Я даю вам неделю, для того чтобы разобраться с герцогиней, а потом вы займетесь ее защитой». Проклятье, он и не думал беспокоиться. Не собирался вникать в это дело. Ему не следовало оставаться в комнате и слушать все это.
Абернети потянулся к Кейт, как говорится, нос к носу.
— Вам известно, что некоторые из слуг слышали вашу ссору в то утро?
— Наверное, да, — кивнула она. — Но в то время я не думала о том, что кто-то слышит нас, хотя это меня не удивило бы. Мы и не думали скрывать что-то, мы оба были страшно возбуждены.
— Да, ваша светлость. — Абернети одним пальцем поправил очки. — Мои извинения, но мы почти закончили. И все же, следующая часть может быть самой трудной для вас.
— Я готова, мистер Абернети. — Она глубоко вздохнула и положила руки на колени.
— Ваша светлость, — продолжал Абернети. — В то утро вы сказали своему мужу что-то такое, что те, кто подслушивал… могли счесть эти слова… за угрозу?
— Да. — Она изо всех сил сжала руки.
Абернети сделал паузу, погрузив перо в чернильницу.
— Что вы сказали?
— Что скорее готова увидеть его мертвым, чем оставаться его женой.
Глава 10
Признание герцогини изумило Абернети, однако он не выдал своего удивления ни единым словом.
— Почему вы сказали это, герцогиня? — это было все, что спросил адвокат. Этот человек не зря получает свои деньги, подумал Джеймс. Он хорошо знает, что делает.
Кейт закрыла лицо руками.
— В тот момент я не это имела в виду. По крайней мере, не в прямом смысле. Просто я была унижена, оскорблена. И страшно разгневана. Это была естественная реакция на страх. Но я так не думала… И, конечно, никогда бы не сделала это.
Положив перо на стол, Абернети потянулся и накрыл рукой ее руку.
— Я понимаю, ваша светлость.
Джеймс прищурившись следил за ними. Он не знал, что выйдет из этого. Кейт не плакала, но была подавлена. Она казалось такой сильной, но вместе с тем очень ранимой. Или она чертовски хорошая актриса, или… самая несчастная леди во всем королевстве. И будь он проклят, но ответить на этот вопрос он не мог. Он всегда гордился своим умением разбираться в людях, но герцогиня оставалась для него загадкой. Тайна за семью замками.
Она глубоко вздохнула.
— О, они могут, конечно, просто сжечь меня. Я знаю, моя история выглядит недостоверной и отвратительной.
— Не теряйте мужества, ваша светлость. Вы превосходно делаете свою работу и тем самым очень помогаете мне, — заверил ее адвокат.
— Пожалуйста, мистер Абернети, — проговорила она сквозь стиснутые зубы, — не называйте меня «ваша светлость».
Адвокат кивнул.
— Хорошо, а сейчас… — Он снова взялся за перо. — После ссоры ваш супруг вышел из комнаты?
Прикусив нижнюю губу, она жевала ее, обдумывая ответ.
— Да… я полагаю, он прошел в свою спальню.
— И когда вы увидели его… снова? — уточнил Абернети.
Она опять задумалась, потирая лоб кончиками пальцев.
— Меньше чем через час. Я хотела спросить его, когда он думает уехать. Мне следовало послать слугу.
Абернети, не поднимая головы, что-то пометил в своих бумагах и задал очередной вопрос:
— Вы пошли в спальню мужа, чтобы извиниться?
Она покачала головой и распрямила плечи.
— Нет, я не собиралась извиняться. — Ее тон был холоден и спокоен.
Взгляд Джеймса скользнул по ее лицу. Черт подери, он уважал ее за этот прямой ответ. Куда проще было бы солгать. И это могло хоть чуть-чуть уменьшить ее вину или хотя бы привлечь сочувствие к ее персоне. Но вместо этого, высоко держа голову, она сказала… правду. Она пошла в спальню Маркингема вовсе не для того, чтобы извиняться. Но Джеймс уже был наслышан об отношении к ней мужа и поэтому не мог винить ее.
— Прошу простить меня, но я обязан спросить, — продолжал Абернети, осторожно поднимая глаза на герцогиню. — Что вы увидели, когда вошли в комнату мужа?
— Не торопитесь, — добавил Джеймс, он видел ее сейчас так близко, что заметил слезы, готовые пролиться из ее глаз.
— Я постучала, — произнесла Кейт полушепотом и подняла кулак, словно снова стояла перед дверью спальни. — Сначала тихо, потом громче. Ответа не было.
— Продолжайте, — спокойно, уверенно сказал Абернети.
Она слегка покачала головой, и один золотисто-рыжий локон выбился из прически и упал на щеку.
— Но потом что-то, сама не знаю что, заставило меня открыть дверь. Не уйти, решив, что он уже уехал, а войти.
— Да, я понимаю. — Адвокат кивнул.
— Я повернула ручку и открыла дверь. — Кейт судорожно вздохнула. — И вошла….
— Что вы увидели? — Если Абернети и не был похож на Джеймса, то в этот момент он точно так же, как милорд, затаил дыхание.
— В комнате было холодно. Темно. Мне потребовалось какое-то время, чтобы глаза привыкли к темноте, и тогда я увидела…
— И?
