Подойдя ближе, она указала пальцем ему в грудь. И он медленно отступил, зашагал назад, утопая по щиколотку в снегу, чувствуя, как холодная влага проникает сквозь брюки.
— Ты всегда стремишься все исправить, — сказала Кейт. — Чтобы все было правильно. Вот почему ты нанял для меня сыщика, вот почему ты делаешь это сейчас… Но моя репутация — это совсем другое. Даже при том, что с меня сняты обвинения, я замешана в грандиозном скандале, и мне от него никогда не отмыться. Даже если бы Джордж не был убит, всем известно, что я добивалась развода. Развод? О, боже, какой скандал! Ничего нельзя изменить. Господи, Джеймс, разве ты до сих пор не понял, что далеко не все можно исправить?
Джеймс закрыл глаза. Он ощущал собственную беспомощность. Беспомощность. Единственное, что он хотел исправить больше всего, это, стоя под снегом, глядя на ее красивое лицо, не знать, что он провалился. Безнадежно и бесповоротно провалился.
— Я могу исправить это, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Я опубликую все, что ты захочешь, использую печатный станок, чтобы спасти твою репутацию. Ты — герцогиня…
Она резко повернулась к нему, красное платье облепило лодыжки, вздымая снежные хлопья. Снежинки висели на ее неимоверно длинных ресницах, сверкая, подобно бриллиантам, в отсветах света, лившегося из окон дома.
— Нет! — вскричала она. — Ты до сих пор не понял? Я не хочу быть герцогиней!
Ногти Джеймса больно впились в ладони.
— Тогда скажи, чего ты хочешь, Кейт? Скажи мне. Я сделаю все. Клянусь тебе.
Она качала головой.
— Нет. Нет.
Он сделал всего два шага и обнял ее за плечи. Они стояли так близко, что он чувствовал ее теплое дыхание на своей шее.
— Скажи мне, — требовал он.
Ее била дрожь. Кейт подняла голову. Их взгляды встретились.
— Я хочу провести с тобой ночь.
Глава 34
Джеймс притянул ее к себе и грубо сжал в объятьях. Его рот жадно приник к ее холодным губам, и Кейт едва не задохнулась. Он отклонил ее голову, поддерживая своими теплыми, сильными ладонями, исследовал ее влажный рот жарким и жадным языком.
И Кейт отвечала со всей полнотой страсти и желания, которое ощущала к Джеймсу. Но вдруг, словно вспомнив что-то, оттолкнула его.
— Джеймс, я…
— Ш-ш-ш, — прошептал он около ее губ. — Позволь мне насладиться тобой. — Его губы касались ее скулы. Ее холодного виска. Он целовал ее лоб. А затем снова вернулся к ее губам, и Кейт забыла обо всем. О холоде, о снеге, о том, что их ждут в доме… она таяла, как таяли снежинке на ее щеке.
— Почему ты… не сказала мне… это раньше? — спросил он, на секунду оторвавшись от ее губ. Его пальцы перебирали ее волосы, а губы вновь завладели ее ртом, не позволяя ей уйти.
— Я не могла подвергать тебя опасности, — срывающимся голосом проговорила Кейт.
Он уперся лбом в ее лоб и обнял ее.
— Меня никогда не волновала опасность, если я и беспокоился, то только за тебя.
Она судорожно вобрала воздух.
— Это неправда, Джеймс. Не может быть правдой.
Джеймс снова поцеловал ее, и на этот раз она обняла его широкие плечи.
— Правда заключается в том, что сначала, когда я забрал тебя из Тауэра, я думал только о памфлете, но потом… Кейт, все, о чем я мог думать, это ты. Я знал, что ты не убивала Джорджа. Я знал это.
— Ты всегда верил мне?
— Нет, не всегда. Но когда я узнал тебя ближе… тебя настоящую… Я понял, что ты не могла это сделать.
И он снова приник к ее губам. Запрокинув голову, она приняла его поцелуй. Наслаждалась теплом его губ, его запахом, неповторимым ощущением его близости. Последняя перед освобождением неделя в Тауэре была особенно тяжелой. Лежа без сна на холодном матрасе, Кейт думала, увидит ли она Джеймса еще когда-нибудь? И вот теперь он здесь, рядом, целует ее. И она с еще большей страстью отвечала на его поцелуй.
— Я скучал по тебе, Кейт.
Она проглотила ком, вставший в горле. В глазах закипали слезы. Она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Она тоже скучала по Джеймсу, но, к сожалению, это не меняло тот факт, что она всегда была обузой для него. Или будет? Они не могут вернуться туда, откуда уехали, и жить в Мейфэре вместе. Даже если бы они поженились, то не смогли бы жить нормальной жизнью. Свет никогда не смирится с этим. И не примет их союз. И что будет, когда Джеймс опубликует памфлет? Это изменит ситуацию в лучшую или в худшую сторону? О, разве дело в этом? Само представление об их совместном будущем было нелепым, независимо от того, как сильно она мечтает об этом. Если она любит Джеймса, то не станет рисковать, вновь подвергая испытаниям его репутацию, она и так преуспела в этом.
— Джеймс, — произнесла Кейт, на секунду отрываясь от него, — мы… мы не можем.
Но он ответил ей страстным поцелуем.
— Что не можем, Кейт?
Она не могла подобрать нужные слова. Его рот нашел ее ухо, покусывал мочку, шею. Его губы спустились ниже к декольте, и он зарылся лицом в ложбинке ее груди.
— Кейт, ты такая сладкая. Такая сладкая, — шептал он, задыхаясь. Его большой палец нащупал через ткань платья холодный сосок, и ее сознание заволокло легкой дымкой. Властным движением ноги он заставил ее раздвинуть ноги и прижался к развилке ее бедер. Кейт сходила с ума от желания. О Господи, зачем она выбежала в сад? Почему не осталась в комнате, если бы они сидели на софе, то уже сейчас занялись бы любовью. Именно об этом Кейт мечтала долгие дни и ночи.
— Джеймс. — Его имя слетело с ее губ. — Не здесь.
— Подожди, позволь мне подольше целовать тебя. — Молил Джеймс, привлекая ее ближе и обнимая за талию. Он целовал ее, как в первый раз. Он целовал ее, как в последний раз. И Кейт не знала, что больше соответствует правде. Она запустила руки в его волосы. Удерживая его голову, наклоняя ее к себе и позволяя крохотным снежинкам вмешиваться в их поцелуй. Кейт слизывала снежинки с его бровей и дрожала, когда его язык сплетался с ее. Его нога по-прежнему была в развилке ее бедер. И она как настоящая шлюха, изнемогая от желания, ритмично двигала бедрами, прижимаясь к Джеймсу и наслаждаясь теми ощущениями, которые дарила эта близость.
— Кейт, — прошептал он, — я хочу тебя.
— Да, да, да, — ответила Кейт. — Я тоже хочу тебя.
Звук женского голоса заставил их вздрогнуть и разомкнуть объятья. Медленно открыв глаза, Кейт вернулась к действительности. И взглянула на освещенные окна дома. Джеймс тоже повернулся, с досады кусая губы.
Лили стояла в дверях и делала вид, что вышла поправить коврик на пороге.
— Я пришла сказать, что обед готов, — заявила Лили громко, но почему-то извиняющимся тоном. — Мы ждем вас… в гостиной через несколько минут.
