— Хорошо, — тихо сказал Питер.
Джанин обхватила голову руками. Ей казалось, что в мозгу стучит дюжина молотков. Собственный голос доносился до нее как будто издалека:
— Нет, нет, нет… Питер, ты этого не делал… Я не делала!
Затем — голос Питера, очень спокойный, довольно мрачный:
— Продолжайте, офицер.
Джанин почти ничего не видела. Ее трясло, ноги подкашивались и дрожали, будто после долгой тяжелой болезни. Она больше не кричала и не протестовала. Сидела будто зачарованная видом тела танцовщика Никко… тела, которое когда-то было гибким, грациозным, полным жизни… а теперь лежащего в страшной неподвижности под ковриком, наброшенным на него врачом.
Питер прошел мимо и бросил на нее быстрый, едва ли не сочувствующий взгляд.
— Иди ложись. У тебя больной вид, — сказал он.
Внезапно она обеими руками схватила его за руку:
— Но, Питер, подожди!
— Идемте, прошу вас, сэр, — резко произнес полицейский.
— До свидания, Джан, — сказал Питер.
Он повернулся и ушел. Только сначала ему пришлось разжать ее пальцы, которыми она за него цеплялась. Питеру было явно не по себе. Вслед за полицейским он вышел из комнаты.
Джанин побежала за ним:
— Питер, вернись… послушай… Питер…
Ее голос умолк. У нее больше не было сил идти. Ее охватило ужасное чувство дурноты, слабости. Она нашла какое-то кресло и упала в него. Ей хотелось пойти следом за Питером и объяснить. Но она не могла пошевелиться.
Доктор Фуллер, который пришел вместе с полицейским… теперь необыкновенно довольный тем, что привел с собой представителя закона… увидел, что Джанин сидит в столовой, запрокинув голову. Будучи профессионалом, он сразу определил, что она больна. Он поспешил к ней.
— Я могу что-нибудь для вас сделать? — спросил он.
Самые прекрасные глаза, которые он когда-либо видел… ярко-зеленые, окаймленные длинными темными ресницами… открылись. Они были полны невыносимого страдания.
— Помогите мне… — прошептала она. — Помогите мне… пожалуйста…
Он взял ее за запястье и с беспокойством начал считать пульс. Ему не понравился вид этой молодой женщины. У нее наступил упадок сил. Все произошедшее повергло ее в состояние шока… Конечно… она оказалась замешанной в эту ужасную историю. Кто она?
— Позвольте мне отвезти вас домой. — Нет… в… полицию.
— Вы не можете туда поехать… в таком состоянии…
— Я… должна, — задыхаясь, произнесла она. — Должна рассказать… то, что знаю…
— Уверяю вас… — начал Фуллер и остановился. Прекрасная головка девушки с золотистыми волосами бессильно упала на грудь. Он обнял ее одной рукой и наполовину поднял, наполовину дотащил до кровати в соседней комнате. Значит, упадок сил. Полный. Она не сможет двигаться, разговаривать, делать что бы то ни было несколько часов… может быть, несколько дней.
Доктор Фуллер начал размышлять. Ее нельзя оставить одну. Констебль собирался прислать сюда двух человек. Закон уже занялся этой квартирой и ее зловещим, безмолвным обитателем. Здесь было совершено убийство. Ни до чего нельзя дотрагиваться. Дверь скоро будет закрыта и опечатана.
— Карета «Скорой помощи» и больница, — сказал молодой врач сам себе. — Единственное, что остается. Я не знаю ее адреса… — Он поспешил в коридор, чтобы позвонить.
Джанин пришла в себя поздно ночью. Она долго не могла понять, где находится. Обнаружила, что лежит на узкой белой кровати и до подбородка закрыта одеялом… нигде ни одной складки. Вокруг кровати ширма. Тусклое освещение. Кажется, комната большая. Большое здание. И слабый запах антисептиков.
Она вздрогнула. Ее словно током ударило. К щекам прихлынула кровь. Сердце бешено заколотилось. Она вспомнила все. Убийство Никко… и Питера увезли в полицейский участок. Джанин пронзительно закричала:
— Питер… Питер!
Медсестра в белой шапочке, стоявшая посреди палаты, разговаривала с другой медсестрой. Она взглянула в сторону ширмы:
— А, вот… номер 22 просыпается.
— Питер! — пронзительно закричала Джанин.
— Ш-ш… ш-ш-ш… все в порядке, — сказала медсестра. Она подошла к кровати номера 22 и мягко заставила Джанин опустить голову обратно на подушку. — Тихо, моя дорогая… все в порядке!
Джанин с диким видом уставилась снизу вверх на медсестру:
— Я должна идти… я должна попасть в полицейский участок.
— Ш-ш… позже… не теперь. Сейчас глубокая ночь, моя дорогая, и вы очень больны. Вам нужен покой.
Джанин снова откинулась на подушку, обессиленная. Порыв энергии прошел. У нее вырвался тихий стон:
— О Питер!
Медсестра взглянула на карту:
— Мы должны узнать ваше имя и адрес. Пожалуйста, назовите их.
Джанин прошептала:
— Хорошо. Я… миссис Питер Уиллингтон… из… из…
Ее голос умолк… глаза закрылись. Медсестра схватила ее руку, стала считать пульс, потом отпустила, и рука снова упала на кровать.
— Гм, — сказала она себе. — Это настоящая леди, красивая как картинка, но в ужасном состоянии, бедняжка. Мне лучше спросить у старшей медсестры, можно ли дать кислород…
Принесли кислородную подушку и положили рядом с кроватью Джанин.
— Она говорит, что ее зовут миссис Питер Уиллингтон, — сообщила младшая медсестра.
— Силы небесные! — Старшая медсестра с интересом уставилась на Джанин. — Понимаете, кто она?
— Нет… кто?
— Читали «Ивнинг ньюс»?
— Нет.
— Так вот, некоего мистера Питера Уиллингтона арестовали за убийство… в одной квартире в Вест-Энде застрелили какого-то танцовщика. Это его жена.
— Надо же, какая сенсация! — воскликнула молодая медсестра.
В ту ночь Джанин заинтересовалась вся больница. Когда она вновь открыла глаза, от слабости могла лишь шептать, и то с трудом. Она даже больше не могла тревожиться о Питере. Ей стало хуже еще до того, как наступил серый рассвет и осветил стены больницы на Гайд-парк-Корнер, куда ее отвезли. Лишь искусство врача, живущего при больнице, и медсестер сохранило ей жизнь. Джанин испытала слишком сильный шок и напряжение. Она не могла вынести того, что ей пришлось пережить.
Клэр Уиллингтон тайком добралась до квартиры леди Добени в тот же вечер, дождавшись, когда стемнело. Она очень устала, испугалась, но решила вернуться и посмотреть, как дела у Никко. Больше она не могла бродить по улицам. Но, вернувшись, Клэр обнаружила, что большой многоквартирный дом бурлит. У парадного входа собрались целые толпы. Повсюду полиция и атмосфера странная.
Когда Клэр все это увидела, ей показалось, что у нее остановилось сердце. Она слишком хорошо знала, что произошло. Никко был мертв. Нашли его труп. Господи, какой ужас. Она его убила! Клэр побелела, сердце словно остановилось. Женщина подошла к швейцару.
