«Какой я подлец, — подумал Мартин. — Я не заслужил ее любовь».
Никогда еще он не чувствовал себя таким несчастным. Ему захотелось разбудить девушку, все ей рассказать и молить о прощении, чтобы сбросить с себя этот невыносимый груз вины.
Но он не смог решиться. Для нее это будет страшным ударом. Пусть лучше мадам Куррэн уезжает из их дома вместе с мужем; он не испугается финансовых издержек, которые им это сулит.
Если Наташа будет продолжать жить здесь, с ее коварством и подлой натурой, то ее неукротимое желание сделать любовника своей собственностью принесет еще большие беды. Из-за ее вожделения пострадают все, и все может закончиться катастрофой.
Кевин никак не мог уснуть. Он лежал, борясь с собой, со своими желаниями. Он больше всего на свете боялся причинить боль Касс. Она была его первой и единственной любовью. На рассвете — было туманное золотистое сентябрьское утро, озеро заволокло дымкой — Кассандра пробудилась. Спросонья она улыбнулась мужу и обняла его руками за шею.
— Дорогой, — пробормотала она сонно.
— Касс, я люблю тебя. Правда люблю, — произнес мужчина дрогнувшим голосом.
— Да, я знаю, — сказала она и вздохнула от радости.
Кевин прижал ее к себе и стал ласкать со страстью, которой девушка не чувствовала уже долгие месяцы. Восхитительное состояние близости и родства, снова возникшее между ними, стало ей утешением после печальных ночных событий.
Утром она, как обычно, отправилась на огород, счастливая и довольная. Перед уходом ее возлюбленный поцеловал ее с почти прежней нежностью. Кассандра интуитивно понимала, что в последнее время их отношениям чего-то недоставало, но теперь это было не важно, потому что все снова наладилось.
Но следующая неделя принесла им неожиданные потрясения.
Кевин не вернулся с работы в обычное время. Он так запаздывал, что Касс спросила об этом Мориса, но француз ответил, его супруга поехала за Мартином на машине, как всегда.
Кассандра, которая в это время отбивала кусок говядины, повернулась к собеседнику раскрасневшимся лицом:
— А который сейчас час?
— Четверть восьмого.
— Боже мой, что же могло случиться? — встревожилась девушка. — Когда Наташа подвозит его домой на «ситроене», они бывают дома к шести.
«Да, что-то, наверное, произошло», — со страхом подумал Морис, но вслух сказал шутливо:
— Наверное, они бросили нас и сбежали вдвоем.
Касс так искренне рассмеялась, что у музыканта защемило сердце.
— Точно! Представляете, Наташа будет жить с моим Кевином в какой-нибудь каморке с печкой и готовить ему по утрам яичницу с колбасой? — фыркнула она.
— Нет, что-то не могу вообразить, — отозвался Морис. — Но вы с ним поначалу, наверное, так и жили?
— Да, в Лондоне, когда снимали маленькую квартирку, — кивнула миссис Мартин. — И когда мы только переехали сюда, нам тоже было нелегко. Но, благодаря вашей помощи и трудолюбию Джойс, все устроилось.
— Я не встречал двух других настолько разных женщин, — заметил Куррэн. — Вы ждете от жизни прямо противоположных даров.
Касс сунула противень в духовку и выпрямилась.
— Ну и что, — улыбнулась она. — Ведь именно поэтому Наташа вряд ли сбежит с моим Кевином, правда?
Морис отвернулся, подошел к пианино и попытался утешиться единственным доступным для него способом — музыкой.
Восемь часов, половина девятого — а серого «ситроена» все не было и не было.
К этому времени пианист не на шутку встревожился, а Кассандра начала нервно поглядывать на часы.
— Нет, правда, что могло с ними случиться?
Он посмотрел на нее сквозь тонированные очки.
— А вдруг они попали в аварию? — предположил он.
Лицо Касс побледнело под золотистым загаром.
— Не говорите так!
— Нет, я ляпнул глупость, — торопливо сказал Морис. — Наташа отлично водит машину. Знаете, она однажды даже участвовала в ралли в Монте-Карло. Она настоящий ас.
— Но они должны были приехать уже два часа назад.
— А Кевин ничего не говорил перед отъездом? Может быть, он собирался к кому-нибудь в гости? — гадал музыкант.
— Нет, он, когда уходил, сказал: «Приеду к шести, как всегда», — взволнованно ответила девушка. — Как думаете, может быть, позвонить в больницу и спросить…
— Да, пожалуй, стоит, — кивнул Куррэн.
— Тогда побегу, — сказала Касс и вышла на кухню.
Морис остался в комнате. У него было дурное предчувствие, что дело не в аварии; просто Наташа, хитрая и решительная, ловко устроила все так, чтобы побыть наедине с Кевином. Конечно, это нечестно и некрасиво. Но, с другой стороны, жена ведет себя некрасиво и даже неприлично с тех пор, как они уехали из Парижа. Неприятно знать, что предмет твоего обожания — существо без чести и совести, которое не считается с чувствами других.
В этот момент в комнату вбежала Кассандра, сияя от радости:
— Они вернулись, все в порядке. Я только что слышала, как подъехала машина.
Музыкант взял свою палку и тяжело, медленно двинулся к прихожей.
Они услышали, как заглох двигатель «ситроена». Касс побежала открывать входную дверь.
— О, да тут проливной дождь! — воскликнула она.
Первой в ярко освещенный холл вошла мадам Куррэн.
— Привет, народ, простите за задержку, — легкомысленным тоном произнесла она. — У нас случилась поломка.
Потом появился Кевин. Вид у него был усталый и мрачный, но он тоже сквозь зубы извинился за опоздание.
— Ничего страшного, дорогой, — откликнулась Кассандра. — Правда, мы перепугались, что с вами произошло что-то ужасное.
— Пойду наверх переоденусь, — не слушая ее, сказал парень.
Морис подошел к супруге, чтобы получше ее разглядеть. Он тоже, как и Касс, боялся, не случилась ли с ними авария. Он бы не вынес, если бы его прекрасную Наташу нашли во рву с переломанной шеей. Француз сразу уловил знакомое раздраженное выражение ее лица, говорившее о том, что эта сладострастная, привыкшая потакать своим желаниям женщина на этот раз не получила желаемого. Это неприятное выражение он слишком часто видел на ее лице последнее время.
Кассандра, не обращая внимания на Мориса, заявила, что тоже пойдет наверх привести себя в порядок.
— А что за неисправность? — крикнул ей вслед пианист.
— А… там… машину заклинило… прямо на середине дороги между Челмсфордом и Колд-Даттон, — быстро нашлась Наташа. — Мы промокли насквозь. Такой дождь лил — брр! Мне придется принять горячую ванну, если Касс нетрудно будет потом разогреть для меня ужин.
— Так что там испортилось в машине? — настаивал супруг, надеясь, наконец, получить внятный ответ, который развеет его страхи.
