Райли переменил позу.
— Во-первых, она живет в Денвере, вернее жила. Возможно, она насовсем переберется в наши края.
Дженис пожала плечами.
— Не вижу в этом проблемы. Если даже она вернется в Денвер, что мешает тебе переехать? Ты свободен, а в Денвере совершается достаточно преступлений, чтобы там нашлась работа и для тебя.
Вся семья Райли жила в Луизиане, и он не собирался переезжать в другой штат только для того, чтобы быть поближе к женщине. Это было исключено. Хотя, если Кортни останется, этот вопрос снимается. Он попытался найти другие доводы.
— Во-вторых, она обратила на меня внимание только потому, что ее бросил парень и она чувствует себя одиноко.
Дженис скрестила руки на груди и окинула его понимающим взглядом многоопытной женщины. Казалось, ее взгляд сквозь шелуху надуманных доводов проникал в самую суть.
— Я бы предпочла, чтобы ты узнал это от кого-нибудь другого, но, если женщина отлетает к мужчине рикошетом от другого мужчины, далеко не всегда их отношения обречены на скорый конец. Чаще бывает наоборот.
Райли задумался. Уж не о себе ли она говорит? Дженис познакомилась с Колином вскоре после того, как ее парень изменил ей с ее подругой — теперь уже бывшей. Дженис очень долго отклоняла ухаживания Колина, и Райли не мог ее винить. Как говорится, кто обжегся на молоке, тот дует на воду. Однако не желал сдаваться.
— Вот как? А что ты скажешь насчет брошенной и беременной женщины?
Райли и сам не понимал, почему так отчаянно сопротивляется. За что он борется? За свою свободу? Но его холостяцкому статусу ничто не угрожает. Да, его влечет к Кортни, но она не первая и не последняя, его влекло ко многим женщинам.
Дженис пожала плечами и опустила руки.
— Это действительно проблема, потому что…
— Потому что, хотя папаши ребенка нет рядом с Кортни, где-то он все же существует. Когда она расскажет ему о своей беременности, он может вернуться. Кортни говорила, что он ушел к другой, но ведь тогда он не знал, что она беременна. Как только он узнает, что станет отцом, все может измениться. Даже если он ее разлюбил, ответственность остается, браки, как тебе известно, строятся и на менее прочных основах.
Дженис в досаде всплеснула руками.
— Господи, Райли, что ты мелешь?! Она что, говорила, что собирается замуж за этого парня?
— Ну… вообще-то нет, не говорила. Но она и не говорила, что не собирается.
— Если у нее будет ребенок, — возразила Дженис, — это еще не значит, что она хочет, чтобы мужчина к ней вернулся.
Возможно. А возможно, и нет. В любом случае его, Райли Трелани, это не должно касаться. Совершенно не должно.
Дженис подошла к Райли и посмотрела на него в упор.
— Хочешь знать, в чем твоя проблема?
— Нет, не хочу, — сказал Райли — в основном потому, что ему не нравилось, какой оборот принял их разговор. — Но подозреваю, что ты мне все равно скажешь.
— Ты прав. — В темных глазах Дженис появилась решимость. — Ты нарочно встречаешься только с теми женщинами, которые тебе не подходят.
— Я встречаюсь с теми, кто мне нравится, — возразил он.
— Серьезно? Тогда почему ни с одной из них у тебя не было больше двух-трех свиданий? А со стороны вообще кажется, что ты появляешься каждый раз с новой спутницей.
Потому что я не хочу ни с кем заводить серьезные отношения, потому что мне нравятся легкие, необременительные связи, подумал Райли.
— Да потому, что тебе с ними скучно, вот что я скажу, — подытожила Дженис с изуверской честностью. — А с Кортни, как я подозреваю, не соскучишься, вот почему ты занервничал. — Она вздохнула. — Райли, ты славный, милый, добрый парень, сделай самому себе одолжение, узнай получше женщину, с которой у тебя есть нечто общее. Сделай это хотя бы для разнообразия. Возможно, это окажется не так страшно, как ты думаешь.
Легкие и необременительные отношения? — прошептал в голове Райли какой-то ехидный голосок. А может, безопасные и лишенные эмоций?
— Дженис, ты не понимаешь. Это не…
— Все я понимаю. Во всяком случае, гораздо больше, чем тебе кажется. Райли, ты не такой, как твой отец, ты — не он.
Райли вдруг разобрала злость. Дженис задела больное место, и они оба это знали. От раздражения Райли возразил резче, чем хотел:
— Я и не говорю, что я — это он!
— Тогда почему ты боишься подпустить женщину слишком близко?
— Все, разговор окончен! — рявкнул Райли.
В подкрепление своих слов он достал из холодильника бутылку кока-колы и вышел из кухни во двор. Когда мать Райли погибла, ему было всего шесть лет, и тем не менее он заметил, что отец с тех пор стал другим. Он стал топить горе в виски и в конце концов утопил всего себя. Потеряв жену, он потерял интерес к работе, к детям, к родным и, в конце концов, к жизни. Формально он не покончил с собой, но постепенное саморазрушение фактически отличалось от самоубийства только продолжительностью. Дети, оставшиеся без матери, вынуждены были изо дня в день наблюдать медленное падение отца.
Райли остановился и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Сжимая в руке холодное горлышко бутылки, он посмотрел в темноту. Здесь, во дворе, он в детстве часто играл с братьями и Дженис. У него за спиной тихо открылась и закрылась дверь, но Райли не оглянулся.
— Никак не угомонишься, Дженис? — буркнул он.
— Я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты мне не чужой, я не могу спокойно смотреть, как ты сам себе вредишь.
Райли поднес бутылку к губам и сделал несколько глотков. Но холодная жидкость не успокоила бурю, клокотавшую у него внутри.
— Если хочешь мне добра, оставь эту тему.
— Но почему? Объясни, я не понимаю.
Теперь Дженис не увещевала, а говорила настойчиво и требовательно. Райли пробормотал под нос проклятие и повернулся к ней. Он слишком хорошо знал Дженис, чтобы надеяться, что она отстанет от него, не добившись ответа.
— Потому что я ни за что на свете не хочу становиться причиной таких же страданий, которые переживал мой отец, когда мама умерла. Ее смерть убила и его, ты знаешь это не хуже меня.
Дженис округлила глаза.
— Вот оно что! Значит, тебя пугают не собственные страдания, ты боишься причинить боль другому человеку?
Райли потряс не только Дженис, он ошеломил самого себя. Правда вырвалась у него неожиданно, он был так потрясен, что даже гнев стал проходить.
— Я не хочу стать причиной таких же страданий, — повторил он уже мягче.
Дженис некоторое время молчала, покачиваясь взад-вперед на пятках. Радуясь, что она замолчала, Райли отвернулся.
— Знаешь что, Райли? Я тебя люблю, ты мой самый близкий друг, ты мне как старший брат, но ты идиот!
