Тут Ребекка еще раз поблагодарила судьбу за то, что ее матери не было в церкви на венчании.
Оливия Хьюстон не могла не запомнить адвоката Майкла и вряд ли воспылала бы к нему дружескими чувствами, хотя со времен злополучного судебного процесса прошло много лет. И уж конечно она была бы не в восторге, если бы узнала, что ее дочь вступила в любовную связь с этим человеком.
Ребекка очнулась от невеселых мыслей, когда под окнами прогудел автомобиль. Кэтрин, как и обещала, заехала за ней вместе с Сэмом. Ребекка крикнула им, что скоро выйдет, быстро приняла душ, подправила макияж и распустила волосы. Затем облачилась в длинное полупрозрачное платье. Посмотрев в зеркало, она осталась довольна собой.
– Отлично выглядишь! – воскликнула Кэтрин, увидев ее.
– Привет, Сэм, – сказала Ребекка, садясь в машину. – Я уже в курсе ваших новостей, хотя не такие уж они новые.
– Привет, Ребекка, – слегка смущенно ответил Сэм. – Я бы уже давно рассказал, но Кэт все колебалась.
– Благословляю вас обоих, дети мои! – торжественно произнесла Ребекка.
– Я уже рассказала Сэму, как этот Каннингем неожиданно появился на свадьбе Пам, – сообщила Кэтрин.
– Да уж, для тебя это был тот еще сюрприз, – хмыкнул Сэм.
Бальный зал самого роскошного местного отеля Патриция и ее помощники еще накануне превратили в волшебное царство богини Флоры.
– Поторапливайтесь! – воскликнула Кэтрин, увидев, что зал уже заполнен гостями. – Не хватает, чтобы мы явились после новобрачных!
Они едва успели взбежать по лестнице, как торжественный марш объявил о прибытии виновников торжества. Памела уже без фаты и шлейфа вступила в зал со своим сияющим новоиспеченным супругом. Оркестр на увитой цветами сцене заиграл вальс. Памела тут же принялась вытаскивать на середину зала друзей и подруг, составляя из них пары, которые закружились под звуки «Голубого Дуная».
Ребекка заметила Джеффри почти сразу, как вошла. Он стоял, облокотившись о стойку бара, и болтал с Генри. Третьей в их компании была женщина, одетая с такой изысканной простотой, что Ребекка тут же пожалела, что выбрала платье, похожее на шифоновое облако, и распустила волосы.
– Ребекка! – раздался знакомый голос, и, обернувшись, она увидела Гаролда Харрисона, который шел к ней с распростертыми объятиями.
В детстве сын викария был отъявленным хулиганом, в молодости превратился в хиппи, но сейчас остепенился и внешне выглядел весьма достойным членом общества, чьи устои когда-то пытался расшатать. Ребекка обрадовалась, увидев его, и тут же приняла приглашение на танец.
– А где же твои патлы и кольца в ухе? – ехидно поинтересовалась она.
– Все это в прошлом, – вздохнул Гаролд. – Как, увы, и молодость.
– А тени под глазами – от тяжелой работы или от ночных развлечений? – продолжала допытываться Ребекка.
– И от того, и от другого, – ухмыльнулся он и спросил:
– А где Кэт?
– Где-то здесь. Мы приехали вместе. Ты женат?
Гаролд покачал головой.
– По-прежнему приударяю за хорошенькими официанточками и горничными в роскошных отелях.
Он закружил свою партнершу по залу, и Ребекка, невольно улыбаясь, вспомнила школьные вечеринки и свои первые увлечения. Но одновременно она краем глаза следила за Джеффри, надеясь, что тот наконец обернется и, увидев ее среди танцующих, испытает укол ревности.
– Выпьешь чего-нибудь? – спросил Гаролд.
Молочка от бешеной коровки, улыбнувшись подумала Ребекка, все еще во власти воспоминаний о подростковых развлечениях. Но вслух сказала:
– Чего-нибудь безалкогольного со льдом, если можно.
Еще несколько приятелей присоединились к ним, и вскоре голова Ребекки распухла от свалившихся на нее многочисленных сведений: кто где работает, кто чем занимается, кто остался холостяком, кто женился или развелся, кто обзавелся детьми, а кто нет. Затем подошли Кэтрин и Сэм, и все снова начали по очереди танцевать друг с другом. Ребекке даже выпала честь составить пару судье Блэкстоуну, который клятвенно обещал не слишком часто наступать ей на ноги.
– Хорошо проводишь время, дорогая? – осведомился отец новобрачной, на удивление лихо отплясывая фокстрот.
– Просто чудесно! – искренне ответила Ребекка и, проследив за его взглядом, увидела Памелу, танцующую с Генри. Улыбка на ее лице, казалось, могла бы осветить весь зал, если бы свет вдруг погас. – Ваша дочь очень счастлива, мистер Блэкстоун, – тихо сказала она.
– Знаю и благодарю за это Бога, – отозвался судья и, помолчав, добавил:
– Но мне будет ее недоставать.
– Пам всего лишь переедет на другой конец города, – попыталась утешить его Ребекка.
– Все равно, – вздохнул мистер Блэкстоун и спросил:
– А как насчет свадебных колоколов в твою честь?
– О, вряд ли скоро, – улыбнулась Ребекка. Я обручена с моей работой.
– И что за плоды от этого брака? – ехидно спросил он, но в этот момент чья-то рука легла сзади на его плечо. Обернувшись, судья увидел Джеффри Каннингема.
– Не возражаете, если я украду вашу партнершу? – спросил он.
– Только ради тебя, – ответил мистер Блэкстоун, отходя в сторону.
В это время оркестр заиграл незнакомую Ребекке мелодию.
– Как думаешь, что бы это могло быть? – спросила она.
– Румба, наверное, – ответил Джеффри, склоняясь почти к самому ее уху.
– Я не умею ее танцевать, – честно призналась Ребекка.
– Я тоже, – ответил Джеффри. – Так что просто обнимемся и сделаем вид, что танцуем… Бог мой, – шепотом добавил он, – я уже и не надеялся, что когда-нибудь снова смогу прижать тебя к себе.
– Ты, кажется, и без меня не слишком скучал, – не удержалась Ребекка.
Глаза Джеффри лукаво блеснули.
– Это что, ревность?
– Ничего подобного, – сердито проворчала Ребекка.
– А я в отличие от тебя не побоюсь признаться, что ревновал, – заявил Джеффри. – Мне хотелось за волосы оттащить тебя от твоих школьных ухажеров. Кстати, – шепотом добавил он, губами лаская мочку ее уха, – мне гораздо больше нравится, когда ты распускаешь волосы. И в этом полупрозрачном платье ты выглядишь на редкость соблазнительно. Хотя не слишком-то приятно, что вместе со мной тебя могут разглядывать все присутствующие!
– Не такое уж оно и прозрачное, – пробормотала Ребекка, против воли крепче прижимаясь к нему. – Разве что сверху, а внизу под ним что-то вроде нижней юбки.
– О, я прекрасно знаю, что внизу, – прошептал Джеффри. – Тебе нет необходимости просвещать меня на сей счет.
