Селяне вывалились из таверны в серые сумерки. Они отчаянно шумели, топча ногами только что выпавший снег, подбрасывая шляпы и размахивая над головами куртками. Они ощущали себя огромными и сильными, они как будто раздулись, взявшись поистине за мужскую работу.
Их жены, заслышав шум и сообразив, в чем дело, побежали за ними следом, неся забытые героями котомки с едой и теплые шарфы. Снег пошел сильнее, зима начиналась раньше обычного.
Каждый из мужчин думал: «Это буду я! Мне достанется слава!» Они едва замечали своих жен и детей, они старались не видеть встревоженных лиц.
Валери тоже вышла из дома, привлеченная гомоном, и огляделась в поисках Питера. Она сердилась на него за то, что он не пришел и не высказал свои соболезнования. Но сейчас ей не хотелось, чтобы он покинул село, не попрощавшись с ней.
Она сразу увидела его в толпе — темные волосы и черный плащ ярко выделялись на свежевыпавшем снегу. В голове у Валери звучали слова ее матери. Девушка размышляла, так ли уж будет плохо, если она выйдет замуж по зову сердца? Да, не у всех это получается, но почему бы Валери не обрести любовь куда более сильную, чем та, что досталась Сьюзет?
Заметив Валери, Питер быстро отошел в сторону и нырнул под навес. Девушка не поняла, то ли он помрачнел при виде ее, то ли на его лицо упала тень. Но, выбросив из головы сомнения, она быстро спустилась по лестнице и последовала за Питером в затянутое пыльной паутиной укрытие.
— Будь осторожнее, — коснулась она его руки. — Я только что потеряла сестру. Я не хочу лишиться еще и тебя.
Валери почувствовала, как он отшатнулся. Ее рука повисла в воздухе, но пальцы словно продолжали ощущать прикосновение. Питер смотрел на девушку, сгорая от желания дотронуться до нее.
— Валери, я знаю. Но все это просто глупо.
— Что именно?
— Мы не можем так поступить.
Валери не понимала. Она лишь смотрела на измученное лицо Питера и думала: «Я его спасу».
— Ты должна все это выдержать. Ты должна выйти за Генри.
Валери замотала головой, как будто в рот попало что-то очень горькое.
— Но я хочу быть с тобой!
Девушка чувствовала себя последней дурой, но ведь ею была сказана чистая правда: она не может потерять еще и Питера…
— Твоя сестра только что умерла…
— Нет! Как ты вообще смеешь говорить об этом!
Питер даже не пришел посочувствовать ей, выказать уважение умершей… А теперь пытается сыграть на гибели Люси!
— Валери… не надо воображать то, чего нет, — сказал Питер, стараясь ожесточиться. — Что случилось, то случилось. Только и всего. — Он произнес это ровным тоном, очень четко.
Валери отшатнулась, шокированная его словами.
— Ты сам в это не веришь, — покачала она головой.
Но он не поколебался, его лицо оставалось суровым, почти жестоким. Он не желал даже смотреть на Валери. Но одним пальцем коснулся ее длинного светлого локона. Не сумел удержаться.
Валери, у которой от гнева сжалось горло, грубо оттолкнула его и выскочила из-под навеса, в толпу. Она пошла назад, к своему дому. Ей казалось, что она уже умерла.
— Валери, а я тебя ищу!
Это был Генри Лазар. Валери неохотно посмотрела в его карие глаза, слишком остро ощущая разницу между этими двумя мужчинами. Взгляд Генри был открытым, прямым, ничего не таящим… а может, ему просто нечего было таить.
Валери оглянулась, но Питера не увидела. Она попыталась привести в порядок растрепанные мысли и чувства.
— Я тут кое-что для тебя сделал. — Генри прекрасно видел, что Валери в мыслях где-то далеко, но не собирался отступать. — Прости, я понимаю, сейчас неподходящий момент. Тебе пришлось пережить такое. Мне следует подождать… — Он посмотрел в сторону и увидел Питера, только что присоединившегося к группе мужчин. — Но на тот случай, если я не вернусь… хочу подарить вот это.
Валери была слишком настроена против Генри, он ей даже не нравился. Все его обаяние и искренность не могли поколебать ее.
Но он сунул руку в карман и достал тонкий медный браслет. Украшение было простым и при этом элегантным, его поверхность как будто покрывали крошечные волны.
— Это отец меня научил, — пояснил молодой кузнец. — Чтобы однажды я подарил такую вещицу женщине, которую полюблю.
Несмотря ни на что, Валери была тронута. Генри думал о ней среди всей этой суматохи…
— Ты снова будешь счастлива, — сказал Генри с едва уловимым самодовольством, застегивая браслет на запястье Валери. — Обещаю!
Как ни странно, Валери от его слов почувствовала себя спокойнее.
К ним приблизился Адриен, положил руку на плечо сыну и кивком предложил примкнуть к мужчинам, уже направлявшимся к воротам. Генри сжал руку Валери и отошел, расправив плечи.
А Валери осталась с женщинами, смотревшими вслед охотникам. Она невольно свирепела, глядя на эту демонстрацию силы. Прямо-таки руки чесались от желания схватить какое-нибудь оружие, сделать хоть что-нибудь, кого-то убить… дать выход чувствам.
Она заметила отца, молча тащившегося следом за остальными, как будто утонувшего в тяжелой куртке. И поспешила к нему. Глаза Сезара напоминали осколки вдребезги разлетевшегося сосуда. Валери стало жаль его.
— Я с тобой, — заявила она.
— Нет.
— Но она была моей сестрой!
— Нет, Валери. — Он вскинул на плечо топор. — Это не женское дело.
— Ты прекрасно знаешь, что я храбрее большинства этих мужчин! Я могу…
Валери умолкла от неожиданности, потому что Сезар схватил ее за руку. Она не ощущала на себе отцовскую силу с тех пор, как была еще совсем малышкой и таращилась на него снизу вверх, дивясь его росту.
— Я сам обо всем позабочусь, — пообещал Сезар, сурово глядя на Валери. — Ты не можешь идти с нами. Ты — все, что у меня осталось. Понимаешь меня?
И в это мгновение девушка снова увидела своего настоящего отца и снова восхитилась им. Он вернулся во всей своей силе и красе. От этого с души Валери свалился тяжелый камень.
Она кивнула.
— Вот и славно.
Он отпустил ее руку.
И тут же Валери увидела, как силы опять покинули Сезара, он угас подобно свече, превратился в печального старца с поникшими плечами и с той улыбкой, что много лет подряд говорила: «Ну да, все надо мной смеются, но, по крайней мере, я об этом знаю».
— Если я не вернусь, доченька, тебе достанется в наследство мой ночной горшок, — пошутил Сезар.
Но Валери не смогла рассмеяться. Она лишь смотрела, как отец догоняет толпу.
«Да ему сейчас и по дереву не попасть топором, — думала она. — Как же он собирается сражаться с бешеной тварью?»
