К ней подбежала Пруденс, придерживая руками подол серой юбки.
— Я так рада, что ты пришла! — крикнула она, перекрывая шум, и резко тряхнула головой, заставив подпрыгнуть свои каштановые кудри.
— Пруденс, как ты думаешь, Волк и правда убит? — Собственный голос показался Валери неживым, когда она задала вопрос, застрявший сегодня в каждом горле.
Пруденс перестала пританцовывать и отпустила юбку.
— Но почему ты так говоришь? — нахмурилась она. — Слышала же, что сказал староста.
— Но отец Соломон…
— Мужчины знают, что делают. Ну, идем же!
В стороне от танцующих Валери заметила рыжую голову Клода. Неужто и он решил повеселиться? Вот уж кому это пошло бы только на пользу после всех событий вчерашнего дня.
Видя, что Валери смотрит на него, Клод изобразил нечто вроде танцевального па, смешно выбросив в сторону ногу, — хотел, чтобы Валери улыбнулась. И она заставила себя это сделать. А Клод, не удержав равновесия, врезался в группу брюзгливых теток. Те неохотно посторонились. Клод солнечно улыбнулся и этим кумушкам, но тут задиристый подросток Уильям пробежал мимо и сорвал шляпу с его головы.
— Кто боится большого злого волка? — кричал Уильям, вполне невинно веселясь.
— Прекрати! — воскликнула Валери, но мальчишка уже удрал слишком далеко.
Клод погнался за ним, огибая колодец, и поскользнулся в грязи. Роксана, никогда не оставлявшая брата одного надолго, поспешила к нему с помощью и утешениями. При этом она посмотрела на Валери, едва заметно пожав плечами.
«Ну зачем они все притворяются?» — удивлялась Валери.
Рядом с чучелом Волка топтались двое слабоумных, подбрасывая в костер обломки мебели. Толпа взвыла, когда кто-то поднял лежавшее у ног чучела изображение полной луны и с размаху швырнул его в огонь.
Валери заметила, что по краю площади, огибая толпу, к ней пробирается Генри Лазар. Она вспомнила, как недавно рыдала на его груди, и почему-то не захотела убегать от него.
— Генри… — произнесла она, ощущая между ними связь, рожденную горем.
— Мне все это кажется таким странным, таким неправильным… Они ведь только что похоронены! — сказал Генри.
Оглядывая шумную толпу, Валери вдруг с ужасом увидела, как Роза в танце прижимается к Питеру, соблазнительно вертя широкими бедрами. А он держал ее слишком близко к себе, и они одновременно покачивали плечами в такт музыке…
— Нет… — прошептала Валери, и сострадание, которое она испытывала к Генри, необъяснимым образом растаяло. — А впрочем… пусть себе празднуют.
— Вряд ли сейчас подходящее время для этого, — покачал головой Генри.
Валери, терзаемой глубокой болью, вдруг захотелось причинить боль и ему.
— Ты же слышал, что говорил староста. Волк мертв. Мы можем жить как хотим.
Валери мгновенно возненавидела себя за эти слова. Генри ведь сказал то же самое, что думала и она, а она чем ответила? Девушке показалось, что она сходит с ума. Она повернулась к Генри, желая попросить прощения, но он уже исчез.
Мимо пробежал Уильям в шляпе Клода. Валери увидела и самого Клода — он маячил на краю площади, все еще обиженный и растерянный. Валери направилась к нему.
— Уильям просто дурак! Мы вернем твою шляпу.
Клод, изо всех сил стараясь выглядеть по-взрослому, все же не удержался и пробормотал:
— Эт-ту шляпу… моя сестра сшила.
Валери погладила его по руке и взглядом поискала Уильяма, но того и след простыл. Девушка посмотрела на огонь. Он будто старался не отставать от все громче звучавшей музыки, взвивался в ночное небо выше и выше. Потом Валери увидела своего отца — тот поскользнулся и шлепнулся в грязь и теперь не в силах был подняться. Какая-то девушка бесцеремонно перепрыгнула через него, хлестнув по лицу привязанными к башмакам лентами.
— Извини, Клод…
Когда Валери подошла к отцу, рядом уже стоял мужчина в грязном костюме волка и колотил Сезара плоским хвостом, приговаривая:
— А вот я тебе врежу, а вот я тебе задам…
— Оставь его! — закричала Валери.
Но мужчина не угомонился, и Валери, выхватив из костра горящую палку, ударила наглеца. Несколько женщин, тоже дразнивших Сезара, тут же умолкли и отступили подальше.
— Я сказала — убирайся! — рявкнула Валери так громко, что заглушила музыку.
Мужчина поспешил скрыться в толпе.
— Эй, ты хочешь, чтобы у меня барабанные перепонки лопнули? — засмеялся Сезар, сидя на земле.
Его лицо было перепачкано грязью, и он явно не понимал, что с ним такое приключилось. Сезар явно обрадовался нежданному празднику, решив, что может выпить сколько влезет и всего, что только подвернется.
— Вставай!
Обычно Валери относилась к отцовским выходкам с юмором, но сегодня у нее не было на это сил. Слишком уж много внимания уделяли ее семье односельчане, и хотелось поскорее увести Сезара домой. В этот момент Валери еще острее ощутила потерю сестры; Люси помогла бы ей позаботиться об отце.
Тут Валери со стыдом заметила, что Сезар лежит в луже собственной блевоты.
— Папа…
— Встаю, уже встаю…
Сезар кое-как умудрился сесть, но на этом дело и кончилось.
— Кажется, зуб сломал, — сообщил он, потирая щеку.
Валери помогла ему встать на ноги. Он был чудовищно пьян. Дочь держала его за руки, а он раскачивался взад-вперед, пытаясь удержать равновесие.
— Да, то, что днем кажется таким простым… — бормотал он.
Валери позволила отцу навалиться на себя и потащила прочь от толпы, направляя его неровные шаги к дому. Он посмотрел на свою рубашку со следами рвоты.
— Ну, если стряхнуть вот это, я буду вполне хорош, хоть с самим Папой встречайся! — попытался пошутить он.
Они прошли мимо группы подростков.
— Что, бородатая дама свалилась в обморок? — пропищал один из них.
— Мадмуазель в беде! — пропел другой.
Валери стиснула зубы. Отец висел на ее шее, как огромный камень.
— Не обращай на них внимания, — бурчал Сезар.
Валери тащила отца, и ей хотелось провалиться сквозь землю. Она знала, что Сезар это понимает и что ему тоже ужасно стыдно.
— Ты моя добрая девочка, — заявил Сезар, и его глаза наполнились слезами; напиваясь, он всегда становился излишне сентиментален.
Он хотел погладить дочь свободной рукой, но промахнулся. Повторил попытку и на этот раз сумел отыскать голову Валери. Девушка не стала уворачиваться. Она спешила увести отца подальше от этого дьявольского празднества, куда Сезара занесло, несмотря на смерть старшей дочери.
