— Ты говорила с Волком, — упрекнула она, и ее тонкий голос надломился от страха.
— А что мне оставалось делать? Он сам заговорил с нами.
— Нет, — возразила Роксана. — Он на нас рычал… — Страх в ее глазах нарастал. — Но ведь ты слышала, как он обращался к тебе?
И только теперь Валери осознала всю невероятность происшедшего.
Волк обращался только к Валери, а Роксана не услышала ни слова. В таком селе, как Даггорхорн, ничего не скроешь! Девушка в ужасе огляделась по сторонам — не дошел ли их разговор с Роксаной до чужих ушей? — и живо представила, какие слухи поползут, если кто-нибудь узнает… И косые взгляды, недобрые шепотки будут преследовать ее всю жизнь!
Но почему Волк заговорил с ней? И почему Роксана ничего не услышала и не поняла? Валери вдруг почувствовала себя в собственном теле, как в тюрьме.
— Меня сочтут ведьмой… Не говори никому! — взмолилась девушка, охрипнув от волнения.
Роксана пристально посмотрела на нее. Похоже, она поняла страх Валери, потому что и сама боялась.
— Конечно, не скажу. Я же тебе не враг.
Валери сразу прониклась благодарностью, ведь подруга даже не спросила, о чем говорил с ней Волк.
Валери посмотрела вслед Роксане — та уже направилась к церковным дверям, надеясь отыскать за ними брата. Она выглядела точно так, как и должна выглядеть девушка, которую едва не загрыз оборотень. Валери снова недоуменно подумала о том, что ее саму не так уж и потрясла встреча с Волком… Ей даже показалось, что это было почти естественно, что таков порядок вещей…
А в следующую секунду на землю упала капля крови, потом еще одна.
Откуда они летят, не с неба же?
Роксана дотронулась до лица и ощутила влагу на верхней губе…
Разыгравшаяся на глазах у юной селянки драма не прошла бесследно — у Роксаны хлынула носом кровь.
Девушка лишь головой покачала и вошла в дверь. Валери проводила ее взглядом, потом запрокинула голову и посмотрела на церковный шпиль. И тут ее словно молнией ударило!
Те самые очи, вторая пара глаз Волка…
Они были знакомы Валери.
Часть третья
19
На рассвете Валери проснулась. От холода во рту был горький привкус, похожий на привкус ржавчины. Девушка растерянно огляделась. Ей снился Питер, его руки… Но стоило вспомнить о недавней резне, как образ любимого потускнел и помрачнел.
И все-таки где же он? Куда запропастился?
Валери сразу спохватилась и решила не думать о Питере, поднимаясь с церковной скамьи и потягиваясь, и посмотрела в распахнутые двери убежища. Даггорхорн был затянут туманом, словно густой паутиной, и казался бледным и безлюдным.
Капитан растворил церковные ворота, Валери вышла за них и увидела нескольких мужчин; они бродили по площади и собирали почерневшие от огня окровавленные останки. Кругом — тишина, лишь изредка скребнет лопата по замерзшей земле. Туман клубился в сплетении голых ветвей, воздух казался плотным, а люди походили на муравьев.
Валери увидела шедшего по площади Генри, но он, похоже, ее не заметил. А может, просто стыдился того, как вел себя на празднике. Девушка уже собралась окликнуть кузнеца, но осеклась, снова вспомнив о ладонях Питера на своем теле. Это ведь ей следует стыдиться… но Генри ни к чему о том знать.
Послышался стук копыт, и на площадь выбежал конь отца Соломона. Ноги скакуна по бабки утопали в тумане, и казалось, он плывет в воздухе. Всадник с лицом, покрытым сажей и кровью, резко натянул повод и окинул взглядом печальную картину. На священнике был длинный черный плащ с вышивкой на плечах. Держа в зубах перчатку, отец Соломон сорвал с руки вторую. Валери ошеломленно замерла, увидев крепкие ногти, заточенные как кинжалы и покрытые серебром.
Отец Август бросился к старшему священнику, вцепился в край его плаща. Отец Соломон бросил на него взгляд, даже не пытаясь скрыть презрение.
— Простите! — забормотал отец Август сдавленным голосом. — Нам не следовало сомневаться в вас. Мы никогда больше не повторим эту ошибку.
Селяне, стоявшие неподалеку, явно ждали отклика отца Соломона. «Отныне мы возлагаем свои надежды только на вас!» — вот о чем говорили их лица.
Священник-воин спешился и неторопливым, но твердым шагом двинулся к церкви, прекрасно зная, что все взгляды сейчас устремлены на него.
— Никогда в жизни я не видел такой могучей твари. По слухам, это проклятие передается по наследству, отчего каждое новое поколение оборотней получается сильнее предыдущего. Похоже, мы имеем дело с очень длинной линией наследования, и мне уже не хочется убивать этого Волка…
— Не убивать Волка?! — ахнула толпа, не веря своим ушам.
— Убить, но не сразу. Мне угодно, чтобы он страдал перед смертью.
Отец Соломон подошел к изувеченному телу старосты, лежавшему рядом с перевернутым праздничным столом.
— Надеюсь, он хоть порадовался напоследок, — сказал священник, легонько пнув заснеженный труп.
Никто даже не поморщился при этом. Все прекрасно знали, что староста ничего не чувствует, он давно простился с этим миром, не оставив ни крупицы своей души в том, что лежит сейчас на голой мерзлой земле.
Тут отец Соломон увидел капитана. Мавр склонился над телом брата и баюкал оторванную ногу, как младенца. Странные нити свисали из ран трупа, и вообще он выглядел ужасно — как будто с покойника сняли кожу и чем-то туго набили… или как будто мышцы отчаянно напряглись в последней судороге…
Отец Соломон быстро подошел к капитану.
— Укушенный оборотнем человек — проклятый человек, — сказал он, и его лицо словно окаменело.
Валери с ужасом смотрела, как отец Соломон выхватывает меч и вонзает его в грудь трупа. Капитан закрыл глаза, а когда открыл, его взгляд был холодным и жестким. Он бросил ногу брата и отвернулся.
Отец Соломон спокойно оглядел толпу и заговорил ровным голосом:
— Жители Даггорхорна! Время шуток и веселья прошло.
Селянам понравился его властный тон; им хотелось, чтобы кто-нибудь предложил план действий. Впечатлило их и только что увиденное: брат капитана и мертвый мог быть опасен для села, хорошо, что его обезвредили быстро и без сожалений.
— Не будет больше праздников, — отец Соломон наклонился и поднял кем-то брошенную маску свиньи, — пока мы не найдем оборотня в его человеческом обличье. Чудовище будет уничтожено. И неважно, какую цену нам придется за это заплатить.
Отец Соломон бросил маску в снег. Его окружили солдаты. На этот раз они не прятали свое оружие.
— Оборотнем может оказаться любой из вас, поэтому мы будем искать его везде. И как бы он ни осторожничал, обязательно найдется признак, который его выдаст… Склонность к уединению, чернокнижие, странные запахи… Ваши дома будут обысканы. Ваши тайны выйдут на свет. Если вы невинны, вам нечего бояться. Но если виноваты… Клянусь своими детьми, мы уничтожим того, кто несет зло!
