Если он захочет, чтобы она ушла, пускай увольняет.
Айона встала и потащила себя на кухню. Она влила в себя воду, приняла несколько таблеток аспирина и зависла над сухим вчерашним тостом — не откусить ли? И тут вошла Мира. Неприлично бодрая и румяная.
— Что, головка бо-бо?
Айона скривилась, насколько позволяли мимические мышцы.
— А у тебя-то почему не бо-бо?
— У меня голова каменная, а желудок железный. — Она говорила бодрым тоном и одновременно загружала кофеварку. — Не помню, чтобы я когда-либо мучилась похмельем после бурного вечера.
— Ненавижу тебя.
— Могу понять. Мы вчера тебя оставили там, где ты рухнула, решили, это будет лучше всего. А поскольку у меня была с собой смена белья — на случай, если придется заночевать, — то я легла в твоей комнате. Тебе надо выпить кофе и что-нибудь съесть. Лучше всего, по-моему, овсянки.
Айона поморщилась.
— Вкусно и полезно. Я сварю, а то наша Брэнна еще не вставала.
— А у нее тоже каменная голова и железный желудок?
— Очень похоже. Но она и пьет очень аккуратно. Никогда не теряет контроля. Держи. — Мира налила ей кофе. — Когда она встанет, попроси у нее зелья от головы. У нее есть знатное средство!
— Обнадеживает. На работу-то надо со светлой головой явиться.
— Так ты остаешься? — Мира одобрительно стукнула ее по плечу. — Отлично!
— Не собираюсь лишать себя любимой работы или хныкать в уголке. Работа мне нужна, так что, если он меня не уволит, придумаем, как нам дальше вместе работать.
— Уволит? Да ни за что! Он не такая сволочь, Айона!
— Нет, конечно. А кроме того, сейчас-то солнце, но туман может опуститься в любой момент. И пока эта проблема у нас не решена, все остальное надо отодвинуть на второй план. Мы же команда, так?
— А у тебя есть стержень. — Мира погладила ее по плечу.
— Если ты и правда сваришь овсянку, тогда я пока поднимусь и дам себе чуток отмокнуть под душем. И оденусь на работу. — Она помялась, потом обняла подругу. — Вы с Брэнной помогли мне пережить тяжелый вечер.
— Да ладно тебе! Друзья-то на что?
Приняв душ, она заметила, что звон в голове и стук в висках поутихли. Но внимательный взгляд на свое отражение в зеркале недвусмысленно дал ей понять, что помощь еще требуется. Вместо обычного для рабочих дней быстрого и совсем легкого макияжа сегодня Айона отнеслась к этой процедуре более серьезно. Не хотелось, чтобы Бойл решил, что виновник ее бледности и синяков под глазами — он, хотя, конечно, по сути так оно и было, поскольку причиной перепоя стало стремление заглушить обиду.
Айона с максимальным усердием потрудилась над своим лицом и осталась довольна результатом. Она оделась и спустилась на кухню, где ее уже ждала каша.
Брэнна, сонная, еще в пижаме, пила кофе, а Мира, тихонько мурлыча какой-то мотивчик, намазывала масло на тост.
— А вот и она. Кажется, наполовину живая-таки.
— Что, так плохо?
— Совсем неплохо, — убежденно проговорила Мира и разложила по мискам овсянку.
— Это поправимо. — Брэнна поманила Айону пальцем. — Иди-ка сюда, у самой не получится. — Она сделала несколько плавных пассов над ее лицом. — Легкий штришок, ведь мы не хотим, чтобы он решил, что ты из-за него страдала.
Айона улыбнулась.
— Читаешь мысли.
— По тебе и так все видно. Немножко дополнительного шарма совсем не помешает. Женская солидарность, тем более — мы колдуньи. Мира говорит, у тебя голова раскалывается?
— Уже лучше.
— На вот, выпей. — Она подвинула ей стакан с бледно-зеленой жидкостью.
— А что это?
— Должно помочь. Травы и не только. Какой смысл являться на конюшню в таком виде? Ты себя скверно чувствуешь и выглядишь соответственно. Но, учитывая ситуацию, ты проявила характер и должна быть вознаграждена.
— Каша. — Мира поставила на стол три плошки, принесла тосты и тоже села за стол.
— Ну, ладно. — Настроившись на лекарство, Айона залпом проглотила зелье, но оно оказалось прохладным, освежающим на вкус напитком с привкусом мяты. — А приятно!
— Средство от чего бы то ни было не обязательно должно быть противным. А теперь поешь, станет еще легче.
— Вы обо мне так заботитесь! Обещаю: если кого-то из вас когда-либо любовь так же шарахнет по голове, можете на меня рассчитывать.
— Это обнадеживает. — Мира принялась за овсянку.
Похмелье постепенно отступало, подобно каплям дождя, стекающим по оконному стеклу, — медленно и мягко, принося ощущение свежести и бодрости.
— На одном этом зелье ты озолотиться можешь, — сказала она Брэнне, надевая куртку. — Это чудо какое-то!
— Не совсем чудо, а насчет озолотиться… Не это главное. Не забудь, сестренка, вечером мы с тобой работаем, причем усиленно: вчера-то прогуляли.
— Буду как штык. Знаю, ты обниматься не любишь, — добавила она, обхватив Брэнну за шею, — зато я люблю. — Вместе с Мирой они вышли на крыльцо. — Кэвону наше музицирование небось не понравилось.
— Надеюсь, у него оно до сих пор в ушах стоит. Потом еще обсудим, — сказала Мира Брэнне и направилась к своему пикапу. — Не хочу говорить, — продолжала она, когда Айона заняла пассажирское место, — но не будь чересчур с ним строга. Он, конечно, заслужил, задница этакая, с этим никто не спорит, но мужики такие подчас несуразные…
— Я не собираюсь нападать на него. Мне надо просто пережить это.
— Тогда точно переживешь.
Бойл не рассчитывал увидеть ее сегодня на работе и досадовал, понимая, что не вправе ее винить. Поэтому еще до утренней чистки денников, раздачи лошадям корма, воды и утренней дозы рекомендованных медпрепаратов он углубился в недельный график. И понял, что за весьма короткий отрезок времени успел нагрузить Айону таким количеством дел, уроков и обязанностей, что заменить ее будет непросто.
Вот незадача-то! Но на самом деле, если взглянуть на вещи здраво, вольно же ей было так распаляться, что теперь приходится бросать работу и все остальное впридачу?
Если бы только удалось объясниться с ней по-человечески, тогда бы он выкарабкался из всей этой нелепицы.
Насколько проще была бы жизнь, будь бабы больше похожи на мужиков.
Он кипятился, химичил с графиком, хмурился и тасовал учеников и уроки с места на место. Отодвинув кресло, чтобы залезть в карман за мобильником и приняться за звонки, он услышал, как подъехала Мира. Ее пикап мурлыкал, как ягуар, а у Мика машина хрипела, как старый лев, страдающий от бронхита.
Он вышел с намерением поручить звонки Мире и как бы между прочим прощупать ее насчет Айоны, поскольку, по слухам, Мира ночевала у Брэнны.
