В это время Натан справился с положением «третий лишний», делая бумажных уточек из салфеток и предлагая такие темы для разговора, как «мне не то чтобы не нравилась силиконовая грудь, просто я не хочу за нее платить». (Оказалось, что большинство девушек считают, что за операции по увеличению груди должны платить их поклонники.) Он заявил, что он тоже суперромантичный, но мне в это не верилось. Я абсолютно убеждена, что единственным правопреемником короны господина Ксантопулоса может быть только Рикки.
Любой нормальный человек после десерта из кусочков банана и ананаса, которые следовало макать в шоколадное фондю, смешанное с ликером, пошел бы домой. Мы же отправились по полупустым барам, каждый раз поднимая бокалы за мое здравие. К полуночи даже Натан сник, но при этом не выказывал никаких признаков того, что собирается домой. Я устала от попыток разговорить его. Единственное, чего я хотела, это остаться с Рикки в своем номере наедине. Когда Натан предложил зайти в еще одно место, я просто воздела руки в знак того, что сдаюсь, и, не сдержавшись, рявкнула, что больше не могу, иначе убью кого-нибудь. Буквально через считанные секунды мы уже сидели в машине и Рикки долго извинялся передо мной за то, что заставил меня так долго оставаться на ногах, в то время как я еще не выздоровела. Мы уже подъезжали к гостинице, когда какая-то девица, поравнявшись с нами, радостно крикнула: «Рикки Харт!» – и выглянула из окна, чтобы подарить моему спутнику самый ослепительный и соблазни тельный взгляд. «Привет, красавчик! Что ты делаешь?» – спросила она. Мне хотелось ехидно ответить: «Что, не видишь? Везет подругу домой».
– Ничего, – ответил Рикки, чувствуя неловкость.
– Куда направляешься? – Девица замерла в ожидании ответа.
– Домой, мы уже нагулялись.
– Понятно. – Она бросила на Рикки взгляд, полный сожаления, прежде чем ее машина рванулась с места.
Итак, теперь я знала, что возвращаюсь домой с первым красавцем города, разбившим немало девичьих сердец, но меня это не волновало. Кроме его великолепного имени, не было больше ничего, что могло бы покорить мое сердце (в основном из-за того, что я поняла, что не могу ему доверять). Мне просто нравилось быть с ним. Из-за усталости снова возобновились симптомы гриппа, и у меня не было никакого желания заражать Рикки. Мы даже договорились, что не будем целоваться. Я тщательно почистила зубы, переоделась в пижамные штаны и самую дорогую футболку, которая мне очень шла (может, я и слишком больна, чтобы грешить, но все же не против быть желанной!).
– Иди сюда, – позвал меня Рикки и притянул к своей груди.
Я прижалась к нему. Как приятно! Никаких приставаний, никаких грубых домогательств. Мы просто лежали вместе. Я уже засыпала, когда вдруг он бросился в постельную схватку. Господи, опять эти бои в горизонтальном положении! Мои защитные рефлексы только просыпались, когда я услышала звук рвущейся материи и увидела голое тело на том месте, где была одежда.
НЕТ!
– Это была моя лучшая футболка! – заорала я, уставившись на дыру от горла до пупка.
– Извини, но тебе должно льстить, что я так сильно тебя хочу, – задыхаясь, ответил Рикки, готовый опять на меня наброситься.
Я была слишком ошеломлена, чтобы ответить. Он только что порвал мою лучшую, любимую футболку! – единственное, о чем я могла думать. Я оттолкнула его. Мужчины меня поражают. Он прекрасно знал, что мне не понравилось то, что он был слишком агрессивен в прошлый раз. Вместо того чтобы учесть это и сбавить обороты, он решил превратиться в неистового мачо. И моя лучшая футболка разорвана в клочья! Я больше чем уверена, у него богатый сексуальный опыт и разнообразный репертуар, но ему надо научиться подбирать соответствующие приемы к подходящей девушке или ситуации. Он наконец-то укротил свой пыл и жалобно спросил:
– Я для тебя просто очередной парень из Аризоны?
– Да, – ответила я, не задумываясь.
– Но я люблю тебя, – запротестовал он.
– Нет, не любишь, – оборвала я его. – Это просто глупо.
– Нет, люблю, – настаивал он.
– Рикки, спасибо большое, это очень мило с твоей стороны, но ты на самом деле меня не любишь.
Он был в недоумении. Я уверена, что он не привык, чтобы девушка так реагировала на его признание. Я удивлялась сама себе, что при больной голове и растерзанном состоянии разум все же одержал верх на какое-то время.
– Когда мы увидимся снова? – спросил он.
– Не знаю, – бросила я.
Я и в самом деле не понимала, зачем Рикки об этом спрашивает. Наверное, в силу привычки. Он говорит то, что девушка хочет услышать. Мне он нравился, правда, нравился, но у нас нет будущего. Мы встречались от нечего делать, просто проводя время в ожидании своих настоящих Единственных.
– Тогда спокойной ночи, – наконец сдался он, поняв, что ничего не получится.
– Спокойной ночи, – отозвалась я и со счастливой улыбкой вернулась в кровать.
Утром, когда Рикки ушел, я первый раз за всю эту неделю села проверять электронную почту. Мое сердце забилось чаще, когда я увидела письмо от Троя с заголовком «Изучаю тебя». Я не могла сдержать улыбку. Только у Троя получалось превращать простые фразы в двусмысленные и возбуждающие, используя при этом самые обычные слова. Я быстро открыла письмо и прочитала целую страницу. Трой признавался, что сохранил мое поздравление на автоответчике и теперь прослушивает его снова и снова, так как ему нравится мой «сногсшибательный акцент». Еще он написал: «Мне не верится, что у тебя нет возлюбленного, ты кажешься мне совершенством». Ваша лесть может вам помочь, господин Т. Возможно все. Его странности мне нравились. Втайне я всегда мечтала о неординарном человеке. И мне нравилось, что мы оба, слишком непонятные для этого мира и всех остальных, можем много значить друг для друга. Если вдуматься, так и я не самый разумный и рациональный житель этой планеты. Ну и что из того, что ему нравятся грузовики? Пусть уж лучше любуется машинами, чем другими девушками. Я посмотрела на часы. Разница во времени три часа. Нина только что ушла поплавать в бассейне напоследок, значит, у меня есть время поговорить с ним. Может, позвонить прямо сейчас? А что я ему скажу, если он спросит про фотографии грузовиков? Я все еще гриппую и с трудом соображаю, не говоря уже о том, что и разговаривать мне нелегко. Ну и ладно, раз я решила, все равно позвоню.
– Трой? – осторожно спросила я.
– Это ты? – Он радостно засмеялся, узнав мой голос. Казалось, что он был действительно счастлив его услышать. – Привет!
– Привет! – Удивительно, но я тоже была безумно рада опять говорить с ним. – Я немного хриплю, извини. – Я быстренько рассказала историю моей болезни, ожидая услышать в ответ обычное: «Бедная девочка!», но его сочувствие превзошло все мои ожидания.
– Я так сожалею, что не могу быть рядом, чтобы позаботиться о тебе, – сокрушался он. – Мне было бы легче, если бы я знал, что есть кому принести тебе куриный бульон.
