— Честно сказать, я не заметила, — Саша попыталась отдать должное моему вопросу об Элиоте. — Он так веселился на пляже.
— Ну да. Просто у меня возникло ощущение, что он все время контролирует себя. Будто он развеселился, а потом вынужден одернуть себя, а не то Элиза осудит его или что-то в этом роде.
Я откровенно пыталась спровоцировать Сашу на то, чтобы начать перемывать Элизе косточки. Я клялась, что не буду говорить о ней гадостей, но ничего не могла с собой поделать.
— Знаешь, я бы не подумала, что Элиот — это ее тип мужчины!
Что, простите? Да Элиот — мечта всех женщин!
— Я хочу сказать, он, конечно, чудесный, но я бы рядом с ней ожидала увидеть кого-то более… кого-то менее…
Саша не могла подобрать нужное слово.
— Кого? — улыбнулась я, умирая от любопытства.
— Может быть, кого-то постарше, побогаче или какого-нибудь красавчика из тех, что снимаются в рекламе.
Я улыбнулась про себя. Мне нравилось, что привлекательность Элиота не совсем традиционная.
На мой взгляд, он самый красивый мужчина, который когда-либо попадал в поле моего зрения. Но в то же время я вынуждена признать, что все его лицо как будто говорит от его имени «Это моя работа!». Знаете, как обычно говорят пластические хирурги. Его лицо отражает его индивидуальность, это полная противоположность лицам людей, красивых от рождения, которые больше похожи на маски. Саша, конечно, не такая. Ее красота — это ее гены и дорогие увлажняющие кремы. Мне ужасно интересно, если бы ей разрешили загадать другое желание и она нашла бы свое «я», стала бы она иначе выглядеть? Думаю, нам придется смотреть на это лицо.
По мере того как мы приближались к Риалто, пейзажи становились однообразными и не поддающимися описанию. Так что я вновь стала перебирать диски, складывая их на приборную панель, в поисках какого-то трэка, который повысит нам настроение, поможет прекратить копаться в себе и привнесет некоторую атмосферу легкомысленности. Так что группа «REM» отдыхает. Ага! Нашла! Я вытащила из коробочки диск «Sugababes» и поставила сразу шестую песню с их сборника.
— «Львы сегодня спят»! — Саша тотчас же узнала песню по начальным аккордам. — Забавно!
Мы всласть повыли под эту песню, и тут зазвонил телефон. Кто говорит? Зои!
— Телефон отключился, не знаю почему.
Теперь на заднем плане шумы были другие.
— Ты сейчас где?
— В такси. Только что отъехала от станции.
— Видела уже кого-нибудь из звезд?
— Вообще-то этот райончик довольно жуткий и обветшалый.
Зои была словно загипнотизирована, в ее голосе уже не было бодрости, но мне хотелось подробностей.
— Опиши нам, что там вокруг, — сказала я, включая громкую связь.
— Все домишки маленькие и грязные, вот идет женщина в фиолетовой вязаной шапочке, ведет за руку ребенка… Они только что зашли в магазин «98 центов». Тут такая мешанина из разных национальностей, кругом рестораны… «Армянский», «Мексиканский», «Креольский», «Сальвадорский», «Тантрический»…
— Тантрический? Я думала, это разновидность секса!
— Я просто читаю таблички. «Камбоджийский буддийский храм», «Дальневосточный автосалон», «Матрасы из Касабланки».
— Ты серьезно?
— Пять футболок за десять долларов девяносто девять центов, питьевая вода двадцать центов, магазин «99 центов»…
— Эй, а цены-то растут!
Зои засмеялась.
— Я только что видела дорогу с названиемАллея Атлетов!
Я представила себе, как спортсмен вынужден прыгать с шестом через пирамиду из бейсболистов, чтобы добраться до парадного входа в свою квартиру.
— А где же Аллея Звезд? — спросила я.
— Вот и мне интересно. Тут вокруг только том- барды, склады с линолеумом и кабинеты дантистов!
Я подумала, а вдруг клуб «Калифорния» сделал это специально, чтобы разрушить представления Зои о Лос-Анджелесе как о центре лоска и блеска. Надеюсь, они знают, что делают Если у нее хоть капельку испортится настроение, они у меня попляшут.
— Магазин «Мир доллара»! — радостно завизжала Зои.
Слава богу, она пробирается в Беверли-Хиллз, хоть и со скоростью один цент в минуту.
— Теперь все становится супермодным. Дома в классическом стиле. Все такое роскошное. Эй, Лара, тебе бы это понравилось! Я только что видела магазинчик «Прибежище старины».
— А где ты едешь? — хотелось проверить, может, я смогу найти ее местоположение на вкладыше к карте.
— Не вижу знаков. Ух, ты, проехал такой же автобус, как в фильме «Скорость»!
— Риверсайд-авеню, нам она нужна? — Саша показала вперед.
Это прозвучало в одно и тоже время.
— Полицейская машина! — воскликнула Зои. — Боже мой! Копы ведут в наручниках двух парней! У них самая сексуальная форма в мире!
Мы с Сашей посмотрели с беспокойством друг на друга.
— Слушай, Зои, нам надо ехать, с тобой там все будет в порядке?
— Конечно! А вы там вдвоем — это круто! До Элизы мне и дела нет. Вот только Элиота жалко — чем быстрее ты его навестишь, тем лучше!
Аминь.
— Позвони мне, если возникнут какие-то проблемы! — настойчиво попросила я.
— Обязательно!
Жаль, что я не могу не вешать трубку, пока она не доберется без приключений до места, но нужно вернуться к своей миссии штурмана.
— Мы почти приехали, — сказала я Саше. — Второй поворот налево и…
Саша вдруг резко свернула на первую боковую дорогу.
— Ой, не туда! — завизжала я, наклоняясь к панели управления.
Я пыталась остановить падение стопки музыкальных дисков.
— Мне просто нужна минута, — объяснила Саша, казалось бы, сама в шоке от своих действий, она делала глубокие вдохи и выдохи, при этом не выпуская из рук руль, будто боролась с силой притяжения.
— Хорошо, — спокойно сказала я.
Не хотелось еще больше волновать ее. Я свалила все диски себе на коленки и смотрела прямо перед собой. Спокойствие, только спокойствие! Любое резкое движение может вызвать у нее истерику. Я перестала жевать мандариновую конфетку, приклеила ее к нёбу и стала тихонечко облизывать языком, чтобы не было заметно.
Мимо нас проехал потрепанный пикап. Саша пристально смотрела на его задний борт, пока он не скрылся из виду, потом медленно отпустила руль, откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Сейчас она испытывала небольшое облегчение. И хотя ее губы не двигались, я знала, что внутри она лихорадочно уговаривает себя, что все будет хорошо.
Я не хотела прерывать ее внутреннего монолога или, скорее, диалога с самой собой и просто ждала. И ждала. Посмотрела на часы на приборной панели. Уже пять часов вечера, я решилась заговорить.
