— Но что мне делать? — Вид у Саши был несчастный.
— Свари еще кофе, — велела я ей.
Пробираясь крадучись по скрипучим половицам в комнату Ти, я попробовала пальцем кофе, чтобы проверить, ошпарюсь ли я, если он плеснет этим кофе мне в лицо. Мой прогноз — ожог второй степени. Его не было в гамаке, так что я прошла на заднее крыльцо. Он сидел там, съежившись и раскачиваясь из стороны в сторону. Я боялась, что он может в любую секунду наброситься на меня, а потому остановилась на безопасном расстоянии и заявила о своем присутствии, позвав его:
— Ти!
Он резко обернулся, готовый к атаке.
Определенно, некая доля удивления при виде меня имела место.
— Я принесла тебе кофе. — Я старалась, чтобы мой голос звучал как обычно, словно я только что вернулась после двухдневной экскурсии по кофейной империи «Старбакс».
— Не нужно мне никакого кофе, у меня есть кое- что получше! — Он потряс бутылкой виски, причем целился явно в мою сторону. — Хочешь?
— Хорошо! — сказала я, решив, что пусть лучше бутылка будет у меня в руках, чем он будет выливать ее содержимое в свою глотку. Я села рядом с ним, но не слишком близко, открыла крышечку и долго- долго отпивала малюсенький глоток.
Мне хотелось спросить: «Ты в порядке?», но ответ был очевиден, поэтому, борясь с учащенным сердцебиением, я попробовала начать так, как сказала мне Марта.
— Ты сердишься на себя за то, что она тебе нравится?
Он резко затряс головой и уставился на меня, словно хотел просверлить во мне дыру. Хотя внутри я вся дрожала от страха, я выдержала этот пристальный взгляд.
— Если бы она мне нравилась, хотя это не так, то я бы так же, как и все, потерял голову, а я — нет.
Я на минутку задумалась. Я теле-психолог доктор Фил, у меня получится.
— Ты боишься потерять голову…
— Очень полезное качество, тебе не кажется? — сказал он, защищаясь.
— Да, но не перегнул ли ты слегка палку? — осмелела я.
— Что? — резко оборвал меня Ти.
Я сглотнула.
— Ну, вполне возможно, что ты мог бы заметить в Саше что-то еще, кроме ее внешности.
— Я ведь мужчина, — фыркнул он. — Да и что там еще может быть, кроме внешности?
— Казалось, вы отлично поладили в первый вечер, когда мы сюда приехали, — напомнила я ему.
— Это было до того, как я ее увидел, — проворчал он.
— Что за чушь ты несешь!.. — Я так разозлилась, что забыла о том, что нервничаю. — Почему ты позволяешь тому, как она выглядит, разрушить все то хорошее, что тебе в ней понравилось, это недальновидно!
— Слушай, — промямлил он, — я двенадцать лет проработал в киношном бизнесе, ты что думаешь, я не знаю, что с тобой могут сотворить все эти красоточки с идеальной кожей и надутыми капризными губками?
В его словах слышалась тоска. Я постаралась сказать как можно мягче:
— Думаю, слишком много раз у тебя был неудачный опыт, один и тот же…
— Чертовски верно!
— Но это ведь не Сашина вина, что ты так чувствуешь. Она хоть что-то плохое тебе сделала?
Ти потер наморщенный лоб. И внезапно я увидела человека, который боится, что ему снова причинят боль, и сам себя наказывает за то, что чувствует что-то к «врагу».
— Я не позволю ей… — Он запнулся.
— Не позволишь ей что? Запудрить тебе мозги? Что она отвергнет тебя? Именно поэтому ты первый отвергаешь ее?
— Ты не понимаешь! — Его голос дрогнул.
— Нет. Ты не хочешь мне рассказать?..
— Нет.
— Ладно. — Я воспользовалась моментом, чтобы мы остыли.
Ти сделал глоточек кофе, а я — виски.
— Вот что я тебе скажу. Я отсюда не уеду, пока ты, как минимум, не пообещаешь мне, что будешь вежлив с ней. Бели ты не можешь, я заберу ее с собой.
Внезапно весь боевой дух куда-то делся.
— Просто мне хотелось бы, чтобы она так не выглядела.
— Ты не одинок. Она тоже этого хотела бы, — проворчала я.
— Да ладно! — фыркнул он.
— Честное слово. Она думает, что ее красота — это проклятье, так что у вас уже есть кое-что общее.
— А еще ей нравятся мотоциклы, — пробормотал он.
Я улыбнулась. Это мило, что он заметил. За его враждебной оболочкой скрывается ласковый кот, который хочет выбраться наружу. К сожалению, когда утих гнев, его место заняла жалость к себе.
— Просто меня бесит, что я такой же, как все тупые придурки, которые думают не башкой, а одним местом и падают к ее ногам, как только увидят. Не хочу быть как все. Мне не нужна красивая подружка.
Я подняла брови.
— Чтобы окружающие не подумали, что ты потерял голову? Опять двадцать пять. Вернулись к исходной точке?
— Я хочу быть с кем-то искренним.
— Она искренняя! — сердито воскликнула я. — Скажи, почему бы тебе не подождать лет пятьдесят, пока она не потеряет свою красоту, и тогда начать за ней ухаживать? Это кажется разумным. Я хочу сказать, зачем тратить попусту пятьдесят лет лишь потому, что ты беспокоишься, что кто-то там подумает?
Ти пнул камешек у себя под ногами.
— Здесь не только это. Меня беспокоит и что я сам о себе думать буду. Если бы у меня с ней…
— А мы и не говорим, хочешь ли ты и будешь ли ты с ней, — поддразнила я его.
— Да, — согласился он. — Но я бы всегда спрашивал себя, неужели я с ней только из-за ее красоты.
— Ну, тогда проблема не в Саше, а в тебе, — сделала я вывод. — Я предлагаю тебе перестать волноваться, что ты слишком зацикливаешься на ее внешности.
Я нахмурилась. Надеюсь, я подобрала правильные слова.
Он мрачно смотрел себе под ноги. Я могла бы поклясться, что мы уже дошли до определенной точки, и теперь он впал в уныние, поняв, что проиграл.
— Выпей еще кофе.
Он послушался.
— Забавно, не так ли? — задумчиво протянула я. — Для кого-то важна красавица жена, своего рода трофей, модная спортивная машина и адрес в престижном районе. А тебе важно иметь правильные политические убеждения, ненавидеть определенную группу людей и носить наигрязнейшие брюки — все для того, чтобы доказать, что тебе плевать.
Ноль реакции.
— Тебе что, пришлось изучить историю музыкального стиля грандж,
[23]
чтобы довести свои волосы до такого состояния?
— Да мне плевать на всю эту фигню! — прорычал он.
