— А еще, — Мэтт погладил ее тонкую руку, — ты сама меня целовала.
— Я объясню…
— Непременно, — согласился он, подхватывая Брук под руку.
Кровь бросилась ей в лицо. Это все из-за жаркого южного солнца. Если так и дальше пойдет, придется менять место проживания: уж слишком часто начала краснеть Брук. Она отскочила назад и попыталась глубоко вдохнуть.
— Мы еще не решили, каким образом разорвем помолвку.
Мэтт внимательно смотрел на ее губы, взвешивая все «за» и «против» поцелуя. И «за» каким-то загадочным образом при всех раскладах оказывалось больше. Вот только в голове крутился один противный назойливый вопрос: «Почему?». Почему ему так хочется целовать Брук? Что это значит?
И как с этим бороться (если нужно, конечно)?
Голос, озвучивающий мужское эго, утверждал, что целоваться можно, это ничего не значит. Другой голос (ох, как бы не заболеть шизофренией.
Уже и голоса внутренние начал слышать…) утверждал, что очень даже значит. Влечение к Брук не просто зов природы. За его желаниями таятся куда более серьезные чувства. Но опасения не позволяли желаниям реализоваться.
Мэтт засунул руки в карманы (чтобы подавить хватательный рефлекс) и мрачно согласился:
— Точно. Не решили.
— Думаю, мы должны поругаться в присутствии моей мамы и твоей бабушки.
Вот этот вариант самый приемлемый. И нужно приступить к его воплощению немедленно. Пока Мэтт не увяз по уши. И не купил кольцо, которое позаимствовал на время у друга-ювелира.
— Ладно.
— Они обе увидят, насколько мы не подходим друг другу. Нам не придется ничего объяснять. Ты согласен?
— Конечно. Почему бы нам не встретиться за ужином в пятницу? Тогда и будем дело делать.
Осталась одна маленькая деталь — выяснить, как именно делается это дело. Черт, он же ни в чем сейчас не уверен. И меньше всего — в чувствах, испытываемых к Брук. И тем более в необходимости грядущего расставания.
Но Мэтт совсем не представлял, как предотвратить разрыв.
Глава 9
— Волнуетесь?
Брук посмотрела па Мэтта, и ее тело мгновенно отреагировало самым предательским образом Только с помощью фантастического усилия воли она смогла переключить внимание на Элизу, которая любезно согласилась присутствовать на практически семейном обеде.
Элиза ждала ответа, ее вилка, с которой грозил свалиться лист салата, застыла в воздухе.
— А, вы о свадьбе, — наконец смогла выдавить из себя Брук, отчаянно боровшаяся с неприятным ощущением в желудке.
— О чем же еще? — округлила глаза старушка.
— Что такое? — встряла Фелиция, искренне полагавшая, что любая беседа без ее участия может считаться несостоявшейся. Уловив суть разговора, она переглянулась с Элизой, и обе дамы снисходительной улыбнулись. — Конечно волнуется. Все невесты волнуются. Это хороший признак.
Вот интересно, а откуда Фелиция может знать, какой знак хороший, а какой нет? Основой всех ее браков были страсть и деньги. Слова «пока смерть не разлучит вас» на всех ее бракосочетаниях были неактуальны.
А может, привлекательность Мэтта в том, что с самого начала была создана интрига? Точно! Такое вопиющее сексуальное желание разрушительно по отношению к нормальным человеческим отношениям, тем более что Брук крайне пренебрежительно относилась ко всем предостерегающим сигналам, что посылал ее истощенный, измученный мозг.
— Итак, — терпеливо повторила Элиза раз, наверное, в пятидесятый, — вы волнуетесь?
— О… — закатила глаза Брук.
— Бабуль, если только чуть-чуть, — успокаивающе положил руку на плечо невесте Мэтт. — Правильно, милая?
— Абсолютно, — засияла в ответ девушка.
Конечно пет. Вообще ей всегда очень хотелось соглашаться с тем, что говорит Мэтт, но, повинуясь силе собственного интеллекта, Брук воздерживалась от этого опрометчивого шага. Но сейчас, когда теплая сильная рука поглаживала ее шею, Брук позорно капитулировала. То есть согласилась.
— Фи, — поморщилась Элиза. — Совершенно не из-за чего нервничать. Мы уже позаботились обо всех мелочах. Вам остается наблюдать за шоу и наслаждаться своим положением.
Как точно подмечено!
— Уверена, организатор торжества и поставщики все сделают в лучшем виде, — поспешила согласиться с пей Фелиция.
Брук лихорадочно искала причину, чтобы начать ссору с женихом и обозначить их разрыв. Как назло, ссориться было совершенно не из-за чего. И Мэтт сейчас выглядел до отвращения сексуально!
Да что там, он всегда выглядел сексуально, особенно в джинсах и этой проклятой шляпе. Брук злобно посмотрела в его сторону, призывая думать и действовать, чтобы вытащить их, в конце концов, из этой неразберихи!
Мэтт едва заметно кивнул в ответ, давая попять, что призыв уловил и действовать будет. Брук может расслабиться. Он, кстати сказать, жениться хочет ничуть не больше, чем она — выходить замуж.
— Брук может нервничать, — передумала вдруг Фелиция и пригубила вино. — Все-таки свадьба очень ответственный шаг в жизни женщины. Я и сама каждый раз очень нервничаю.
— Приятно слышать, — пробормотала Брук.
— У тебя есть какие-то сомнения, дорогая? приподняла бровь ее мать.
— Сомнения…
Вот спасибо маме! Удружила! Сейчас будут.
— Все дело в том…
— О, милая, — вздохнула Элиза. Она схватилась за грудь, смахнув со стола вилку, и побледнела, как полотно. Только щеки горели лихорадочным румянцем, создавая жуткий контраст.
— Бабушка! Ты хорошо себя чувствуешь?! — насмерть перепугался Мэтт.
— У вас ведь нет сомнений, правда? — едва прошелестела старушка.
— У нас недавно была серьезная ссора, — решила настаивать на своем Брук. В паре же должен быть лидер?!
— Ничего подобного, — возмутился Мэтт, в упор глядя на девушку. Та явственно ощутила запах свежевскопанной земельки. Затем он повернулся к бабушке и с милейшей улыбкой доверительно сообщил:
— У Брук сегодня проблемы… Ну, вы понимаете…
— Нет!!!
— Значит, вы не передумали жениться?
— Да пет, конечно.
Мэтт не очень уютно себя чувствовал. Он отдавал себе отчет в том, каким тяжелым будет известие о расторжении его помолвки для Элизы. Но с этим фарсом давно пора покончить!
Как славно, что у бабушки так быстро прошел приступ. Вон и цвет лица нормальный, руки потеплели, с аппетитом салатик навернула. Практичная Брук назвала бы ее приступ попыткой манипуляции, но что она понимает в болезнях пожилых людей!
— Ссоры хороши тем, — мечтательно заметила Фелиция, словно не заметив происходящего, — что за ними всегда следует примирение. А моменты примирения едва ли не самая приятная часть брака…
