– Тебе тоже не весело, – заметила Кэтрин.
– Это потому, что мне известно, почему он так делает. Разве тебе не ясно?
– Нет, – честно призналась Кэтрин.
– Хочешь, скажу? – Да.
– Вот так просто – да? – рассмеялась Пэт. – Удар ниже пояса! Ты должна была задать мне не меньше двадцати вопросов из “Пособия для юных психоаналитиков”! Ну, всякие глупости типа “Хочешь, скажу? ”. А ты отвечаешь: “А ты действительно желаешь об этом поговорить?”
– Пэт… – возмутилась было Кэтрин, но та взмахнула руками, призывая ее замолчать.
– Все, все! Это же так просто. Если мы с Доном разведемся, дом отойдет мне. А Дону нужны гарантии, что он его все равно получит. Он не станет разводиться и хочет быть уверенным, что я не отпишу дом кому-нибудь другому! – Все это Пэт выложила на одном дыхании, как будто торопилась высказаться до конца, пока ее не покинула решимость.
– Почему ты так думаешь?
– Вот! Наконец-то! Кэтрин, я думаю так, а не иначе, только потому, что это правда! Я даже успела проверить его намерения на этот счет – ты ведь знаешь, какой он лопух! Его запросто может обвести вокруг пальца любая баба. Вот послушай. Каждый раз, стоит мне завести речь о том, чтобы оформить наш разрыв в суде, он начинает уверять меня, что не прочь вернуться домой. Но я-то знаю, чего он хочет на самом деле. Ох, Кэтрин, я совсем тебя расстроила!
– Пэт, ты не можешь знать, чего он хочет на самом деле! – спокойно возразила Кэтрин. Она старалась не подавать виду, что действительно расстроилась. Пэт и без того серьезно больна. И вряд ли эти заумные игры с бездушным, жадным до денег мужем улучшают ее самочувствие.
– Еще как знаю! Я знаю его с девятнадцати лет. Он тогда только что вернулся из Вьетнама! Ему никогда не нужна была я – ему нужно было то, чем я владела! Чтобы все это можно было потом преподнести ей! Ну что за мужик! Вспоминать противно… – Она умолкла на полуслове и с горькой улыбкой добавила. – Кэтрин, если ты собралась изображать из себя психоаналитика, то прежде всего должна научиться владеть лицом!
– Я никого из себя не изображаю. Я просто слушаю.
– Ну да, зато я отлично вижу, что ты при этом думаешь. У тебя же на лице написано: “Как такая умная женщина, как Пэт, могла связаться с таким сукиным сыном, как Дон Бауэр? ” Похоже, это одна из тех пресловутых ловушек, которыми так изобилует наша жизнь! Осторожность, Кэтрин, осторожность прежде всего! Представь себе, что и Дон когда-то не был таким сукиным сыном. Могу поклясться чем угодно – он был совсем другим человеком, когда мы познакомились. – И Пэт торжественно подняла правую руку ладонью вверх. – И я была еще не такой уродиной, как сейчас. Я была умной и образованной. Разве я позарилась бы па такого ублюдка, каким он стал теперь? Просто… в нем что-то изменилось. Может быть, это из-за войны. Может быть, из-за его девицы. А может быть – из-за меня.
Мне достался хороший парень, а я превратила его в урода!
– Перестань, Пэт. Это же не так, и ты это знаешь!
– Перестать? И верно! Все, я перестала! Вот только понимаешь, Кэтрин, я все равно помню. Я помню того неприкаянного, тощего щенка в истрепанном солдатском мундире – еще до того, как он меня возненавидел… – Пэт снова вздохнула. – О Господи, – прошептала она сквозь стиснутые зубы и резко отвернулась.
Кэтрин встала, не в силах усидеть на месте.
– Кэтрин, – окликнула подругу Пэт. – Я не могу вымыть голову.
– Что?..
– Я сказала, что не могу вымыть голову, – повторила Пэт. Она уже взяла себя в руки и смотрела Кэтрин прямо в лицо. – Если я вымоюсь, то стану совершенно лысой.
– Да, – согласилась Кэтрин. Она знала, что так часто бывает после химиотерапии.
– Ты не выберешься сегодня со мной в город, чтобы купить парик? Если уж мне придется разводиться с Доном, я бы не хотела сверкать лысиной!
– Конечно, о чем речь, – улыбнулась Кэтрин.
– Кэтрин!
– Что, Пэт?
– Я считаю, тебе следует самой позвонить Джо. Даже если жизнь решила подстроить очередную ловушку, не стоит сдаваться без боя. Ты позвонишь, правда?
– Наверное, позвоню. Я пока сама не знаю. К тому же ему известно, где меня найти.
– Между прочим, тебя не так-то легко застать на месте!
– Было бы желание.
– Кэтрин, сейчас не те времена, когда нужна излишняя щепетильность.
– Я никогда не страдала излишней щепетильностью. Я просто сказала, что при желании он давно мог бы меня отыскать.
Судя по всему, Джо охладел к ней, если не подождал десять минут, пока у Кэтрин закончится собрание.
Впрочем, девочки давно ждут ее в классе – или по крайней мере должны ждать. Отправляясь на собрание, посвященное годовому бюджету, Кэтрин дала им задание, и они до сих пор упражнялись в купании ребенка в ванной – все, кроме Марии. Когда Кэтрин вошла в класс, она застала Марию одиноко сидящей в дальнем углу.
– А где остальные? – спросила Кэтрин.
В последнее время Мария вела себя непривычно тихо – так же, как сейчас. Она казалась какой-то подавленной.
– Там, в коридоре, в куколки играют! – буркнула Мария.
– А ты почему не с ними?
– Потому что я и так знаю, как это делать!
– Может быть, ты смогла бы последить за ними и дать какой-нибудь совет, – заметила Кэтрин.
Мария ответила ей дерзким взглядом и выпалила:
– А может, вы сами… – Она вдруг умолкла и с шумом выскочила из-за парты.
– Мария! – окликнула ее Кэтрин на полпути к двери. – Что с тобой происходит?
– Ничего, мисс Холбен. У меня все прекрасно!
– Может, ты бы хотела поговорить?
– Только не с вами!
Кэтрин пропустила попытку съязвить мимо ушей. Дружба с Пэт давно научила ее сдержанности.
– Если передумаешь – ты знаешь, где меня искать. Я знаю, ты переживаешь из-за Саши…
– Да плевала я на Сашу! – взорвалась Мария.
– Хорошо! Значит, это не из-за Саши. Я просто на всякий случай хочу тебе напомнить, что всегда готова помочь. И постараюсь выслушать, если ты захочешь поговорить.
– Ну да, вам же за это платят! – фыркнула Мария.
– Верно. И поскольку мне нужно зарабатывать на жизнь, то можешь быть уверенной, что я буду относиться к своим обязанностям добросовестно. Это не просто слова. Я всегда выполняю свои обещания. И если я обещаю тебе помочь, то это значит, что я сделаю все, что смогу. А если не справлюсь, то найду того, кто сделает это лучше меня. Пусть даже мне за это не заплатят.
– Не нужно мне вашей помощи!
Их взгляды скрестились, и в какое-то мгновение Кэтрин показалось, что Мария вот-вот сломается. Ей действительно хотелось поговорить, ужасно хотелось, так что она с трудом это скрывала.
