– Вот как! – отвечала Кэтрин. – Ну, мне кажется, что у вас все равно должно получиться!
– А вы приходите – и увидите сами! Праздник будет как раз на Рождество.
– Ох, Фриц, даже и не знаю. Вряд ли я смогу к вам прийти.
У Фриц упало сердце.
– Ну, ничего страшного! – поспешно заявила она, стараясь не выдать своего разочарования. Ее все еще завораживал вид церкви, украшенной к Рождеству, – яркие свечи, гирлянды из сосновых лап и остролиста, наряженная елка… Стоило зажмуриться, и она не только представляла себе все как наяву, но даже чувствовала чудесный запах хвои! Всю жизнь Фриц мечтала о том, что когда-нибудь выйдет на сцену из-за кулис, и в толпе улыбающихся гостей, собравшихся на рождественский праздник, увидит лицо своей мамы. А Кэтрин была совсем как настоящая мама! Да что там, она уже почти стала ей мамой! Фриц чувствовала это всем своим маленьким преданным сердцем. И еще она чувствовала, что может означать полученный ею ответ. Кэтрин не хочет прийти к ним на праздник, только не решается сказать об этом прямо.
Джо с Кэтрин снова обменялись взглядами. Джо встал и взял Кэтрин за руку.
– Пойдем наверх, – сказал он, – я покажу, где ты можешь прилечь отдохнуть.
– Джо, ты действительно напрасно все это затеял…
– Кэтрин, хватит переливать из пустого в порожнее, ладно? Пойдем!
Она с явной неохотой поднялась из-за стола, но по крайней мере не пыталась больше спорить. Джо тихонько щелкнул Фриц по макушке – обычно это означало, что он хочет привлечь к себе ее внимание.
– Фриц, ступай вперед и проверь, не валяется ли что-нибудь у меня на кровати. Ты сама там сможешь все убрать, хорошо? Пусть Кэтрин немного отдохнет у нас дома. Может, ей даже удастся вздремнуть.
Фриц не поверила своим ушам. Неужели это правда? Кэтрин еще не уходит, она остается у них! Пусть ненадолго, пусть без особой радости – но все-таки остается!
И девочка помчалась по лестнице, отлично зная, что может лежать у Джо на кровати. Чертежные синьки, и еще синьки, и еще… Ведь она приучилась осторожно обращаться с отцовскими синьками еще до того, как начала ходить!
– Вот и молодчина, Фриц! – похвалил с порога Джо. И с улыбкой обратился к Кэтрин: – Ни о чем не тревожься, просто постарайся заснуть.
– Вряд ли мне удастся, – отвечала Кэтрин. И она неловко присела на самый край постели с таким видом, будто в любой момент ее могли отсюда попросить.
– А ты все-таки попробуй, – настаивал Джо. – Фриц, где у нас одеяло?
Фриц притащила одеяло, накинутое на кресло-качалку в дальнем углу, Кэтрин наконец сняла туфли и прилегла, а Джо заботливо укутал ее одеялом. Он не спешил уходить и поправил Кэтрин подушку – как будто ухаживал за маленькой девочкой, а не за взрослой.
– Кэтрин… – начал было Джо, но тут его перебила Фриц. Она знала, как нехорошо встревать в чужие разговоры, но не смогла промолчать.
– Джо! – горячо зашептала она отцу на ухо. – Можно мне сделать для Кэтрин одну вещь?
– Какую, Фриц?
– Это сюрприз!
– Фриц, Кэтрин нужно отдохнуть.
– Джо, я быстро! Ну пожалуйста!
Фриц уже видела, как он собирается отказать, но почему-то отец передумал.
– И сколько это займет?
– Вот столько. – И Фриц попробовала щелкнуть пальцами. Так всегда делал сам Джо, если хотел показать ей, как скоро случится какая-нибудь приятная вещь. Щелчок вышел слабый, так себе, однако Джо все понял.
– Ладно, – уступил он.
– Но только ты мне помоги!
– Я же еще и помоги? А мне казалось, это ты собралась устроить сюрприз!
– Я не хочу испытывать судьбу!
– Ах какая мудрая у меня дочурка! – улыбнулся Джо. – Кэтрин, мы тебя покинем ровно на минуту – может, даже меньше!
– Только не засыпай пока, Кэтрин! – добавила Фриц. – Честное слово, я быстро!
– Мы быстро, – подхватил за дочерью Джо. Его уже тянули за руку в кухню.
Кэтрин устало закрыла глаза, стараясь не заплакать. Он был таким добрым! А ведь она не собиралась рассказывать о своей беременности.
“Я люблю тебя, Кэтрин! ” Это было самым лучшим, что он мог сказать ей в утешение. И в то же время самым худшим. Кэтрин уже привыкла к его вспыльчивости и несдержанности, к его манере крыть всех под горячую руку, а после сожалеть и раскаиваться. Но сегодня он вел себя совсем по-другому. Он дал ей то, в чем она так нуждалась, – небольшую передышку, возможность позабыть об ответственности перед собой и всеми остальными, кроме их нерожденного ребенка. Ей было так хорошо в этом доме!
“И какой же ты на самом деле, Джо д’Амаро? ” Кэтрин уже не помнила, в который раз задавала про себя этот вопрос.
Она открыла глаза и осмотрелась, как будто пыталась найти подсказку в обстановке этой тесной комнаты, но не нашла ничего примечательного, кроме огромных кип чертежных синек. Пожалуй, только эти синьки можно было рассматривать как нечто личное. На полках не было никаких безделушек, или памятных вещиц, или хотя бы фотографии Лизы.
Какой-то невнятный звук привлек ее внимание. В ногах кровати стоял Джо. Кэтрин подвинулась, чтобы он мог присесть рядом. Ей стало больно при виде облегчения, появившегося у него на лице. Как будто он уже не ждал от Кэтрин ничего хорошего.
И ей снова захотелось плакать. Меньше всего она желала причинять ему боль – и все равно ничего не могла поделать. Кэтрин пытливо посмотрела ему в глаза, стараясь угадать правду. Любит ли он ее так, как говорит? Да, скорее всего любит.
– Представляешь, – сказал он, – мне тоже начинает это надоедать.
– Что?
– Умение угадывая то, о чем люди молчат и не говорят вслух.
Его волосы слежались под строительной каской, и ей захотелось поправить их – пусть хоть так прикоснуться к нему… На самом деле Кэтрин желала обнять его, и прижать к себе, и не отпускать долго-долго.
– Вот как сейчас, – добавил Джо.
– Но я сказала именно то, о чем думала.
– Да, я знаю, но когда ты посмотрела на меня. – Он умолк, взял ее руку и стал ласкать своими горячими, сильными пальцами. Он так и не решился договорить до конца. И выглядел не менее несчастным, чем сама Кэтрин.
– И что ты увидел?
– Ну, когда ты на меня посмотрела, я решил, что ты тоже меня любишь. Я это видел. Я это чувствовал. Ты любишь меня – и это и есть самое главное, а не то, о чем ты говоришь. И насколько я понимаю, это все меняет.
– Джо…
– А вот и Фриц, – перебил он. – Постарайся ее не обижать. Она вложила в этот сюрприз всю душу.
– Какой еще сюрприз?
– Сейчас увидишь.
В спальню вошла Фриц. Она несла маленький столик с раскладными ножками – на таких обычно подают завтрак в постель. На подносе были нарисованы дети, резвящиеся на лужайке, а посередине красовалась большая кружка с горячим какао, сдобренным изрядной порцией ванильного мороженого.
