Чтобы иметь больший обзор, Ворон вновь поднялся на железнодорожную насыпь. Теперь он бежал, внимательно осматривая склон насыпи и десятиметровую полосу вдоль нее. За этой полосой раскинулось поле еще не до конца созревшей, но уже поднявшейся в полный рост пшеницы. И в голове у Ворона надсадно пульсировала одна и та же мысль: что, если раненый машинист пополз прочь от железной дороги и уже где-то на поле, среди густых колосьев, потерял сознание. Но его опасения оказались напрасны. Машинист лежал на том же месте, куда и упал, спрыгнув с электровоза, у самого подножия насыпи. Ворон издалека заметил его пропитавшуюся кровью белую майку и с отчаянием подумал, что машинист мертв. Но когда контрразведчик подбежал к распростертому на земле телу и приложил руку к сонной артерии, то ощутил под пальцами слабое биение пульса. Жив! Ворон облегченно вздохнул и быстро осмотрел полученную машинистом рану. Пуля прошла по касательной, навылет, не задев жизненно важные органы. Но машинист потерял много крови и в любой момент мог умереть. Ворон наскоро перевязал ему рану его собственной майкой и с немалым трудом взвалил раненого себе на спину. Год назад он точно так же, на себе, вынес с места схватки с чеченским снайпером своего раненого друга. Но лейтенант Сверкунов, прозванный за маленький рост и подвижность Сверчком, весил раза в два меньше грузного машиниста.
* * *
Тяжело шагая по полю, Ворон с облегчением подумал, как ему повезло, что шоссе проходит вблизи железнодорожного пути. Он уже мог разглядеть проносящиеся по трассе машины. Одна из них остановилась на обочине как раз напротив него, и оттуда вышли три человека. Видимо, из машины заметили, что он несет раненого, и остановились, чтобы помочь. В этот момент Ворон думал лишь о том, как спасти истекающего кровью человека. Поэтому мысль о том, что с дороги его ношу можно разглядеть разве что в бинокль, не пришла ему в голову.
Первый укол опасности он ощутил, когда заметил, что спешащие на выручку пассажиры остановившейся машины одеты в спортивные костюмы, похожие на те, что были на убитых им террористах. Очень похожие. Практически... точно такие же. С сорока метров, разделяющих его и приближающихся мужчин, все детали их одежды были еще не видны.
Ворон невольно замедлил шаг. И трое «спасителей», идущих до этого вместе, сейчас же разделились, развернувшись в ряд, а точнее, в боевую цепь. Один из них сунул руку в отвисший боковой карман. Второй потянул вниз «молнию» спортивной куртки, при этом под курткой у него обозначился массивный угловатый предмет, висящий на правом плече.
– Помогите, мужики, – останавливаясь, произнес Ворон, хотя уже разглядел, что двое «мужиков» имеют характерную кавказскую внешность, а третий похож на араба.
Обычная, а в данном случае откровенно смешная просьба не подозревающей о своей участи жертвы. Но именно эта показная беспечность противника и заставила террористов на мгновение замешкаться. Усмехнувшись, Ахмад задержал в кармане руку с пистолетом. Вместо молниеносного «вж-жик» Гияз на целую секунду дольше провозился с «молнией» своей спортивной куртки. В этот момент Ворон упал на колени и, повалив на землю тело машиниста, стремительно откатился в сторону.
Бах! – кашлянул над ним «ПМ».
Та-та-та-та! – Автоматная очередь сшибла верхушки колосьев в метре от левого бока.
Но сдернутый с плеча автомат уже прыгнул ему в руки. Сдвинув большим пальцем предохранитель, Ворон приподнялся в колосьях и огрызнулся в сторону террористов короткой очередью. Раздавшийся в ответ протяжный крик свидетельствовал, что одного из них он достал.
Ворон вновь упал на землю и проворно отполз вправо, чтобы увеличить расстояние между собой и машинистом и сменить огневую позицию.
Та-та-та-та! Бах! Бах! – вновь разнеслось над полем.
Но, очевидно, автоматчик потерял его из вида: пули косили колосья на целых пять метров левее. А слишком большая для эффективного пистолетного огня дистанция не позволяла вооруженному «макаровым» боевику произвести прицельный выстрел.
Встав на одно колено, Ворон вновь выглянул из пшеницы. Ближе всех к нему находился боевик с пистолетом. Обхватив оружие двумя руками, он стоял на широко расставленных ногах в классической стойке стрелка-пистолетчика, но целился туда, откуда Ворон стрелял в первый раз. В десяти метрах от него копошился среди колосьев автоматчик. Именно с его стороны раздавались приглушенные стоны. Ворона обеспокоило отсутствие третьего террориста, но на его поиски не было времени. Ближайший боевик уже заметил контрразведчика и разворачивался к нему, вытягивая в его сторону удлиненные пистолетом руки. Ворон не стал дожидаться, когда он полностью повернется, и, поймав стрелка на мушку, вторично нажал на спуск.
Две крохотные стальные стрелки клюнули Ахмада в левую часть груди, пронзив его крепкое мускулистое тело. Прежде он всегда с интересом наблюдал, как сдыхают, превращаясь в тряпку, подстреленные русские солдаты и казненные заложники, но никак не предполагал, что это когда-нибудь произойдет с ним самим. Крепко сжимавшие пистолет руки вмиг ослабли. Ахмад выронил ставшее неподъемным оружие и следом за пистолетом сам повалился на землю, и уже там окончательно испустил дух.
Та-та-та-та-та! – Сориентировавшись по звуку выстрелов контрразведчика, Гияз веером пустил длинную очередь.
На этот раз пули просвистели над самой головой Ворона. Его спасло только то, что одновременно с выстрелами он ткнулся лицом в землю. Когда очередь террориста внезапно оборвалась, Ворону показалось, что одновременно с грохотом последнего выстрела он уловил холостой щелчок затвора... Нет, не может быть! Слишком велико расстояние, чтобы он мог различить лязгание затвора. А вот злобный мат террориста – это уже доказательство. Правда, не стопроцентное.
Перевернувшись на бок, Ворон выставил из пшеницы ствол автомата, быстро нажал на спуск и тут же откатился в сторону. Ответных выстрелов не последовало. Похоже, у стрелка действительно кончились патроны. Ворон мгновенно вскочил на ноги, но на месте, где только что находился боевик, осталась лишь примятая трава – террорист тоже сменил позицию. Не дожидаясь, кода он перезарядит магазин, Ворон ринулся в его сторону. Уже через десяток метров он заметил тянущуюся по полю полосу примятых колосьев, а затем увидел и самого боевика. Он лежал на боку, подогнув ноги, и что-то крутил в руках. В следующую секунду террорист размахнулся, и Ворон увидел зажатую в его кулаке гранату. Он мгновенно вскинул оружие и надавил на спуск.
Та-та-та! – выплюнул автомат очередную порцию биметаллической стали.
Но одновременно с грохотом выстрелов Ворон увидел своим обостренным опасностью зрением, как черный овал отделился от руки террориста и полетел к нему...
Гияз мстительно оскалился. Но в следующее мгновение невидимая швейная машинка прострочила его тело от паха до подмышки кровавыми стежками, превратив перекошенное злобой лицо с ощерившимся ртом и вздернутой верхней губой в застывшую посмертную маску.
...Мгновения растянулись. Продолжая следить за полетом гранаты, Ворон отпрянул в противоположную сторону и, вытянувшись в длинном прыжке, словно ныряющий в воду пловец, плашмя упал на землю. Секундой позже что-то тяжелое прошелестело среди колосьев в нескольких метрах от него, и окружающий мир утонул в грохоте взрыва.
