Синти взяла фотографию, долго вглядывалась в нее, затем положила обратно.
– Вероятно, твой брат хорошо знает Призрака, если работал с ним, – заметил Мэтт.
– Я не говорила, что они работали вместе.
– Да? Вероятно, это я сделал ошибочный вывод.
– Немудрено, – заметила Синти, обводя взглядом кабинет. – Наверное, у всех вас, находящихся здесь, мозг работает лишь в одном направлении. Признаться, в подобном месте я бы свихнулась через неделю.
Положа руку на сердце, Мэтт готов был согласиться с ней.
– В первый день работы в полиции я тоже так подумал. Но человек ко всему привыкает. К ненормированному рабочему-дню, недосыпанию и тому подобным вещам…
– И к слежке за такими субъектами, как Призрак?
– Вроде того.
Синти глубоко вздохнула, а Мэтт пристально вгляделся в ее лицо.
– Ты наводила справки. – Это был не вопрос, а констатация факта.
Она взглянула на закрытую дверь, затем на Мэтта и вдруг спросила:
– Тебе известно, что в этом самом здании, только двумя этажами выше, находится страховая компания?
Мэтт на секунду задумался. Над ними действительно располагалось множество контор – нотариальных, адвокатских и страховых.
– Да, здесь есть такая фирма, и не одна, – подтвердил он. – А что?
– То самое. Там можно застраховать драгоценности.
– И?
Синти вздохнула, словно удивляясь про себя тому, как медленно он думает.
– При оформлении страховки владелец драгоценностей указывает свое имя и адрес. Понимаешь, к чему я клоню?
– Но какое отношение это имеет к… – Она усмехнулась.
– Самое непосредственное! Ведь это ценная информация, владея которой можно прямо идти и брать все, чего желаешь. – Синти выдержала небольшую паузу, затем негромко спросила: – Ты знаком с кем-нибудь из мужчин, ехавших с нами в лифте?
– Ну, мы периодически встречаемся… А почему ты спрашиваешь?
– Потому что один из них, тот, высокий, что таращился на мой бюст, поставляет сведения кое-кому из воровской братии.
– Брюнет в очках и с залысинами? – медленно произнес Мэтт. – Верно, он работает в страховой компании. А ты точно знаешь, что этот парень…
– Я обычно не бросаю слов на ветер. – Синти повела бровью. – Говорю тебе, он торгует информацией!
Мэтт глядел на нее как зачарованный. Даже в такой важный для дела момент он не мог полностью отрешиться от того необычного, сладостно цепенящего и вместе с тем будоражащего воздействия, которое оказывала на него эта девушка.
Да, она чертовски привлекательна. Он сию же минуту готов был уложить ее спиной на стол и сделать то, чего уже, казалось, так давно желал…
Потом в голову ему пришла мысль, показавшаяся по меньшей мере странной, если не забавной: несмотря на то что Синти, возможно, сама иногда не прочь, как бы это помягче сказать, присвоить чужую драгоценность, она с явным неодобрением относится к тому, что делает Призрак.
– И сколько можно заработать на продаже информации? Я хотел бы сопоставить наши данные.
Синти пожала плечами.
– Зависит от предмета, о котором идет речь.
– То есть поставщику ценных сведений выплачивается определенный процент?
– Нет, – покачала она головой, тем самым приведя в движение свои чудесные шелковистые волосы. – Насколько я знаю, обычно поставщик информации получает конкретную сумму. Скажем, сотню-другую фунтов. Впрочем, бывает, что и несколько тысяч.
Господи, с каким удовольствием он говорил бы сейчас с Синти о чем-то более приятном, нежели криминальный бизнес! Подавив в себе новый приступ влечения к ней, Мэтт спросил:
– А твоему брату приходилось когда-нибудь покупать информацию у того парня? – Произнеся вопрос, он тут же досадливо помотал опущенной головой. – Прости, глупо задавать такие вопросы…
– Нет. Но я знаю, что некоторые это делали.
Мэтт посмотрел на Синти и заметил скользнувшую по ее лицу улыбку, как будто та поняла его тайные мысли и это ее позабавило. Но не только позабавило. Похоже, что одновременно и взбудоражило, потому что она скрестила ноги и едва заметно подалась вправо. Туда, где находился Мэтт. А сам он, ощутив исходящий от Синти пряный аромат женственности и опустив взгляд на такую близкую сейчас от него высокую и упругую грудь, на мгновение вообще потерял способность думать.
Повисла тишина. Казалось, атмосфера в кабинете потрескивает от вызванного избытком чувственности напряжения.
Действительно ли Синти придвинулась поближе, или это ему лишь почудилось? – размышлял Мэтт.
Впрочем, сейчас она находилась на расстоянии, достаточном для поцелуя, и, кажется, немного расслабилась. Она откинулась на спинку стула и свободно положила руки на стол, а ее волосы рассыпались по плечам и легли на грудь.
Мэтту было очень трудно оторвать взгляд от упругих даже на вид выпуклостей, частично скрытых темными шелковистыми локонами. Настолько трудно, что он просто перестал сопротивляться. Похоже, бюстгальтера на Синти нет… Мэтт перевел взгляд на ее лицо и увидел откровенно призывный блеск в глазах.
Она кокетливо откинула волосы за спину.
– Что мешает тебе сделать то, чего ты сейчас хочешь? – негромко промурлыкала Синти.
Он глотнул воздух, и в горле у него что-то пискнуло. Что мешает? Ну, скажем, хотя бы множество коллег-полицейских, находящихся за соседними стенами.
Мэтт прочистил горло.
– А что, по-твоему, я хочу сейчас сделать?
– Э-э… ну, наверное, прикоснуться ко мне? О да! И не только.
– Мне кажется, это не очень хорошая идея, – произнес Мэтт, ставя папку с делом Призрака обратно нa полку.
Синти медленно скользнула взглядом по его стройной фигуре – сверху вниз, затем снизу вверх, – и он ощутил новый прилив возбуждения.
– Почему? – хрипловато слетело с ее губ.
– Могу с ходу назвать дюжину причин, – ответил он, будучи па самом деле не в состоянии придумать даже одной.
Синти издала тихий чувственный смешок.
– Вижу, у тебя все та же проблема!
– Я думаю как полицейский?
Она немного помолчала, чтобы, видимо, лучше сформулировать свою мысль.
– В своих действиях ты учитываешь слишком много правил.
Мэтт усмехнулся.
– Зато ты вообще им не подчиняешься. Так что в каком-то смысле мы друг друга уравновешиваем, верно?
– Возможно, – Опустив ресницы, Синти оглядела собственную грудь, словно обдумывая, реально ли с ее помощью соблазнить этого парня. – Но, может быть, тебе стоит хотя бы разок встать на мою позицию? Вот увидишь, так жить гораздо забавнее.
