Минутой позже в ресторане появился Джон Тернер, свежевыбритый, помолодевший и элегантный. К удивлению Джины, они встретились, как старые друзья. Она с удовольствием разглядывала своего симпатичного визави, все еще очень привлекательного, несмотря на возраст.
Официант принес круассаны, джем, масло, апельсиновый сок и горячий кофе, и Джина с Джоном принялись болтать ни о чем. Только за второй чашкой кофе Джон вернулся к ночному, вернее, утреннему событию.
- И все же мне не дает покоя мое поведение. Ведь я не дал вам как следует выспаться. Я должен извиниться перед вами, Джина.
- Вам действительно не за что извиняться. Скажите лучше, если это не... Нет, лучше не будем о болезнях.
- Нет-нет, меня вовсе не пугают и не расстраивают эти разговоры. Видите ли, я уже довольно давно страдаю заболеванием сердца, и каждый новый приступ, так сказать, приближает мой последний час, но я уже свыкся с этой мыслью. Пугает меня другое. Я боюсь умереть в одиночестве. Понимаете, эта темная дорога в неведомое... Я никогда не был особенно религиозен, но моя жена перед смертью уверила, что подождет меня. На небесах. И вот теперь я и страшусь конца, и жду его... Я очень любил мою жену.
- Розу?
- Откуда вы знаете?!
- Вы ее звали во время приступа.
- Да... Вполне возможно... Я часто призываю ее... Но вместо нее на этот раз появились вы и спасли меня. Не будем о грустном, прошу вас. Расскажите лучше немного о себе. Вам, наверное, приходится много путешествовать?
- Да, почти без перерыва.
- Не устали от этого?
- Иногда кажется, что больше не могу, но потом приходят новые силы.
- А ваш муж? Судя по кольцу, вы замужем, но неужели он одобряет такой напряженный график работы своей очаровательной половины?
- Понимаете... Мой муж умер.., погиб в автокатастрофе два с половиной года назад.
Джон не стал извиняться, не смутился, не перевел разговор на другое. Он перегнулся через стол и взял ее за руку. Твердо глядя ей в глаза, он произнес:
- А ведь легче не становится, не так ли? Моя жена умерла три с половиной года назад, но я тоскую по ней каждый день, каждый час, каждую минуту, и ничто не может заставить меня не думать о ней... Должно быть, так и вы, Джина, тоскуете о своем муже...
- Итак, вы прониклись друг к другу симпатией?
Голос Рикардо вырвал Джину из воспоминаний, она растерянно посмотрела на него, с трудом приходя в себя.
- Прости? Ах, да. Да, можно сказать и так.
- И вам неожиданно стало интересно узнавать друг о друге все больше и больше...
- Да нет... Этого я сказать не могу. Он мало рассказывал мне о себе и своей личной жизни. Я уже говорила, он ни разу не упоминал о том, что у него есть пасынки. Да и Венецию не упоминал.
- Интересно, почему бы это?
- Это как раз понятно. Мне - понятно. Он слишком глубоко переживал смерть своей жены, и ему больно было вспоминать тот город, где они были так счастливы вместе. Я его хорошо понимаю.
- Значит, ты действительно потеряла мужа?
Она смотрела на Рикардо, совершенно не понимая, что он имеет в виду. Разум отказывался это понимать. А стальные глаза продолжали сверлить ее.
- Или это был небольшой изящный трюк, чтобы вызвать к себе дополнительную симпатию?
- Я не...
- Не понимаешь? Я хочу знать, действительно ли ты вдова. Или это просто часть спектакля?
Кровь отхлынула от лица Джины. Она физически чувствовала, как побелели ее губы. С трудом произнося слова, очень медленно и почти без интонаций, она произнесла охрипшим от боли голосом:
- Я очень хотела бы, чтобы все это оказалось, как ты говоришь, спектаклем. Изящным трюком. Однако, к сожалению, я действительно вдова. И я все рассказала тебе о своем муже.
- Да, ты была весьма словоохотлива. Можно сказать, говорила, не останавливаясь, но что из сказанного было правдой, вот что интересно.
- Все. До последнего слова. Впрочем, зная, кем ты меня считаешь, я даже не стану пытаться убеждать тебя в этом.
- Ну почему же. Выехав из Шварцвальда, я много размышлял и едва не изменил своего мнения о тебе. Все, что ты рассказывала, ЗВУЧАЛО очень убедительно. Я.., мои выводы противоречили очевидным фактам, но передо мной была и впрямь сама невинность...
Джина вспыхнула. Ярость заставила ярко запылать ее щеки.
- Факты?! Что ты несешь! Какие еще факты?! Да ты ничего обо мне не знаешь, ничего! Ты просто узнал, что Джон оставил мне наследство, и сразу решил, что перед тобой бессовестная шлюха, охотница за чужими деньгами. А как же может быть иначе? Все остальное ты просто подгонял под эту схему, не желая знать правду!
В тон Джине за окном оглушительно громыхнул гром, яркая молния на мгновение высветила замершие старинные дома на площади Кампо деи Кавалли. Гроза стремительно приближалась к городу, но в кабинете Рикардо Хоука она уже разразилась.
- О, разумеется, тебе хотелось бы уверить меня в собственной невинности, но, боюсь, я не подхожу на роль идиота!
- Отлично подходишь, просто тебе пока никто не говорил об этом! Да ты не узнаешь невинность, даже если она выскочит из кустов и даст тебе по голове! И откуда тебе быть с ней знакомым? Ты ревновал свою мать, бесился оттого, что она смеет быть счастливой. А теперь тебя волнуют только ее деньги!
- Возможно, я и не узнаю невинность, но уж подделку под нее отличу.
- Что?!
- Что слышала. Надо же, невинная ты наша! В первый же вечер после знакомства отправиться в постель к совершенно незнакомому мужчине!
Джина отшатнулась. Слезы стыда, отчаяния и гнева застилали ей глаза.
- Что, будешь отрицать это, весталка?
- Я знаю, это именно так и выглядит, но я.., я... Я потеряла голову.
- Ой, я сейчас заплачу.
- Это правда. Я никогда не пью, а вчера выпила много вина, потом еще бренди... Я еле стояла на ногах.
Рикардо ответил ей яростным и циничным взглядом, ясно показывавшим, что он не верит ни одному ее слову.
- Значит, голову потеряла?
- Да!
- Дальше ты обвинишь меня в том, что я тебя соблазнил и затащил в постель, хотя ты этого не хотела?
- Нет!
- Не слышу! Ты сказала...
- Нет. Я сказала нет. Я не собираюсь тебя ни в чем обвинять.
- Спасибо. Премного благодарны.
- И я не собираюсь отрицать, что хотела заняться с тобой любовью.
Рикардо насмешливо и брезгливо вскинул брови.
- Скажи мне, Джина, ты отправляешься в постель с каждым мужчиной, с которым знакомишься?
