Нора вдруг поняла, что свободна, а Ричард стоит над ней и смотрит на нее. Когда она перевела затуманенный непонимающий взгляд на его лицо, он протянул ей руку и помог подняться. Она встала, слегка споткнувшись, и он схватил ее за плечи, помогая удержаться на ногах.
— Ричард, я…
Она обвила его руками за шею и прижалась к нему всем телом в безмолвной мольбе.
— Произнеси это вслух, — сказал он.
— Я хочу тебя, — хрипловато прошептала она.
— Тогда сначала уберем это.
Ричард снял с ее пальца обручальное кольцо и небрежно бросил его на каминную полку. Потом начал неторопливо, с наслаждением раздевать ее. Когда юбка, блузка, шелковая нижняя юбка и бюстгальтер оказались в куче на полу и Нора осталась в чулках и трусиках, он обхватил ладонями ее бедра и наклонил голову, чтобы снова коснуться языком жаждущих ласки сосков.
— Пожалуйста… — в агонии прошептала она.
Выпрямившись, он снял с себя туфли и носки, стянул через голову свитер, потом взял Нору за руки и подвел ее пальцы к ремню своих брюк.
Никогда до этого ей не приходилось раздевать мужчину. Нетерпение только мешало, и она с большим трудом расстегнула пряжку. Сжалившись над ней, Ричард сам довершил остальное.
Он был удивительно изящно и пропорционально сложен. Под гладкой загорелой кожей проступали крепкие тренированные мышцы.
— Дай мне посмотреть на тебя, — сказал он.
Нора послушно сняла трусики, затем, опираясь рукой о его плечо, стянула сначала один чулок, потом другой. Теперь они, совершенно нагие, стояли и смотрели друг на друга, не испытывая ни капли смущения, но только радость созерцания природной красоты человеческого тела.
— Ты прекрасна, — почти благоговейно проговорил он.
— Ты тоже, — хрипло прошептала она.
Он взял ее за руки и привлек к себе, плоть к плоти. Нетерпение куда-то ушло, и несколько мгновений Нора стояла, закрыв глаза, положив голову ему на плечо, довольная уже этой простой близостью. Тепло и чистый мужской запах его кожи были такими приятными, знакомыми и родными. Как будто она вернулась домой после долгого блуждания в чаще.
Взяв рукой за подбородок, Ричард повернул к себе ее лицо и нежно поцеловал. Это было лишь легкое прикосновение губ, но оно имело для Норы гораздо более глубокий смысл. Теперь она уже не сомневалась, что любит этого мужчину. Любит с того самого момента, когда их взгляды впервые встретились.
Их встреча была предрешена судьбой.
Слегка отстранившись, Нора улыбнулась и зачарованно коснулась рукой его щеки. Потом провела пальцем по подбородку, очертила контур рта — аскетического и чувственного одновременно. Ричард взял ее за руку и начал целовать кончики пальцев, лаская их языком и слегка посасывая. Что-то сладко заныло у нее внутри, и желание вспыхнуло с новой силой.
Почувствовав ее порыв, Ричард протянул руку и выключил торшер. Теперь комнату освещал только теплый колеблющийся свет камина.
Он привлек ее к себе и поцеловал — на этот раз страстно, нетерпеливо. Она обвила руками его шею и приоткрыла губы. Не разнимая объятий, они мягко опустились на ковер из овечьей шкуры.
Нора медленно пробуждалась от сна, словно всплывая на поверхность из темных глубин. Все ее существо было пропитано ощущением счастья и удовлетворения. Состояние было томным, тело расслабленным и гладким, как у разомлевшей на солнышке кошки.
Некоторое время она лежала в полудреме, наслаждаясь ощущением полного блаженства и вспоминая прошедшую ночь. Как умело Ричард обольстил ее — в лучшем смысле этого слова. Он обещал ей наслаждение и сдержал обещание.
Она припомнила щекочущее прикосновение ковра из овчины, жар камина, золотистые отблески пламени на его лице и волосах.
Потом они долго лежали в объятиях друг друга, пока огонь в камине не угас. Когда стало прохладно и Нора невольно поежилась, Ричард подхватил ее на руки и отнес наверх, в спальню. Там их вновь охватило желание, и они ласкали и любили друг друга, до тех пор пока, насытившись, не заснули в обнимку.
А сейчас Нора вдруг поняла, что лежит одна на широкой постели и бледное солнце отбрасывает на белую стену тень от оконных переплетов.
Настал новый день.
Осознание этого было подобно порыву ледяного ветра. Ощущение счастья мгновенно съежилось и распалось на мелкие безжизненные клочки, тут же улетевшие прочь, как ворох опавших листьев.
Да, наверное, она полюбила Ричарда, несмотря на все его недостатки, но он не принадлежит ей. Он принадлежит другой женщине. Он любит другую.
Он соблазнил ее этой ночью, соблазнил намеренно, но это не имеет никакого отношения к любви. С его стороны это было чисто физическое влечение. И то, что он поддался этому влечению, характеризует его далеко не с лучшей стороны.
А сама Нора проявила непростительную слабость и уступчивость. Она поступила ужасно не только по отношению к Артуру, но и по отношению к Кэтрин Беннет.
О чем, спрашивается, она думала?
Правдивый ответ заключается в том, что она вообще не думала. У нее не было никаких мыслей, только чувства. Теперь она может размышлять об этом сколько угодно, все равно ничего не исправить. Во всяком случае, для нее.
Возможно, Ричард сможет вести себя с Кэтрин Беннет так, как будто ничего не случилось. Это его дело. Для него эта ночь была лишь приятным эпизодом, но для Норы она перевернула всю жизнь. Разве может она теперь выйти замуж за Артура, зная, что не любит его?
Ответ однозначен: нет, не может.
Но как она скажет ему, что передумала? Ведь до свадьбы осталась всего неделя. Артур будет оскорблен и обижен. Несмотря ни на что, он не заслужил такого обращения.
Как бессовестно она обошлась с ним! И она еще смела упрекать его в том, что он ухаживает за другими женщинами. Она, Нора, всегда считавшая себя человеком строгих моральных принципов, повела себя недостойно.
Как распутная девка.
Прочь отсюда, из этого дома. Может быть, вернувшись в город и занявшись делами, она сумеет хотя бы частично избавиться от угрызений совести.
Ричарда нигде не было, в доме было тихо. Интересно, где ее одежда? Осталась на полу в гостиной? Спустив ноги с кровати, Нора оглядела спальню. По счастью, ее блузка и жакет висели на спинке стула, а остальные вещи аккуратно лежали на сиденье. Рядом стояли туфли. На тумбочке стояла чашка с уже остывшим кофе, к чашке была прислонена записка.
Ощущая странную дрожь в руках, Нора развернула листок бумаги и прочла:
«Поскольку у нас сегодня еще много дел, я решил взять напрокат другую машину. Мне очень хотелось поцеловать тебя перед уходом, но ты так сладко спала, что я не стал тебя будить.
С любовью, Р.»
С любовью…
