— Ты ведь не собираешься оставаться здесь до его прихода? — с подозрением спросила она.
— Собираюсь.
Предчувствуя неприятности, Нора воскликнула:
— Нет, лучше уходи! Пожалуйста!
— Если ты настаиваешь, я не буду показываться ему на глаза, но одну я тебя не оставлю.
— В твоем присутствии нет никакой необходимости.
— А что, если Форбс потеряет голову и решится применить силу, чтобы получить желаемое?
Об этом Нора не подумала.
— Нет, это невозможно, — прошептала она.
Почувствовав ее сомнения, Ричард серьезно спросил:
— Ты в этом уверена?
Уверена ли она? Нора не успела ответить, потому что раздался звонок в дверь.
— Оставайся здесь, — шепотом сказала она Ричарду.
Она вышла в прихожую, закрыла дверь в гостиную и только потом открыла входную дверь. На пороге стоял Артур, как всегда элегантный, в отлично сшитом деловом костюме темно-серого цвета. Несколько опешив от того, что Нора не пригласила его войти, он наклонился, чтобы поцеловать ее. Она резко отвернула голову, так что губы Артура лишь слегка задели ее щеку.
— В чем дело? — недовольно спросил он.
Нора сняла с пальца обручальное кольцо и молча протянула ему.
— Что происходит, черт возьми? Почему ты возвращаешь мне кольцо?
— Я разрываю помолвку, — решительно сказала Нора.
— Не говори глупостей. Через неделю у нас свадьба.
— Свадьбы не будет. Можешь сказать всем, что мы не подходим друг другу и, к счастью, вовремя это обнаружили.
— Не подходим друг другу? С чего ты это взяла? Послушай, дай мне войти. Нам надо поговорить.
— Нам не о чем разговаривать. Или ты хочешь рассказать мне, где был сегодня после обеда? — Заметив, что он побледнел, она добавила: — Нет, вряд ли ты захочешь рассказывать об этом.
— Не будь идиоткой, Нора, — взорвался он, — ты отлично знаешь, что я был в командировке.
— Утром, возможно, да, но после обеда ты навещал свою любовницу.
— Кто наплел тебе такую чушь?
— Это правда, и ты это знаешь.
— Поверь мне…
— Ты напрасно споришь, Артур. Я знаю, что ты был в доме на Гринфилд-лейн. И знаю, кто там живет…
Лицо Артура сделалось багрово-красным.
— Ты что, следила за мной? — спросил он, хватая ее за руку.
Нора поморщилась от боли, но промолчала.
— Хорошо, я готов признать, что действительно был там. Но после нашей свадьбы с этим будет покончено…
— Я уже слышала это, Артур, — сказала она, рывком высвобождая руку. — Я не верю тебе. Лучше уходи.
— Если ты готова простить и забыть, я клянусь…
В его словах звучало искреннее раскаяние, и Нора почувствовала угрызения совести. Она ведь тоже не хранила ему верность…
— Не надо клятв. Я готова простить и забыть, но я не готова стать твоей женой.
— Послушай, Нора, я не хотел тебя обманывать…
— Дело не только в этом. Я поняла, что сделала ошибку. Я не люблю тебя и потому не могу выйти за тебя замуж. — Увидев его расстроенное лицо, она добавила: — Прости, Артур, я не хотела тебя обидеть. Но между нами действительно все кончено.
Артур посмотрел на нее долгим взглядом, потом сунул кольцо в карман, повернулся и пошел по коридору к лифту.
Нора закрыла дверь. Руки и ноги у нее дрожали. Пошатываясь она вернулась в гостиную и упала в кресло. Ричард отвернулся от окна и тихо спросил:
— Разговор был тяжелым?
— Да. Самое ужасное, что я виновата перед ним так же, как и он передо мной.
— Ты преувеличиваешь. Не стоит так переживать.
— Не понимаю, как ты можешь быть таким легкомысленным, — резко бросила ему Нора. — Мы с тобой вели себя ничуть не лучше, чем Артур и та девушка.
— Не стану спорить, мы все вели себя не безупречно, — согласился Ричард. — Но давай отложим этот разговор до другого раза. — Взяв Нору за руки, он заставил ее встать. — У тебя есть полчаса, чтобы принарядиться и…
— Зачем мне наряжаться? Я не собираюсь никуда идти.
— Мы идем ужинать в ресторан.
— Ну уж нет. Я никуда не пойду.
— Будешь весь вечер сидеть и вздыхать?
— Нет, но…
— Мы поужинаем в ресторане, а потом проведем ночь в…
— Ты сошел с ума! — воскликнула она. — Я не собираюсь проводить эту ночь с тобой!
Ричард вздохнул.
— Какая жалость… А мне показалось, что тебе нравится, когда тебя соблазняют.
— Поскольку ты уже добился того, чего хотел, у тебя нет необходимости соблазнять меня дальше, — сказала Нора, не сумев скрыть горечь.
— По правде говоря, я и не собирался этого делать, во всяком случае сегодня. Сегодняшняя ночь будет в высшей степени благопристойной. Мы будем спать в разных комнатах. Но, поскольку у нас совсем нет времени, я объясню тебе все позже… А сейчас иди и одевайся. Да, не забудь захватить с собой ночную рубашку, смену белья и твое самое лучшее платье или костюм.
— Но я…
— Хватит возражений. — Открыв дверь спальни, он подтолкнул ее внутрь. — Собирайся.
Ничего не понимая, Нора подчинилась. Она чувствовала себя так, словно ее подхватил порыв ветра, закружил в вихре и понес куда-то. Сопротивляться было бесполезно, и она начала лихорадочно рыться в шкафу в поисках нужных вещей.
Упаковав сумку и достав платье, подходящее для ужина в ресторане, она поспешила в ванную, разделась и включила душ. Теплая вода действовала успокаивающе, и Нора попыталась привести мысли в порядок.
Поведение Ричарда удивило ее. Она предполагала, что, выполнив свою задачу и убедившись, что помолвка между Норой и Артуром расторгнута, он тихо уйдет из ее квартиры и ее жизни. А тут вдруг неожиданное приглашение на ужин и неясные намеки. Все это взволновало и встревожило Нору. Сердце возбужденно стучало в груди, а перспектива провести еще один вечер с Ричардом — пусть даже последний — подняла настроение.
Гардероб Норы не был богатым. По правде говоря, в нем было всего одно вечернее платье — то самое, которое было на ней в день знакомства с Ричардом. Цвета морской волны, простого облегающего покроя, платье было подарком матери, купленным во время одного из редких совместных походов по модным бутикам.
Длинные темные ресницы и изящные брови Норы не нуждались в подкрашивании. Все, что ей осталось сделать, — это уложить волосы в тугой узел и добавить к аромату чистой кожи капельку духов.
Надев поверх платья короткий серебристый жакет и туфли на высоком каблуке, Нора в задумчивости остановилась перед зеркалом. Не сошла ли она с ума? Что, если этот вечер, проведенный вдвоем, сделает неизбежное расставание еще более тяжелым? Может быть, ей следовало проявить твердость и отказаться? Хотя бы ради Кэтрин Беннет…
