– Только без суеты и резких движений. Иначе ляжете рядом с ними, – донесся с ледокола голос главаря террористов. Собственная острота явно понравилась ему, так как все пятеро «вымпеловцев» отчетливо услышали его усиленный динамиками короткий смешок.
– Вот сука, – шепотом произнес боец, стоящий ближе всех к Бондареву.
– Мы с ними еще поквитаемся, – ответил ему полковник и добавил: – А сейчас давайте соберем тела убитых.
«Вымпеловцы» достали из кузова «Газели» взятые в медпункте две пары медицинских носилок и начали переносить в машину лежащие на причале трупы. Пока его подчиненные грузили в кузов погибших, Бондарев зашел в будку контрольно-пропускного пункта и, выйдя оттуда, со вздохом объявил:
– Там еще двое.
Когда все тела были погружены, главарь террористов снова подал голос:
– Теперь везите солярку, да поживее!
Не ответив ему, «вымпеловцы» забрались в машину. Превратившаяся в катафалк «Газель» развернулась и поехала обратно.
Когда погибших вынесли из машины и уложили на асфальт возле забора, в стороне от здания администрации порта, Бондарев указал Углову на трупы мужчин в армейской форме без знаков различия и заметил:
– Вот что я имел в виду, когда сказал, что террористов на судне на два человека меньше.
Углов склонился над трупами боевиков и внимательно осмотрел одинаковые пулевые ранения у них на лбу.
– Я тоже обратил внимание на диаметр входных отверстий, – кивнул головой Бондарев. – Стреляли из «ПМ», вне всякого сомнения. Я уверен: Каретникова ранили из этого же пистолета. Кстати, ты не спрашивал, как он?
– В реанимации, в критическом состоянии, – быстро ответил Углов и вновь вернулся к рассуждениям об оружии: – Ни у кого из охраняющих причал караульных пистолетов не было, милиционеры из вневедомственной охраны вообще не стреляли. Кто же тогда их убил?
– Если отбросить версию о терминаторе-одиночке, получается: кто-то из своих, – ответил ему Бондарев. – Вот только зачем?
– Каковы на этот момент требования террористов? – внезапно спросил командир «Вымпела».
– Полная заправка судна горючим и беспрепятственный выход судна из порта.
– Гм, – генерал вновь перевел взгляд на застреленных боевиков. – Возможно, их убийца просто испугался, застрелил своих подельников и сбежал? – не очень уверенно предположил он.
– Стрелок, который кладет пулю между глаз, как правило, не из пугливых, – покачал головой Бондарев. – Думаю, тут что-то другое.
Сзади к совещающимся командирам «Вымпела» подошел генерал Адамов и, кивнув головой в сторону здания администрации, сообщил:
– Прибыл ваш сотрудник, капитан Овчинников.
– Вовремя, – заметил Бондарев, переглянувшись с Угловым.
55. Овчинников
Морской порт, Мурманск, 15 марта, 12.50
Прошел уже почти час после того, как я выбрался из самолета, но моя голова по-прежнему гудела, словно колокол. На бомбардировщике мне отвели место бортстрелка. Наверное, для того, чтобы летчики не видели, как я блюю. К счастью, обошлось без этого, хотя во время полета мой желудок несколько раз пытался отрыгнуть обратно все, что в нем находилось. Не знаю, как пилоты при таких перегрузках умудряются выполнять боевые задачи, потому что я во время всего перелета мог думать лишь о том, как бы поскорее оказаться на земле. Когда же это наконец произошло, меня, мастера спорта по парашютному спорту и парапланеризму, мутило и шатало, словно пьяного, и я едва не грохнулся на бетонное покрытие мурманского военного аэродрома. Какие-то офицеры очень заботливо усадили меня на заднее сиденье чьей-то служебной «Волги», и шофер за какие-нибудь полчаса домчал меня до мурманского порта. Наверное, если бы я прибыл на обычном военно-транспортном самолете, отношение ко мне было несколько иное. А так как я прилетел на сверхзвуковом бомбардировщике, меня встретили как личного представителя президента или, в крайнем случае, министра обороны. Правда, в том состоянии, в каком я находился после приземления, мне было абсолютно все равно, кто и как меня встречает.
В машине я приоткрыл окно, отдышался и, когда мы подъехали к порту, уже более или менее пришел в себя. Тошнота улеглась. Вот только голова еще продолжала гудеть. На въезде в порт «Волге» преградили дорогу суровые милиционеры в форме и несколько мужиков в гражданке с характерной комитетской внешностью. Вдалеке за их спинами маячил милицейский генерал и, видимо, еще кто-то из областных руководителей. Я представился местным фээсбэшникам и показал им свое удостоверение. Один из них тут же метнулся к начальственной тусовке, после чего кто-то из руководителей в строгом черном пальто куда-то отошел и вернулся уже вместе с Бондаревым. Бондарев, словно ледокол, разрубил милицейское оцепление и протянул мне руку:
– Как долетел?
– Нормально, – ответил я, пожимая его широкую ладонь. Сказать «отлично» у меня язык не повернулся.
– Ну и хорошо, что нормально, – закрыл Бондарев эту тему и, не выпуская моей руки, потянул меня за собой.
Мы завернули за угол какого-то административного здания, и я увидел идущего нам навстречу генерала Углова. Он тоже поздоровался со мной и, кивнув на входные двери, быстро сказал: – Пойдемте внутрь. Там поговорим.
В просторном холле на первом этаже расположились бойцы нашего отряда. Вдоль стены лежали баулы с нашим спецснаряжением. Проходя мимо, я разглядел среди них уложенные парашюты и мешки с водолазным снаряжением. Что и говорить, парни экипировались основательно.
Углов, Бондарев, я, командиры оперативно-боевых групп и присоединившиеся к нам руководители местных силовых структур поднялись на второй этаж и прошли в просторный кабинет с овальным столом для совещаний, где, как я понял, расположился оперативный штаб. По команде Углова все, кроме него самого, сели за стол. На столе сейчас же появился расчерченный план порта, и Углов, вооружившись остро отточенным карандашом, принялся объяснять:
– Группой террористов в количестве до двадцати человек на месте швартовой стоянки захвачен атомный ледокол «Россия». – Нагнувшись над столом, Углов быстро обвел карандашом символ стоящего у причала судна. – Единственное требование, которое на данный момент выдвинули террористы, это возможность беспрепятственного выхода на захваченном судне из порта, для чего они также потребовали заправить ледокол дизельным топливом. Тридцать девять членов судовой команды, находившихся в момент захвата на борту ледокола, стали заложниками террористов. Мол, у которого стоит судно, также контролируется и простреливается захватившими ледокол террористами. Наблюдателями выявлены следующие огневые точки, – генерал вновь склонился над планом. – Пулеметчик со станковым пулеметом «ПК» на корме, пара автоматчиков и пара гранатометчиков с ручными противотанковыми гранатометами по правому борту. К сожалению, левый борт судна и большая часть верхней палубы, включая носовую часть ледокола, находятся вне зоны наблюдения. До сих пор также не установлено, где содержатся заложники, и… – Углов сделал паузу, – каково состояние ядерного реактора. Предположительно, террористы не смогли запустить реактор, так как для выхода из порта они потребовали заправить судовые топливные баки горючим.
