У меня екает сердце.
– Отказано? Что это значит?
– Отказано, значит, отказано. Если хотите получить ответы, идите в специальную службу.
– А где эта специальная служба?
Она указывает влево от меня, и я вижу на двери табличку «Специальная служба». Ничего не видя вокруг себя, с громко стучащим в ушах сердцем, я несусь к двери и обнаруживаю маленький кабинет с четырьмя металлическими стульями, только один из которых занят.
Мужчина в парадной рубашке и солидном синем галстуке, с седыми прядями в аккуратно подстриженных каштановых волосах, устремляет на меня выжидающий взгляд.
– Английский? – с надеждой спрашиваю я.
– Да, мадам. – Он кладет ручку и ставит локоть на стол, заметно раздраженный тем, что ему помешали. – Чем могу помочь?
Я подхожу к его столу и подаю свои бумаги. Он бросает взгляд на них, потом на меня. В том, как он смотрит, появляется какая-то новая резкость, острая и почти… обвиняющая. Я говорю себе, что это паранойя, но адреналин бурлит в крови, и мне с трудом удается продолжать говорить нормальным голосом.
– В чем дело? – спрашиваю я, так и не дождавшись от него объяснений.
Он берет телефон, а другой рукой указывает мне на стул перед своим столом. Его безмолвный приказ вызывает очередной выброс адреналина, и, прежде чем сесть, я заставляю себя сделать медленный глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться.
Только усаживаюсь, он кладет трубку.
– Пожалуйста, оставайтесь здесь, мадемуазель Макмиллан. Нам надо задать вам несколько вопросов.
Мое сердце пропускает удар.
– О чем?
Но я и так знаю. Это как-то связано с Ребеккой.
– Просто ждите здесь. – Отдав этот отрывистый приказ, он встает и выходит в заднюю дверь в нескольких шагах от его стола.
Я немедленно начинаю действовать, не зная, сколько у меня времени, чтобы заручиться помощью до его возвращения. Лихорадочно порывшись в сумке, вытаскиваю мобильный и набираю номер Криса.
Три звонка кажутся вечностью, прежде чем я слышу:
– Сара? – Голос его глубокий, теплый, успокаивающий и, ох, такой желанный.
– Ты нужен мне здесь, – выпаливаю я. – Ты нужен мне в посольстве.
Крис тут же начинает что-то кому-то говорить по-французски, и я слышу несколько разговаривающих с ним голосов, прежде чем он возвращается на линию.
– Я уже иду к машине.
Я с облегчением закрываю глаза. Он не спросил, зачем нужен мне. Он просто ушел со встречи, представления не имея, зачем и почему. Я виновато думаю, как позволила сегодня Эмбер выбить меня из колеи. И напоминаю себе все причины, по которым могу не беспокоиться о том, что Крис бросит меня. Все причины, по которым и могу, и должна рассчитывать на этого чудесного, изумительного мужчину.
– Поговори со мной, Сара. Что происходит?
– Мне не дают паспорт и сказали, что им надо задать мне несколько вопросов.
Он чертыхается себе под нос.
– Не отвечай ни на какие вопросы, пока я не приеду. Я звоню Стивену. Потом перезвоню тебе.
– Хорошо.
– Сара, все будет в порядке. Это какая-то административная ошибка, не более. Недоразумение, которое мы проясним.
Но я слышала его первую реакцию, слышала, как он ругнулся, и мы оба понимаем, что тут больше, чем простая административная ошибка.
– Просто приезжай скорее, пожалуйста. Ты нужен мне, Крис.
– Скоро буду. И я перезвоню тебе, после того как поговорю со Стивеном.
Отключившись, я сижу и нервно постукиваю ногой. Крис не стал бы звонить адвокату, если бы действительно считал, что это просто какое-то незначительное недоразумение. И что вообще это значит? Что не так с моим паспортом?
– Вот ты где! – восклицает Шанталь, и, обернувшись, я вижу ее и Рея, направляющихся ко мне. Я совсем забыла про них, и внутри у меня все съеживается от мысли, что они узнают о том, что меня обвиняют в убийстве. Что они обо мне подумают? Или, хуже того, о Крисе?
Я поднимаюсь и обхожу стул навстречу им, старательно разглаживая юбку на бедрах, чтобы скрыть дрожь в руках.
– Что происходит? – спрашивает Рей с недовольным видом. – И почему вы не сказали мне, что идете сюда?
– Они хотят задать мне несколько вопросов. Я приду, как только освобожусь.
– Вопросов? – озадаченно переспрашивает Рей. – О карманнике?
Я удивленно моргаю. Может, все действительно так просто? Может, я зря паникую? Ох, пожалуйста, пусть дело будет в карманнике.
– Возможно.
– А может, об Элле, – высказывает предположение Шанталь и поглядывает на Рея.
Задняя дверь открывается, и взгляд Рея скользит мимо меня. Обернувшись, я вижу входящих в комнату троих мужчин и не успеваю остановить Шанталь, которая бросается к ним.
Рей встает рядом со мной и шепчет:
– Что же все-таки происходит, Сара?
– Крис уже едет сюда. Пожалуйста, если хотите помочь, уведите отсюда Шанталь.
Он качает головой:
– Я не могу оставить вас.
– Сара, – говорит Шанталь. Я оборачиваюсь и вижу, что она стоит рядом, ужасно бледная.
– Что такое?
Она шепчет:
– В Штатах что, идет какое-то расследование?
– Э… – Не хочу, чтобы Шанталь знала об этом. – А что они сказали?
– Я не совсем поняла. Я спросила про Эллу, а они начали расспрашивать меня про какое-то расследование в Штатах.
Я хватаюсь рукой за горло.
– Они… говорили об Элле?
– Я… – Она запинается от волнения. – Я не знаю.
Я хватаю ее за руку, впиваясь пальцами в нежную кожу, и комната начинает кружиться вокруг меня. А вдруг Элла вернулась в Сан-Франциско после того, как мы проверяли ее паспорт, и Эва убила ее, чтобы навредить мне? Это кажется невероятным, но ведь убила же она Ребекку.
– Сара. – Голос Шанталь бьет по моим нервам. Она так напоминает милую доверчивую Эллу, и ни у одной из них нет ни малейшего шанса против Эвы.
Я умоляюще смотрю на Шанталь и выпаливаю:
– Мне надо знать, имеет ли это расследование отношение к Элле. Очень важно, имели ли они в виду Эллу. Спроси их скорее.
Глава 15
Неужели Элла мертва?
Я обнимаю себя, пытаясь сдержать дрожь нервного возбуждения, и, затаив дыхание, слушаю французскую речь. Кажется, я слушаю уже целую вечность, ничего не понимаю, кроме произносимого время от времени имени «Элла», но все еще не получила ответ на свой вопрос. Неужели Элла мертва? О Господи, неужели? Никто не говорит со мной. Никто не говорит по-английски. Я больше не могу этого вынести. Сердце уже готово выскочить из груди.
