— О… Понимаешь… эта Эльвира только кажется глупой. На самом деле она вполне умная девочка… Я заметил, что она подстраивает поведение под собеседника. С Инессой она аристократка — в том смысле, в каком это понимает тетя, — со мной вполне разумная и начитанная собеседница.
Только Лешка мог вот так, мимоходом, подметить черты человека и сделать выводы, причем Ленайра была уверена, что выводы правильные. Каким образом он мог с такой легкостью разбираться в людях, хотя опыта общения с ними у него было даже меньше, чем у Ленайры, для девушки оставалось загадкой. Он мог понять всех и каждого, с кем хоть немного пообщался… кроме себя. И выводы его о людях, как правило, всегда были точны. Это его умение заглянуть за любые маски порой не нравилось окружающим. Но сильно привлекало Ленайру, которая надеялась, что подобный талант ее друга сумеет проникнуть за ее маску Ледяной Принцессы. Что он не бросит ее и не отвернется. Вот и сейчас она даже на мгновение не усомнилась в мнении друга об Эльвире.
— Таких людей называют хамелеонами. Но есть ли у нее свое лицо? Если еще и есть, то вскоре она его окончательно потеряет. — Ленайра задумалась. — Как Эльвира отреагировала на твои слова о помолвке?
— Как ни странно, спокойно. Сказала, что сразу это поняла. И еще сказала, что на самом деле родители прислали ее, чтобы познакомиться со мной. Как я понимаю, знакомиться она будет на празднике не только со мной.
— Хм… А чем занимаются ее родители?
— У них несколько молочных заводов, что-то еще из продуктов делают. Конечно, их состояние не сравнится с состоянием отца или дяди Пети… Непонятно, с чего тетя Инесса признала ее годной подругой своего сына? Видимо, там есть что-то еще.
— Э-э… ты имеешь в виду, что она оценивает людей по их богатству?
— Ну да.
— Ничего глупее не слышала. Ладно, я поговорю с этой Эльвирой. Попробую разобраться, что там к чему и как. Заодно поиграю на нервах твоей милейшей тети.
После разговора в первый день Инесса Васильевна всеми силами старалась избегать встречи с Ленайрой. А если не получалось, то делала вид, что девушку не замечает. Ленайра же молча сидела, наблюдала за всем и слегка улыбалась понимающей такой улыбкой. Несколько раз Инесса Васильевна пыталась что-то высказать в адрес нахалки, но натыкалась на взгляд, полный легкой заинтересованности, и затыкалась. Юрий Петрович, когда бывал свидетелем таких молчаливых битв, только головой качал.
— Как тебе удалось с ней справиться? И ведь не сказала почти ничего.
Ленайра честно пыталась что-то ответить, но потом пожала плечами:
— Сама не знаю. Как-то само получается. Я просто знаю, как нужно реагировать на то или иное действие человека. Важно, не опуститься на его уровень. Самое глупое, что можно сделать — начать скандалить и выяснять, кто тут главный.
Все это, конечно, так, но на памяти Юрия Петровича еще никому не удавалось поставить его родственницу на место так изящно с минимумом слов и действий. Жест, мимика, пара вежливых реплик… и все. Теперь Инесса откровенно боялась девочку, хотя даже сама себе не призналась бы в подобном. Но Юрий Петрович это видел. Она опасалась того, что при малейшей попытке еще надавить в своей манере ее опустят еще ниже. Понимала это, а что делать, не знала. Отсюда и метания при встречах. Но, понимая свой страх на уровне инстинктов и не зная, как решить проблему привычными методами, которые тут совершенно не работали, она пугалась еще больше, пугалась, что эта девчонка сама начнет унижать ее, как это обязательно сделала бы она. Вот и со слугами вышел неожиданный облом.
Ленайра стала невольной свидетельницей нескольких разговоров Инессы Васильевны с распорядителями, дождалась, когда дама уйдет, раздав ценные указания и оставив растерянных людей осмысливать их, не понимая, что делать и чьи команды выполнять.
— Простите, я тут случайно услышала… — Можно мне тоже посмотреть предстоящий план?
Распорядитель уныло протянул бумаги. Если еще одна кинется отдавать приказы, противоречащие двум предыдущим…
— Ага. — Ленайра бегло просмотрела его. — Уважаемая Инесса Васильевна хочет внести дополнения и кое-что изменить. А где смета? Ага, спасибо. Если следовать приказам Инессы Васильевны, то смету следует увеличить почти в два раза. Так, она утверждена Юрием Петровичем и выделен бюджет… Инесса Васильевна не говорила, где брать дополнительные средства?
— Нет, — осторожно отозвался распорядитель.
— В таком случае все понятно. — Ленайра вернула бумаги. — Прав тот, кто платит. Этот план, — девушка постучала тыльной стороной ладони по бумагам, — оплачивается по уже утвержденной смете. Если кто хочет внести дополнения, должен утвердить их у того, кто оплачивает. Без этого все остается по-старому. Да… и если Инесса Васильевна спросит, можете послать ее ко мне. Я сама поговорю с ней о дополнительных средствах, если у нее возникнут вопросы.
— Спасибо… э-э… Снежана! Верно?
— Совершенно верно. Работайте и помните — прав тот, кто платит. Не стесняйтесь спрашивать про дополнительную оплату, если кто захочет сделать какие-то изменения плана.
После Инесса Васильевна что-то там кричала распорядителю, но к Ленайре не подошла, отправилась сразу к Юрию Петровичу. Тот, замотанный делами, молча выслушал родственницу, но едва прозвучало имя «наглой девчонки, которая вмешивается не по чину», оборвал ее и вежливо отправил… к Ленайре.
— В этом вопросе я ей полностью доверяю. Как скажет, так и будет. Согласится на ваши изменения — внесем их.
И, не дожидаясь, когда растерянная Инесса придет в себя, сбежал.
Лишившись возможности развернуться на ниве подготовки к празднику, она нашла выход в плане подбора и покупки одежды для себя и сына вдобавок к той груде, что привезла с собой. Прихватила и Эльвиру.
Алексей впервые увидел, как эта девушка злится, ибо тетя Инесса отыгралась на безответной жертве и не переставая попрекала Эльвиру ее бедностью, которая не позволяет ей купить по-настоящему достойный приема наряд.
— Ничего-ничего, — с нарочитым сочувствием повторяла Инесса Васильевна. — Мы найдем то, что окажется тебе по средствам, милочка. Поверь, не все могут себе позволить покупать действительно хорошие вещи.
Маску у девушки сорвало примерно после пятого такого выражения сочувствия, и хотя она все еще держала себя в руках, но сузившиеся глаза и частое дыхание явно показывали ее состояние.
— Она же прибьет тетю по дороге, — растерялся Лешка, наблюдая за этой картиной.
— Ничего, — безжалостно отозвалась Ленайра. — Девочка решила поиграть в свои игры? Пусть попробует, каково это на вкус. Глядишь, поумнеет.
— Ты это о чем?
— Да так… Просто, кажется, я сообразила, чего она добивается. Или ты думаешь, она стала такой с момента рождения?
— Ну… может, в угоду родителям…
— Правильно. А зачем это нужно родителям?
