— Возможно. Но любой умный человек понимает, что может оказаться не прав. Вы допускаете такую возможность?
— И в чем он не прав? — воинственно осведомилась дама. Она явно готовилась дать бой и сейчас, ощущая поддержку единомышленников, готовилась указать нахалке на ее место. Леша ей даже посочувствовал. Сам он не знал, кто там прав в споре, а кто нет, да и не очень интересовался, но только не этим, прости господи, курицам тягаться с Ленайрой. Для этого им надо сначала прочитать хотя бы малую долю тех книг, что читала она, и не просто читала, а делала выписки, заметки, потом проверяла свои выписки по другим книгам. В общем, без шансов.
— В чем он не прав? — Девушка задумчиво подняла голову и внимательно посмотрела на что-то на потолке. — Я бы сказала, что он прав во всем.
— Э… что?
Лешка не удержался и хмыкнул. Тетя Инесса явно приготовилась к схватке, но тут… Такого она не ждала и теперь не знала, как реагировать.
— Видите ли, уважаемая Инесса Васильевна, поэт говорил от имени своего персонажа, для которого это лучший выход. И тут он прав. Но вот правы ли вы, пытаясь его слова перенести на всех людей, заявив, что в этом и заключается всеобщее счастье?
— А в империи только так и надо!
— Категорично, — девушка покачала головой. — Но, как любое категоричное утверждение, требует доказательств. Видите ли, люди — они разные. Кому-то нравится провинция у моря, а кто-то предпочитает рубку корабля, идущего открывать новые земли… или чертежную доску… или прокладывать дорогу к звездам. Главное преимущество империй в том, что они каждому могут предоставить тот выбор, который кто захочет, — домик у моря или место в ракете, впервые отправляющейся в космос. Разве это так плохо?
— Все это может дать любая нормальная страна!
Ленайра вздохнула.
— Дайте определение термину «нормальная страна», чтобы мы могли обсуждать. Или пример такой «нормальной».
— Да любая европейская страна! — Инесса победно глянула на девушку.
— Вот как? И какая из европейских стран может предоставить место в ракете? И кто из них ведет какие-нибудь глобальные исследования? Заметьте, я не спорю по поводу определения. Я поняла, что ваша «нормальность» заключается в обеспечении максимального комфорта для жителей.
— Именно.
— И прогресс идет в сторону постоянного увеличения комфорта?
— Ну да. В этом и заключается задача любого нормального государства.
— И какая конечная… стадия такого прогресса? Жирные люди, неспособные встать с кровати, чьи жизни поддерживаются исключительно роботами? Комфортно же. Даже вставать не надо.
— Ну это слишком уж утрировано, — вмешался кто-то.
— Почему? Это и есть конечная стадия увеличения комфортности существования.
— По-твоему получается, что надо держать людей в тонусе?
— Нет. По-моему, надо предоставлять людям выбор. Пусть они сами определяют, что им нужно: комфорт или лавры первооткрывателя новых островов, ну или новых планет. Но, во втором случае, комфорт ведь никто не обещает. А нормальная страна, по определению уважаемой Инессы Васильевны, такой выбор предоставить не может, у них все заточено под комфорт. Поинтересуйтесь, на что направлены основные деньги в этих нормальных странах. Оборот средств в парфюмерии больше, чем в научных исследованиях новых видов энергии. Ни к чему хорошему такой перекос не приведет. — Тут Ленайра наконец заметила отчаянные знаки, которые подавал ей Лешка, и поспешила закруглиться: — Дамы, господа, извините, увлеклась. Просто эта тема мне близка, я недавно просчитала этапы развития общественных формаций и заметила, что как раз сейчас появились явные следы очередного кризиса… В общем, извините, у нас ведь праздник, а я тут…
Ленайра торопливо откланялась.
— Надо все-таки научиться не встревать в дискуссии, — призналась она Лешке. — Но терпеть рассуждения о всеобщем благе и идеальном государстве от человека, который и жизни толком не знает… Пойду, что ли, глотну сока, а то в горле пересохло.
— Давай я…
— Стой! Сама схожу, пройдусь немного, хоть от разговора этого отойду.
Когда Ленайра ушла, сразу подошел Сашка. Постоянно оглядываясь на уходящую к столам девушку, он похлопал Лешку по плечу.
— Сочувствую, брат. Бросал бы ты ее, честное слово. Женщина не должна быть такой умной, сразу мужем командовать начнет, а это не дело.
Досчитав до десяти, Лешка сумел разжать кулак и расслабить руку. Знал бы его «братец», как близок он был к тому, чтобы получить украшение под глаз…
— Я как-нибудь разберусь, кто мне подходит.
— Ну смотри. Я ж тебе только добра желаю.
Насвистывая какую-то мелодию, сынок тети Инессы удалился. Интересно, он сам-то понял, что только что назвал свою мать непроходимой дурой?
— Чего он хотел? — Ленайра не только взяла стакан своего любимого гранатового сока, но и принесла апельсиновый для Лешки, хотя тот не просил. Лешка благодарно кивнул и почувствовал себя крайне неудобно — это он должен был принести ей сок… Но, видимо, Ленайру и впрямь рассердил разговор с Инессой, и она таким образом успокаивалась.
— Kinder, Kuche, Kirche, Kleider (дети, кухня, церковь, наряды) — по заветам Его Величества Вильгельма Второго. — Лешка повернулся к Ленайре. — Ты не соответствуешь. Сказал, что слишком умна.
— В его устах последняя фраза не кажется комплиментом.
Лешка пожал плечами.
— Забудь. И давай-ка выйдем на улицу, а то опять к тебе пристанут с твоими политическими взглядами. Видишь, сколько уже на тебя посматривает народа? А зная тебя, вполне можно ждать что-то типа «империя превыше всего».
— Империя превыше всего. А вот что такое империя, каждый определяет сам. Для кого-то территория, для кого-то люди. Но ты прав, лучше не искушать, я не готова отстаивать свои взгляды перед всеми этими людьми.
— А почему? — заинтересовался Лешка. — Ты же сама говорила, что нужно всегда иметь свою точку зрения и быть готовым ее отстоять.
— А также быть готовым от нее отказаться, если тебе докажут ее ошибочность. Какой смысл отстаивать здесь? Для всех вокруг это всего лишь забавное упражнение для ума — не больше. А я не сторонник пустой траты времени. Вот на втором приеме, где соберутся люди, которые действительно что-то решают в стране, — в политике и экономике, там имеет смысл отстаивать свои взгляды: возможно, сам чему-то научишься и другим покажешь на ошибки, а значит, появится шанс, что они их не допустят, когда будут принимать важные решения. Здесь же… не люблю я вашу кухонную политику.
Лешка почесал макушку. Подумал.
— Айда на улицу, — завершил он политические споры самым разумным образом.
У выхода к ним присоединилась Эльвира, заметившая, что они уходят, а там и Сашка подтянулся. Лешка поморщился, но спорить не стал, понимая, что и им скучно среди взрослых. Потом посмотрел на свою одежду, на вечернее платье Ленайры и совсем скис. И что в них можно делать? Осталось только пройти к беседке и там посидеть, но это лучше бы вдвоем… Лешка снова покосился на Эльвиру и Сашку, печально вздохнул и зашагал по выложенной камнем тропинке.
