— Тебе виднее, — пробормотал комиссар. — Иногда я думаю, что
эту часть жизни я как-то упустил. Ты знаешь, меня никогда не интересовали молодые
кокотки или стареющие актрисы. Я всегда был загружен работой по горло. А может,
потому, что слишком много знал о человеческой породе и о женщинах, с которыми
сталкивался во время своих расследований. Хотя ты тоже много знаешь об этих
женщинах. И тем не менее женщины продолжают тебе нравиться. Или ты скажешь, что
раньше было другое время?
— Время всегда другое, — ответил Дронго, — но я думаю, не
поэтому. У вас была любимая работа и была цель. И еще была страна, которой вы
служили по мере своих сил. А у меня всего этого нет. Вот в чем разница между
нами, мой дорогой Брюлей. У меня масса свободного времени, и я принадлежу
только самому себе, в отличие от вас. Вы всегда были на государственной службе.
— Ты жалуешься? — спросил комиссар.
— Не знаю. Иногда кажется, что да. Я не думал, что все
кончится так глупо. Когда меня приглашали для сотрудничества в Интерпол или в
комитет экспертов ООН, я отправлялся туда с гордостью, зная, что представляю в
этих организациях свою страну. А теперь я предоставлен сам себе и не могу
понять, хорошо это или плохо. Во всяком случае, я немного завидую вам.
Брюлей молчал. Он достал трубку, оглянулся по сторонам,
словно уточняя, можно ли курить на свежем воздухе. И начал набивать трубку
табаком.
— Человек делает свое дело независимо от обстоятельств, —
задумчиво произнес он, — но может, ты и прав. На самом деле мне, конечно, было
легче. Я был на службе у государства и действовал от его имени. За мной стояла
вся административная машина Франции, все полицейские моей страны призваны были
мне помогать. Мне не приходилось задумываться, нравлюсь я кому-либо или нет. Я
лишь должен был хорошо выполнять свою работу. У частного эксперта другая
задача. Ты обязан нравиться своим клиентам, немного угождать им и действовать
всегда в одиночку, не рассчитывая на помощь полиции. Я не очень тебя обидел
этими словами?
— Не очень, — ответил Дронго, — вы сказали правду. Именно
поэтому у меня есть время замечать красивых женщин. И мне не всегда нравится
то, чем я занимаюсь. Порой приходится иметь дело с мерзавцами, которым я не
подал бы руки. Нужно терпеливо выслушивать их сентенции, ожидая, когда они
соизволят объяснить причину своего визита… И жить одному, без своей страны,
потерянной для меня, и без той работы, которую я сам себе выбирал…
Он не успел договорить. Его перебил неожиданно раздавшийся
пронзительный женский крик. Комиссар поморщился, будто у него заложило уши.
Крик продолжался. Дронго поднял голову. Прямо над ними на балкон второго этажа
выбежала горничная, которая громко звала на помощь.
— Сокорру, — взывала она, поднимая руки к небу.
На португальском это был крик о помощи.
В холле забегали люди. Дронго вскочил со своего стула.
Комиссар опрокинул набитую табаком трубку в пепельницу. И тоже быстро поднялся.
— Вот и все, — сказал он, — кажется, из меня тоже не
получился частный детектив. По-моему, мы с тобой проморгали убийство. Или
что-то в этом роде.
Они поспешили в холл, где им встретился бледный, с гримасой
ужаса на лице Жозе Монтейру.
— Там… там убийство, — проговорил он, задыхаясь.
Несколько человек уже спешили к лифту.
— Пропустите, — громко приказал комиссар, и все почтительно
расступились. Дронго с комиссаром вошли в кабину и поднялись на второй этаж.
В коридоре толпились испуганные горничные. У открытой двери
в один из номеров-люкс стояла женщина с растрепанными волосами. Она была в
халате отеля. Указывая внутрь сьюита, женщина сдавленно произнесла несколько
слов по-французски. Комиссар кивнул и вошел в номер. Дронго поспешил за ним.
Стоявшая на балконе горничная плакала. На кровати, уткнувшись лицом в
покрывало, лежала женщина. Вокруг ее тела расплывалось большое красное пятно.
Комиссар подошел ближе и, наклонясь к жертве, осмотрел тело,
не дотрагиваясь до него.
— В нее стреляли, — сказал он.
— Не может быть, — тихо произнес Дронго, всматриваясь в
тонкое покрывало, впитывающее кровь, — я сидел внизу, почти под самым номером.
Если бы в нее выстрелили, я бы наверняка услышал.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто именно
лежал на постели. Не было никаких сомнений, что убийца выстрелил в супругу
мистера Фармера — Сильвию.
— Дева Мария, — шептала потрясенная горничная, — у сеньор
подэ ажудар мэ?
— Что она говорит? — спросил Брюлей.
— Просит о защите, — пояснил Дронго, — она думает, что ее
могут обвинить в этом преступлении.
— Скажи, чтобы она позвала врача, — приказал комиссар, — и
узнай, где находится полицейский участок. Ты говоришь по-португальски?
— Нет, — ответил Дронго, — но я хорошо знаю итальянский, он
похож на испанский и португальский. Хотя на португальский гораздо меньше.
Сейчас попробую.
— Шамэ у медику, — попросил он горничную вызвать врача и
задал вопрос: — Ондэ фика а ишку адра пулисьял?
Он уточнил, где находится полицейский участок, и женщина
сразу ответила:
— Алвор.
— Что вам здесь нужно? — услышали они за спиной.
Дронго обернулся. На пороге стоял высокий худой мужчина в
элегантном сером костюме. Из нагрудного кармана пиджака торчал кончик
темно-синего платка в тон галстуку. Редкие седые волосы, худое лицо с глубокими
морщинами, дергающийся от волнения левый глаз… Но его английский был
безупречен.
— Хосе да Кунья, — представился вошедший, — менеджер отеля.
— У вас произошло убийство, — сказал Дронго.
— Я вижу, — мрачно ответил менеджер, — а что вы здесь
делаете? Кто вы?
— Я комиссар Дезире Брюлей, а этой мой друг и напарник,
сеньор Дронго, — сообщил Брюлей по-французски, но да Кунья его понял. Менеджеры
в отелях подобного уровня, как правило, хорошо знают несколько европейских
языков.
— Простите, комиссар, но я думаю, будет лучше, если мы
дождемся полиции и ничего не будем трогать, — предложил да Кунья.
— Разумеется, — согласился Брюлей, переходя на английский,
чтобы их понял и Дронго, — только спросите у вашей горничной, что она видела и
слышала?
Менеджер спросил у несчастной пожилой женщины, что
произошло. Женщина сбивчиво рассказала.
— Она говорит, что ничего не видела и не слышала. Сначала
она постучала, затем вошла в номер. Осмотрела ванную комнату и прошла в
спальню, где увидела убитую женщину. Тогда горничная сразу выбежала на балкон и
закричала.
— Сколько времени она находилась в коридоре, убирая номера в
этой части отеля? — уточнил комиссар.
