И здесь начинается самое главное. Деловые люди, прибывшие из
России, готовы были предложить любую сумму, чтобы получить контракт на
проведение чемпионата мира по гольфу среди любителей, выкупив права на него у
корпорации Фармера. Однако другие представители собирались провести чемпионат в
Синтре, перенеся его на Солнечный берег, ближе к Лиссабону.
Русскую делегацию представляли Мурашенков и Сарычев,
португальскую — Мануэль Сильва и Алваро Карнейро. Нам не удалось выяснить, знал
ли Мануэль Сильва о плане, который придумал адвокат Карнейро, но полагаем, что
знал. Сам Карнейро в разговоре с комиссаром признал, что представляет интересы
Мануэля Сильвы. К тому же выяснилось, что адвокат владеет всего несколькими
процентами акций компании. Об этом нам сообщил Фармер, с которым мы успели
поговорить незадолго до его смерти. Значит, основным владельцем отеля, — Дронго
повернулся к Мануэлю Сильве, — являетесь вы, и основной пакет акций был именно
у вас.
Сильва улыбнулся и кивнул в знак согласия. Он чувствовал
себя гораздо более уверенно, чем все остальные. Здесь была его территория.
— Адвокат Карнейро придумал и осуществил план, чтобы
помешать подписанию контракта между компанией господина Мурашенкова и
корпорацией Фармера. Победить Мурашенкова в честной борьбе было невозможно, и
тогда Карнейро придумал ловкий ход. Он узнает подробности скандала с Илоной
Томашевской, который имел место в Лондоне более двадцати лет назад, и решает
пригласить пани Илону в Алгарве, чтобы скомпрометировать обе делегации —
польскую и русскую. При этом на самом деле польской делегации не существует.
Это чистый блеф, в котором задействован Шокальский. Его вызывают в Лиссабон,
где Карнейро совершает небольшую ошибку. Он посылает своего сотрудника
встретить Шокальского и его спутницу, чтобы передать им последние инструкции.
Пани Илона запомнила машину, а нам удалось выяснить у пана Тадеуша, что автомобиль
был прислан адвокатской конторой Алваро Карнейро.
— Хватит обвинять меня во всех смертных грехах, — недовольно
вставил адвокат, расправляя на лысине свои редкие волосы. — Почему вы молчите,
Брюлей, он ведь пытается меня опорочить?
— Я вам не Брюлей, — прохрипел комиссар, — обращайтесь ко
мне: либо «сеньор комиссар», либо «сеньор Брюлей».
— Как хотите, — пожал плечами адвокат, — сегодня все
посходили с ума!
— План Карнейро заключался в том, чтобы сорвать подписание
соглашения, — продолжал Дронго, — но еще важнее было успеть продать акции
нашего отеля, чтобы перенести чемпионат в Синтру. Менеджер да Кунья и владелец
отеля Мануэль Сильва в разговоре со мной дважды упоминали о том, как плохо у
них идут дела.
— У нас были проблемы, — несмело подтвердил да Кунья,
оглянувшись на Мануэля Сильву, который перестал улыбаться.
— А теперь я перехожу к самому важному. Преступник,
возможно, и не хотел убивать Сильвию. Она была ему нужна как последний аргумент
против заключения договора Фармера с Мурашенковым. Убийца вошел в комнату
Сильвии и начал уговаривать ее оказать давление на своего супруга. Но в ответ
она, вероятно, начала дерзить, так как была расстроена случившимся накануне
скандалом с Кэтрин. Я не знаю всех подробностей, но Сильвия, видимо, пригрозила,
что расскажет обо всем мужу. И тогда убийца дважды выстрелил в нее. Пистолет у
него был с собой. Обратите внимание на это обстоятельство, господа.
Все молча ждали. Луиза еле слышно всхлипнула.
— Луиза не смогла в то утро попасть в номер Сильвии и Джеймса
Фармеров, — продолжал Дронго. — Номер был заперт, а его хозяйка уже лежала
убитая на кровати в спальне. Три тысячи долларов, которые Сильвия должна была
вручить визажистке, остались в номере, и поэтому мы были убеждены, что Луиза не
успела там побывать.
Но убийца придумал план, который должен был сработать
наверняка. После гибели Сильвии Джеймс Фармер поменял апартаменты, но не уехал
из отеля, как, очевидно, рассчитывал убийца. И тогда преступник подготовил
ложное сообщение из Мюнхена, чтобы выманить Энрико Вилари, заставить его уехать
и убедить всех в его виновности. Вполне вероятно даже, что для Энрико в Генуе
готовили неприятную встречу, и тот ни при каких обстоятельствах не должен был
вернуться обратно в Алгарве. Но убийца не мог предвидеть одного обстоятельства.
Поздно ночью Кэтрин пошла к своему дяде и сообщила об
отъезде мужа. А затем спустилась на террасу, где я ее и нашел. Мы поднялись к
ней в номер, и я уложил миссис Фармер на диван. Она попросила меня открыть
балконные двери, объяснив, что не любит спать под работающим кондиционером, от
которого у нее аллергия. Я раскрыл балкон, укутал ее одеялом и хотел выйти из
номера, когда обнаружил валявшийся на полу редкий патрон. Патрон «ультра».
Двумя точно такими же была застрелена Сильвия Фармер.
Дронго достал патрон из кармана, демонстрируя его всем
окружающим. Затем положил улику перед собой на небольшой столик. И продолжил
рассказ:
— Признаюсь, что я нарушил процессуальный кодекс
португальского законодательства. Я забрал патрон. Просто убрал его в карман,
после чего вышел из номера. А когда утром выяснилось, что Энрико нигде нет, мы
с комиссаром начали беспокоиться и предложили поставить у дверей спящей Кэтрин
охрану. Сначала там дежурил охранник отеля, а затем на дежурство заступили
сотрудники полиции. И никто из них ни разу никуда не уходил. Никуда — это мы
проверяли.
Кэтрин проснулась только в пятом часу вечера и сразу решила
спуститься в ресторан. Сотрудник полиции, которого просто забыли убрать,
остался у дверей номера миссис Фармер. Таким образом, в номер никто не входил
до прихода горничной, явившейся, чтобы подготовить постели для вечернего отдыха
гостей. Она вошла в номер и почти сразу выбежала, показав сотруднику полиции
патрон, который подобрала рядом с диваном.
— Не понимаю, зачем вы рассказываете нам все это, — нервно
произнес Шокальский, — какой-то патрон, нашла, ушла… Зачем нам нужны такие
подробности?
— Когда я наткнулся на первый патрон, я внимательно осмотрел
пол в комнате. И нигде не нашел второго патрона. Но в семь часов вечера второй
патрон там был. Тогда я спрашиваю себя: каким образом он мог туда попасть? У
дверей находился полицейский, в комнату, кроме Луизы, никто не входил…
Все посмотрели на Луизу. Несчастная визажистка, и без того
испуганная таким количеством людей и двумя убийствами, поднялась со стула.
— У меня не было патронов, я ничего не приносила, — жалобно
выдавила она из себя.
— После первого убийства мы проверили ваш халат, — сообщил
Дронго, — если бы вы соврали, у вас в кармане халата могли остаться
какие-нибудь пятна. Карман был чист. Кроме того, в этот небольшой карман вряд
ли поместился бы пистолет такого типа, как «дженнингс». Поэтому вас мы не
подозревали.
Но второй патрон был, а в комнату никто не входил. Тогда
получалось, что его мог уронить только один человек…
