Глава 39
В ОТДЕЛЕ КАДРОВ
6 сентября, среда, 09.00
Не доверяя следователю, с которым он познакомился на квартире Светланы Богдановой, Павел Чернышов решил опросить сослуживцев убитой женщины лично. Он собирался побеседовать с ними накануне, но из-за непредвиденного выезда в аэропорт не успел, поэтому приехал в отдел кадров в среду, в самом начале рабочего дня. Войдя в кабинет, где находилось рабочее место Светланы, Чернышов столкнулся со своим вчерашним знакомым, молодым милицейским опером Сашей.
– Ты как здесь? – удивленно спросил Чернышов.
– Выполняю задание следователя, – ответил Саша. – Вы же сами сказали ему, а он это дело мне поручил.
– Понятно, – кивнул Чернышов. – Значит, будем работать вместе.
Молодому милицейскому оперативнику осталось лишь с восхищением наблюдать, как работает столичный полковник Федеральной службы безопасности. В результате ненавязчивой беседы Чернышов сумел расположить к себе большую часть женского коллектива. В ответ женщины, работавшие со Светланой Богдановой в одном кабинете, рассказали ему о бурном романе Светланы, случившемся у нее на прошлой неделе, как раз накануне ее гибели. Женщины в один голос заявили, что роман у Светланы был с журналистом «Экономической газеты», с которым она случайно познакомилась в коридоре заводоуправления. Вспомнили они и день, когда это произошло. «Вторник! Именно в этот день из Москвы в Екатеринбург прилетел человек, столкнувшийся в аэропорту с группой карточных шулеров», – напомнил себе Чернышов.
– Скажите, пожалуйста, а кто-нибудь из вас видел этого журналиста? – осторожно поинтересовался он.
– Ну а как же, Светлана его к нам в кабинет приводила, – ответила одна из женщин.
– Высокий, широкоплечий, волосы темные, короткие, от тридцати до сорока лет, – вспомнил Чернышов приметы, названные карточными шулерами.
– Точно. Такой представительный красивый мужчина. Неудивительно, что Светка на него запала, – наперебой ответили Чернышову сразу несколько женщин.
– Значит, он представился вам журналистом? – уточнил Чернышов.
– Да, – растерянно ответила ему одна из женщин. – А разве это не так? Он что, связан с теми убийцами?
– Это я и хочу выяснить.
Ответ Чернышова сослуживицы Светланы Богдановой восприняли как подтверждение своих подозрений.
– Ну надо же! – всплеснула руками самая старшая из сотрудниц отдела кадров. – А ведь и не подумаешь. С виду такой приличный молодой человек. Он даже нашей заводской газетой интересовался.
– Интересовался заводской газетой? – переспросил у нее Чернышов.
– Ну да, Светлана ему показывала подшивку заводских газет.
– Можно и мне на нее взглянуть? – спросил Чернышов.
– Да, пожалуйста.
Женщина поднялась со своего места и вышла из кабинета. Она вернулась через несколько минут, неся в руках толстую кипу газет. Вскоре Чернышов убедился, что в ней не хватает номера за предыдущую неделю.
– Вы не помните, Светлана не отдавала своему знакомому эту газету? – поинтересовался он.
– Да, он как раз изучал ее очень внимательно, – вспомнила одна из женщин, до этого момента хранившая молчание. – Так что вполне могла и отдать, если он ее об этом попросил.
– А где я могу взглянуть на исчезнувший номер? – спросил Чернышов.
– В заводской библиотеке и в нашей типографии наверняка есть все номера, – ответили ему.
Библиотека располагалась в том же здании, только на этаж выше, и уже через пять минут полковник Чернышов держал в руках номер газеты. С фотографии, напечатанной на первой полосе, на него смотрели все трое руководителей «Булата». У Чернышова непроизвольно сжались кулаки, сминая газету: «Так вот для чего тебе потребовалась газета! А чтобы получить о них информацию, ты познакомился с сотрудницей отдела кадров. А когда надобность в ней отпала, ликвидировал доверившуюся тебе женщину». Свой последний визит на заводе Павел Чернышов сделал в бюро пропусков, но там о журналисте из «Экономической газеты» даже не слышали.
* * *
После посещения Свердловского электромеханического завода полковник Чернышов заехал в областное Управление ФСБ. На этот раз Решетов оказался более разговорчивым. За предыдущий день его люди добились определенных результатов, и он горел желанием доказать Чернышову, что местные оперативники умеют работать не хуже московских.
– Мы разыскали машину, которую использовали убийцы, – гордо объявил он Чернышову.
– Где? – тут же спросил Чернышов.
– В двух кварталах от железнодорожного вокзала. Стояла в глухом дворе со спущенным колесом, – объяснил Решетов. – Это старый грузовой «УАЗ», поэтому автомобиль не заинтересовал угонщиков.
– Вы уверены, что именно этой машиной воспользовались убийцы?
– Разумеется. Сразу после расстрела директоров «Булата» повариха видела выезжающий со двора охотничьего хозяйства «УАЗ», да и отпечатки протектора, которые мы обнаружили возле домика, где произошло убийство.
«Довольно странный выбор транспорта, – подумал Чернышов. – Обычно наемные убийцы пользуются более скоростными автомобилями, а тут старый тихоходный «УАЗ». Хотя, с другой стороны, более неприметную машину трудно было бы отыскать».
– Как к убийцам вообще попала эта машина? – спросил у полковника Решетова Чернышов.
– Бывший хозяин «УАЗа» продал автомобиль по доверенности одному из них.
– Кто заверял доверенность?
У Чернышова появилась надежда, что через нотариуса, заверившего доверенность, удастся установить личность одного из убийц, но ответ Решетова разочаровал его:
– Никто. Покупатель заявил, что ему не нужна нотариально заверенная доверенность, а прежний владелец «УАЗа» возражать не стал. Деньги за машину он все равно получил.
– Но он хотя бы запомнил покупателя? – Чернышов все еще не хотел расставаться с надеждой.
– Весьма приблизительно. На вид около сорока, сутулый, выше среднего роста, волосы черные, растрепанные, небритый, одет в серый свитер под горло и грязную брезентовую куртку-штормовку.
– Это тот самый человек, который во вторник двадцать девятого числа прилетел в Екатеринбург из Москвы, а потом наводил справки о руководителях «Булата» на заводе, – заметил Чернышов и протянул Решетову протокол опроса сослуживиц Светланы Богдановой, составленный милицейским опером Сашей.
– Ну и ничего общего, – вынес заключение Решетов, прочитав словесный портрет московского «журналиста».
– Наоборот, основные приметы: рост, возраст и цвет волос – как раз совпадают, – возразил Чернышов. – А небритость и сутулость изобразить довольно легко. Что касается модного костюма и грязной брезентовой штормовки, то здесь, я думаю, объяснений не требуется. Изменение социального статуса – трюк достаточно простой и эффективный.
