Трейси устроилась в кресле и стала ждать Энтони. Ее беспокоило лишь одно: что она будет делать, если он не придет. Камилла и все остальные слышали, как он сказал, чтобы она ждала его в семь вечера. Если Энтони передумал, Трейси не хотела даже мысли допускать о том, в каком унизительном положении окажется. Когда ни один мужчина ни разу не посмотрел на тебя взглядом, полным страстного желания, — это одно. И совсем другое, когда он притворяется, что безумно хочет тебя, а затем решает, что ты не стоишь его усилий.
Без пяти семь Трейси почувствовала, что ее нервы натянуты до предела.
Когда раздался звонок в дверь, у нее перехватило дыхание. Она вскочила, но, сделав шаг, сразу же остановилась, боясь показаться соседям слишком нетерпеливой. Трейси заставила себя медленно подойти к двери.
Она приоткрыла ее, и та скрипнула, как бы сигнализируя соседям: «А вот и он».
Но, когда Трейси распахнула дверь, все мысли о подглядывающих соседях разом исчезли. Перед ней стоял улыбающийся Энтони, его глаза искрились счастьем влюбленного.
Он провел ладонями по ее обнаженным рукам. Во рту у Трейси внезапно пересохло, и ей стало трудно дышать. Консервативное фисташковое платье вдруг показалось ей слишком открытым.
— Ты очаровательна, — сказал Энтони.
Трейси пыталась восстановить дыхание.
— Я боюсь…
Он медленно покачал головой.
— Не бойся. Здесь только ты и я, и я знаю тебя давно. Помнишь, я приезжал в этот город долговязым неуклюжим подростком с длинными руками и ногами?
Таким Трейси его не помнила, но она с улыбкой сказала:
— Местным девчонкам очень нравились эти руки и ноги. Я даже помню, как Кэти Слоун вздыхала, когда писала твое имя на каждом клочке бумаги, который попадался ей под руку, Она практиковалась перед зеркалом, как станет тебя целовать.
Энтони рассмеялся.
— Я польщен. Надеюсь, что я вел себя прилично, когда оказывался рядом с твоей подругой.
— Однажды ты поздоровался с ней, и Кэти отказывалась разговаривать с нами в течение трех дней. Она сказала, что хочет хранить в памяти только твой голос. Пять лет назад она вышла замуж и переехала в другой город. Кэти говорит, что, если ее муж плохо себя ведет, она его убеждает, что Энтони Стивенс сходил по ней с ума, когда ей было четырнадцать лет.
Энтони посмотрел в чистые, непорочные глаза Трейси. Он мог бы сказать ей, что единственная девушка, которая действительно ему сильно нравилась в его последние приезды в Кинстаун, была она. К сожалению, Трейси была слишком юной в то время, больше чем на три года моложе его. Не говоря уж о том, что мать Энтони узнала о его сердечной тайне и решила, что ее сыну будет полезнее летом изучать бизнес, чем предаваться мечтам «об одной из этих сестер Харперс».
Мать была, конечно, права. Если бы Энтони тогда открыл Трейси свое сердце, то причинил бы ей только горе. Сейчас он был уже взрослым и знал о последствиях своих поступков. Мужчина, который не может предложить устойчивые отношения, не должен начинать роман с женщиной, которая ищет надежного спутника на всю жизнь.
— Готова встряхнуть мужчин Кинстауна? — спросил Энтони, протягивая Трейси руку.
Она положила в нее свою ладонь, и Энтони сомкнул свои сильные пальцы.
— Сделай из меня опасную женщину, Энтони, — прошептала Трейси, кротко улыбнувшись.
Он мог бы сказать ей, что она и так чересчур опасна для мужчин. И, если они не видят этого, значит, у них что-то не в порядке со зрением или с потенцией. Лично он чувствовал нервирующую вибрацию в теле только от одного ощущения руки Трейси в своей ладони.
Они сошли по ступеням, но Энтони прошел мимо своей машины. Трейси взглянула на него в недоумении.
— Люди должны видеть нас вместе, а если мы поедем на машине, они лишатся такой возможности. Кроме того, если мы идем пешком, я могу поддержать иллюзию, которую мы создаем, вот таким образом, — сказал он и обнял Трейси за талию.
Трейси резко втянула воздух, и Энтони понял, что она не привыкла к таким жестам со стороны мужчин. Надо сказать, он тоже удивился, но своей реакции. Плавный изгиб в том месте, где талия переходила в бедро, сильно отвлекал его внимание, но Энтони ободряюще улыбнулся своей спутнице. Он обещал сделать ее опасно соблазнительной, а для этого он должен дотрагиваться до нее, — чего бы это ему ни стоило.
— У тебя хорошо получается, — заметила Трейси. — Наверное, богатая практика.
Еще бы! Но в данную минуту Энтони не хотел вспоминать об этом.
— Я подумал, может, нам перекусить в открытом кафе, если ты не против.
— Чтобы нас могли видеть?
— Да, — коротко ответил Энтони, подумав, что с большим удовольствием отвел бы ее туда, где их вообще никто не смог бы увидеть.
— И мы будем там ужинать? — недоверчиво спросила Трейси.
— Ты не голодна?
— Голодна, но в ужине, кажется, нет ничего… опасно соблазнительного.
Энтони громко рассмеялся.
— Трейси, с тобой даже по телефону говорить опасно.
Они подошли к кафе, и Энтони облюбовал столик под зонтиком, стоявший почти на тротуаре.
— Смотри на меня, — прошептал он, когда Трейси села напротив него. — Только на меня и больше никуда — ни на меню, ни на официанта, ни на прохожих.
Трейси послушно выполнила указание. Ее широко распахнутые зеленые глаза смотрели доверчиво и нежно. Энтони захотелось впиться в губы Трейси и сделать с ней то, что он дал себе слово не делать. Заняться с ней любовью прямо здесь, на этом месте.
Когда к ним подошел официант, Энтони, не глядя на него, заказал вино и устрицы.
— Откуда ты знаешь, что я люблю устриц? — удивленно спросила Трейси после ухода официанта.
Энтони улыбнулся, не сводя с нее глаз.
— Я и не знаю, но это Кинстаун, и мне не надо заглядывать в меню. Но, если устрицы тебе не по вкусу, я всегда смогу использовать это как повод, чтобы тайно похитить тебя позднее под предлогом еще раз угостить тебя обедом. — Энтони накрыл ладонью ее руку и стал скользить по ней указательным пальцем. — Тре-е-йс-и-и… — произнес он, растягивая гласные.
Он наклонился и сначала поцеловал ее пальцы, которые гладил, а потом запястье, в том месте, где в сумасшедшем ритме бился пульс. Энтони немедленно покинул эту опасную территорию. Трейси не осталась равнодушной к его прикосновениям, а он, несомненно, испытывает свою выдержку, дотрагиваясь до нее.
Когда официант принес заказ и разлил вино по бокалам, Энтони поднял бокал Трейси и поднес к ее губам, чтобы она сделала глоток.
— Теперь приготовься, — сказал он едва слышно, не зная, к кому обращается — к ней или к себе.
Энтони потянулся через стол и поцеловал губы Трейси, смоченные вином. Они автоматически сложились для поцелуя, как будто Трейси ждала этого момента. В следующее мгновение Энтони обдало жаром, он почувствовал возбуждение и непреодолимое желание прижать Трейси к своей груди, к своему телу.
