«Что же привлекло его внимание? – думал Раптор, отламывая от тушки сочную куриную ногу. – Узнать меня бармен не мог. Или все-таки мог?! – вспыхнула в мозгу террориста тревожная мысль. – Если уж служба безопасности вычислила дачу в Малаховке, значит, эфэсбэшники теперь располагают и моими приметами. Дача снята через риэлтерскую фирму. Узнать, что это за фирма, не составит труда. А там меня помнят. Машина во дворе… По номерам вычисляют хозяина, тот называет нотариуса, который оформлял доверенность. Значит, у эфэсбэшников есть как минимум четыре человека, с которыми я общался: хозяин «Жигулей», нотариус и два клерка риэлтерской фирмы, оформлявших мне договор аренды. Плохо. Если чекисты добрались до этих людей, то по их показаниям они могли составить довольно толковый фоторобот. Четыре свидетеля – это не один. Фоторобот получится вполне узнаваемым».
Аппетит у Раптора сразу пропал, а отличное настроение, с которым он проснулся утром, испортилось. «Итак, что есть у службы безопасности? – продолжал размышлять Сычев. – Мой рост, примерный возраст, словесный портрет и фоторобот. Можно ли найти в Москве человека по таким приметам? Узнать можно, а вот найти – вряд ли. В таком случае что будут делать эфэсбэшники? Раздадут мои приметы своим агентам и накажут им смотреть в оба. Что, если этот бармен тоже на поводке у ФСБ? Если он получил от своего куратора мой фоторобот и другие приметы, то вполне мог узнать меня. Но пока бармен ведет себя тихо, никуда не звонит и даже не пытается отлучиться. Ждет моего ухода? Или его интерес ко мне вызван отнюдь не полученным в ФСБ заданием, а сам бармен вообще не имеет отношения к этой конторе? Ладно, узнать это сейчас все равно невозможно. Бармен скажет правду только под пытками, но не буду же я устраивать здесь экстренное потрошение», – решил Раптор. Уже чисто механически он продолжал есть курицу, запивая ее пивом.
«В любом случае внешность надо менять, – сказал себе террорист, когда с курицей было покончено. – До вчерашнего дня я «красился» под мелкого и не очень удачливого предпринимателя. Значит, сейчас надо сменить образ. Возможны два варианта: первый – богатый самоуверенный франт, этакий хозяин жизни, второй – опустившийся люмпен. Богатый франт не будет жить в молодежной общаге, значит, остается второй вариант. Теперь – внешность. Надо будет коротко постричься, оставить только короткий ежик волос. Перестать бриться. – Сычев провел ладонью по лицу. Сегодня он как раз не побрился, и ладонь наткнулась на жесткую щетину. – Ну и видок, наверное, у меня, – усмехнулся Юрий. – Так вот почему бармен так подозрительно на меня смотрел. Небритый мужик с взлохмаченными волосами, конечно, вызвал у него подозрение. – Раптору даже стало смешно от этой мысли. – Решено, я превращаюсь в люмпена. Перестаю бриться, расчесываться, ухаживать за кожей лица и рук. Возможно, Жанне такая перемена и не понравится, но ей придется с этим смириться. Впрочем, когда девчонка под кайфом, ей все равно, с кем трахаться. Для нее главное – был бы рядом стоячий член, а остальное неважно». Найдя нужное решение, Сычев успокоился. Он допил остатки пива, сунул в карман пакет так и не распечатанных чипсов и вышел из бара.
Найдя для себя новое убежище и выбрав соответствующий ему образ поведения, Юрий решил заняться восстановлением машины. Выезд из гаража на «Газели» без лобового стекла грозил террористу немедленной расшифровкой. Поэтому в первую очередь ему нужно было установить на машине новое лобовое стекло взамен расстрелянного накануне.
Сычев без труда вспомнил, где находится тот магазин, в котором он покупал закаленное стекло. Террорист остановил частника, который и подвез его до нужного магазина. Закаленные лобовые стекла для автомобилей «Газель» по-прежнему имелись в продаже. Раптор приобрел в автомагазине стекло и рулон самоклеящейся тонирующей пленки. Свои покупки он отвез в гараж, где со вчерашнего вечера стоял его автомобиль. Террорист уже имел опыт по установке лобового стекла, поэтому эта операция не доставила ему затруднений. Гораздо дольше пришлось повозиться с тонирующей пленкой. У Юрия никак не получалось наклеить пленку достаточно ровно, чтобы она не имела морщин. Наконец ему удалось изобразить какое-то подобие тонировки. Сычев отошел от машины и критически осмотрел свою работу. С первого же взгляда было заметно, что лобовое стекло отличается по цвету от остальных. Кое-где на пленке остались морщины и пузырьки попавшего под нее воздуха. Раптор огорченно вздохнул. Наклеить пленку более качественно он уже не мог, а вот ее цвет следовало выбирать более тщательно. Террористу оставалось лишь надеяться, что сотрудники ГИБДД, которые, возможно, попадутся ему на пути, не будут столь придирчиво осматривать его автомобиль. У Сычева давно созрел оригинальный замысел, который должен был оградить его от нежелательных встреч с сотрудниками дорожной инспекции. Правда, для его осуществления с автофургоном требовалось провести еще кое-какие доработки.
71
Чернышов, Ветров. 24.03, пятница, 16–30.
Весна – время обострения психических заболеваний и проявления всевозможных нервных расстройств. Поразительным образом в это же время возрастает активность практически всех российских политиков, их партий и общественных движений. Так, в конце недели сразу два общественных объединения заявили о своем желании провести в Москве митинги своих сторонников. Таковыми оказались Союз народно-патриотических сил и Либерально-демократическая партия России. Митинг патриотов проходил в четверг, митинг либералов – в пятницу.
Силы безопасности вот уже двое суток продолжали нести охрану политических митингов и других общественных мероприятий. Несмотря на все меры чрезвычайного розыска, определить, где скрывается Раптор, не удалось. У сотрудников Федеральной службы безопасности оставался единственный способ предотвратить готовящийся теракт – это не допустить террориста к выбранной им мишени. Самым сложным по обеспечению безопасности оказался митинг Союза народно-патриотических сил, который прошел накануне. Митинг оказался самым большим по числу участников, да и длился практически до темноты. Поэтому все участвовавшие в охране этого мероприятия оперативники облегченно вздохнули, когда митингующие начали наконец расходиться. На сегодняшнее мероприятие участников собралось гораздо меньше, поэтому все сотрудники правоохранительных органов, привлеченные к охране акции либералов, успокоились, увидев на площади редкую толпу людей.
Полковник Чернышов устало смотрел на собирающихся людей. Интуиция подсказывала ему, что на площади ничего экстраординарного не случится. Попытки теракта не будет. Митинг пройдет, как запланировано. Организовавшие митинг лидеры либералов, как обычно, эмоционально выступят перед своими единомышленниками и в конце концов призовут их еще теснее сплотиться вокруг партийного вождя… Павел еще раз осмотрел толпу. «Сейчас здесь немногим более ста человек, – на глаз определил он. – Даже если предположить, что к пяти часам, времени открытия акции, число митингующих увеличится вдвое, все равно такое мероприятие никак не может являться мишенью террориста. Не тот размах. Раптору нужно что-то более масштабное. А расстрел небольшой кучки либералов не вызовет нужного ему резонанса. Как средство запугивания такая акция никак не годится».
