* * *
В ночь с 24 на 25 марта ни сам полковник Чернышов, ни сотрудники его оперативной группы домой уже не вернулись. Закончив обыск в комнате общежития, где проживала Анна Жильцова, они приехали в Управление по борьбе с терроризмом. Встретивший их оперативный дежурный уже был в курсе, что по инициативе полковника во всех местах, где будет проводиться намеченный на субботу детский праздник, проводится поиск взрывного устройства. Доклады от поднятых по тревоге взрывотехников уже начали поступать в управление. В шесть тридцать утра с дежурным связался начальник группы, проводившей зачистку на площади перед входом в Центральный парк культуры и отдыха. В своем докладе начальник группы взрывотехников сообщил, что в основание установленной на площади уличной эстрады заложены четыре радиоуправляемых фугаса и в данный момент его подчиненные занимаются их обезвреживанием.
Павел Чернышов, внимательно слушавший весь доклад по громкой связи, облегченно вздохнул и, обернувшись к Ветрову и Муромцеву, сказал:
– Ну вот, теперь мы знаем и место, где Раптор собирается нанести свой удар. Завтра нам предстоит последняя схватка с этим динозавром.
…Сычев же в это время находился на чердаке одного ничем не примечательного московского дома. Он сидел на деревянном ящике и спал, привалившись спиной к проходящей по чердаку трубе отопления. Бывший хозяин деревянного ящика – маленький тщедушный бомж – лежал здесь же, неподалеку, уставившись в крышу своими мертвыми глазами. Раптор убил его одним из своих отработанных приемов – оглушил, а затем свернул шею, как проделал это раньше с Машей Веретневой. Сычев убил своего случайного соседа только для того, чтобы ночевать в одиночестве. Террорист решил, что спать рядом с трупом гораздо спокойнее, чем по соседству с живым человеком. Несмотря на сидячее положение Юрия, сон его был очень глубоким и ровным. Лицо террориста сохраняло выражение спокойствия и удовлетворения. Вместе с тем это был сон чудовища, отдыхающего перед очередным хищным броском.
74
Ожидание. 25.03, суббота, 11–00.
С Крымского моста друг за другом плотным потоком спускались автомобили. Они медленно проезжали мимо входа в Парк Горького и уходили в сторону Ленинского проспекта и Калужской площади. Появившиеся сегодня утром временные знаки требовали от водителей на этом участке дороги снизить скорость до тридцати километров в час. Не особенно дисциплинированные московские водители послушно снижали скорость, так как присутствующие здесь в большом количестве сотрудники ГИБДД одним своим видом заставляли их соблюдать установленный скоростной режим.
Полковник Чернышов стоял возле билетных касс парка и смотрел на проезжающие мимо машины. Последний час он только этим и занимался. После того, как Павел проверил расстановку постов охраны, все его внимание было приковано к улице Крымский Вал, проходящей вдоль центрального входа в Парк Горького, и небольшой площади перед парком.
«Машина Раптора может появиться либо со стороны Крымского моста, либо со стороны Калужской площади, – рассуждал Чернышов. – Но в любом случае ему придется проехать по Крымскому Валу. Иного способа подъехать к центральному входу в Парк Горького просто не существует». От череды следующих друг за другом машин у Павла уже рябило в глазах, но он продолжал смотреть на двигающийся по Крымскому Валу автомобильный поток… Вот одна из машин отделилась от этого потока и наперекор всем запрещающим знакам и дорожной разметке устремилась ко входу в парк. Оказавшись напротив центральных ворот, машина резко затормозила. В ту же секунду внутри ее салона вспыхнуло пламя, сопровождающее залп авиационной пушки.
…Чернышов тряхнул головой, отгоняя от себя навязчивое видение. Он настолько явственно представлял в уме план террориста, словно сам присутствовал при его осуществлении. «Этого не случится, – давая установку самому себе, мысленно сказал полковник. – Едва террорист свернет к Парку Горького, дорогу его автомобилю перекроет машина отряда «Альфа», а бойцы Анофриева вытряхнут Раптора из автомобиля еще до того, как он откроет огонь из своей пушки. У террориста нет никаких шансов». Сегодня утром бойцы отряда «Альфа» провели две тренировки по захвату машины террориста. В первом случае машина Раптора двигалась со стороны Крымского моста, во втором – со стороны Калужской площади. Обе тренировки показали, что автомобиль террориста не успеет достичь огневого рубежа, с которого можно начать обстрел площади возле входа в Парк Горького. Полковник лично наблюдал за проведением обеих тренировок и не мог не оценить высочайший профессионализм бойцов антитеррористического подразделения.
«У террориста нет никаких шансов, – снова сказал себе Чернышов. – Почему же тогда я по-прежнему испытываю беспокойство?» Павлу не раз приходилось руководить опасными и рискованными операциями. Даже во время наивысшего нервного напряжения и в минуты смертельной опасности Чернышов не терял присутствия духа и продолжал чувствовать себя уверенно. Однако сейчас у него такой уверенности не было. Прервав наблюдение за проезжающими по Крымскому Валу автомобилями, полковник вновь осмотрел площадь перед входом в парк, на которой через три часа должен был начаться детский праздник. Вся площадь была разбита на зоны ответственности и поделена между присутствующими здесь оперативниками и бойцами антитеррористического отряда «Альфа». Под охраной сил безопасности находились не только зоны, но и четыре объекта – так в оперативных схемах именовались сооруженные на площади конструкции. Взгляд Чернышова последовательно останавливался на каждом из таких объектов: «Эстрада для праздничного представления, теперь уже вполне безопасная. Еще до рассвета саперы из бригады взрывотехников сняли установленные Раптором заряды. Большая карусель для детей младшего возраста с фигурками животных. Взрывотехники осмотрели ее не менее тщательно, но взрывных устройств не обнаружили. Еще две карусели для детей постарше также тщательно проверены. Террорист заложил четыре радиоуправляемых фугаса – и все в основание эстрады. Но сейчас на площади нет взрывных устройств. Зачистка произведена качественно». Но сколько ни пытался Павел анализировать реализованный план охранных мероприятий, его не покидало ощущение уязвимости этого плана. Однако он так и не мог понять, в чем допущен просчет и где слабое место в системе охраны.
Чернышов поискал и нашел взглядом Олега Муромцева. Тот стоял возле центральных ворот и о чем-то разговаривал с командиром отряда «Альфа» майором Анофриевым.
– Как настроение? – спросил Павел, подходя к Олегу.
Муромцев замялся с ответом – как и у самого Чернышова, настроение у него было неважное.
– Так, значит, и ты это чувствуешь, – заметил полковник. – Так объясни мне, что тебя смущает в нашем плане?
– План хороший. И мне он кажется вполне надежным, – высказал свое мнение Олег. – Меня смущает само место проведения задуманного Раптором террористического акта.
– Ну-ка поясни. – Чернышов сдвинул брови и пристально посмотрел на Муромцева.
– Понимаете, Павел Андреевич, на месте террориста я бы никогда не выбрал площадь перед входом в Парк Горького в качестве мишени. Ведь Раптор собирается расстреливать толпу из пушки, установленной на автомобиле. Но взгляните по сторонам! Ведь здесь террористу абсолютно негде поставить машину. Стрелять с противоположной стороны он не может, так как спуск с Крымского моста перекрывает весь сектор обстрела. Единственная возможность для Раптора осуществить задуманное – это, двигаясь по Крымскому Валу, развернуться в сторону Парка Горького и немедленно открыть огонь. Но, если бы в день праздника автомобильное движение по этой улице перекрыли, террорист лишился бы даже этой последней возможности. И потом, я не верю, что Раптор вообще готов пойти на такой риск.
