— Хм… Как неинтересно, неужели нет никаких отличий?
— Ну, наверное все эти наряды стали более откровенными, что ли.
— А что значит откровенные?
— Ну сексуальные, типа так, наверное.
— Тьфу, какое нехорошее слово, вульгарное. У нас не принято говорить с малознакомыми девушками на эту тему.
— Ну про это я понимаю, но замечу, что наше общество, то есть то, которое я оставил в 2008 году, гораздо более раскрепощенное в этом плане. У нас есть и журналы, и книги, и телевизионные передачи, не говоря про Интернет, в которых вопросы секса очень открыто обсуждаются.
— Боже мой, какой кошмар! Неужели и фотографии публикуют голых женщин?
— Ну, во-первых, не голых, а обнаженных. А вообще, да, публикуют и в очень большом количестве.
— Стоп, хватит, мне эта тема противна, не продолжай.
— Да? А мне показалось, что она как раз тебе очень интересна.
— Нет, это тебе показалось.
— Точно?
— Да.
— Тогда, я наверное, ответил на твой вопрос.
— Ну хорошо, а на чем вы там у себя в будущем ездите? Наверное, у каждого по личному самолету? И дорог нет?
Я рассмеялся.
— Нет, ну, конечно, кое у кого есть личные самолеты, но таких людей единицы. Как правило, это очень обеспеченные и богатые люди, у нас они называются олигархи. А обыкновенные граждане ездят на автомобилях, которых развелось великое множество.
— А что, и «мерседесы» есть?
— Да полно! У нас ведь как, главное, чтобы деньги были, а купить у нас можно все что угодно.
— Вот это здорово, я очень хочу купить себе автомобиль, я прямо о «Жигулях» мечтаю. Они такие классные! Особенно «копейка» нравится — юркая, быстрая, не автомобиль, а мечта.
— Ой, Таня, скажу тебе как человек, который интересуется автомобилями. Твои «Жигули» против любой иномарки — это самый настоящий отстой!
— Что значит отстой? Не очень поняла это слово.
— Ну это значит, что иномарки гораздо лучше.
— Вообще, я про это тоже слышала. Да… Здорово как у вас. А у нас здесь машину очень сложно купить. Приходится стоять в самой настоящей очереди. И тянется она несколько лет. А в комиссионках такой хлам, что смотреть тошно.
— Ну вот, видишь, значит, не все так плохо в моей жизни.
— А ведь верно, поймал ты меня.
В этот момент я понял, что организм начинает выключаться. Силы, которые чудесным образом черпались из неизвестно каких источников, вдруг резко исчезли.
К горлу, откуда-то снизу, подкатил мерзкий и омерзительный комок. Я опустил голову и откинулся на спинку скамейки.
— Что с тобой? — испуганно спросила Таня.
— Что-то я устал сегодня. Сил нет даже продолжать говорить.
— Понятно, у тебя налицо все признаки переутомления. Хотя, после всех этих событий, это совершенно не исключено. Тебе надо отдохнуть. Пойдем, я помогу тебе расположиться. Все-таки завтра тебе на работу рано вставать.
Мы вошли внутрь здания и попали в комнату, в которой стояло несколько кроватей. Две из них были скомканы, было понятно, что в них спят люди.
— Эти точно заняты восточными гостями моего дяди. Выбирай себе любую другую.
Я молча кивнул на другую, и Таня очень проворно заправила постель.
— Ну что, искатель приключений, ложись теперь, пора баиньки.
— Тань, скажи, мы завтра с тобой увидимся?
— Возможно, но не факт. Мне завтра рано утром надо быть на работе. Может быть, вечером…
Я лег в постель и еле успел произнести: «Спокойной ночи», как тут же заснул.
Таня постояла рядом с моей кроватью, отчего-то вздохнула и вышла прочь из помещения. В этот момент я смотрел уже второй или третий сон.
Глава 15
Я отчаянно не хотел вставать. Сквозь дрему я слышал незнакомые голоса, которые перемещались в пространстве. Эти голос, с каким-то причудливым акцентом твердили одно и то же.
— Вставай, на работу пора. Просыпайся!
Я сделал усилие и приоткрыл глаза. В узкую щелочку, я увидел двух полуголых азиатов, которые бродили из стороны в сторону, собирая вещи.
— Очень приятно, меня зовут Толя, я новый сотрудник, — сонным голосом сказал я.
Азиаты рассмеялись.
— Ну и горазд же ты спать, новый сотрудник, уже давно на работу пора. Вставай, лежебока, пойдем завтракать, а то хозяин не любит, когда мы опаздываем.
Я нехотя поднялся и поймал себя на мысли, что в моем организме болит все, кроме волос на голове, хотя, может, они тоже болели. Ноги не слушались и шли в разные стороны.
Я наскоро умылся и пошел за своими новыми знакомыми.
Через 30 метров, мы завернули за угол и оказались на площадке, на которой стояла открытая кухня. За столом уже сидел дядя Миша.
— Ну что, опять опаздываете? — строго спросил он.
— Да мы бы не опоздали, вот новенького еле-еле разбудили.
— Толя, — тем же тоном продолжил Михаил, — я больше всего на свете не люблю, когда опаздывают, давай, чтобы это было в последний раз, хорошо?
— Извините меня, больше такое не повторится.
— Ну ладно, верю. Давайте, работайте ложками — и в поле. Сегодня будем обирать 25-ю лозу. Улугбек, тебя назначаю старшим, покажи Анатолию, как лозу правильно обирать, чтобы ягоды не повредить.
— Конечно, Михаил Петрович, о чем разговор.
Через 30 минут мы были в поле. Улугбек выдал мне специальное оборудование, которое состояло из широкополой шляпы от солнца, огромной корзины и резиновых перчаток.
Как я и подозревал, работа оказалась крайне простая. Нужно было ходить от одной ветки к другой и собирать созревший виноград. После того как моя корзина наполнялась, я относил ее в телегу, которую отвозили на склад, раз в 3–4 часа.
Слава богу, что я попал на это поле не в самый разгар лета. Сейчас была осень, но, не смотря на это, в Абхазии еще было по— летнему жарко.
В первый же день я познакомился поближе с другими наемными сотрудниками дяди Миши. Оба они были из Узбекистана, из одного аула. Решили поехать они по крайне простой причине. Во-первых, здесь можно было неплохо подзаработать, а во-вторых, после работы можно было сходить на море и вдоволь накупаться.
Когда мы сели обедать, я сразу обратил внимание на то, что Улугбек и Бакшиш как-то странно поглядывают друг на друга.
Елки-палки, а не с голубыми ли мне придется провести целую неделю? Я бессознательно съежился. Мое движение сразу отметил дядя Миша.
— Анатолий, ты чего нахохлился?
