Еще вчера в ФСБ был создан оперативный штаб по борьбе с террористами. Возглавил его начальник управления по борьбе с терроризмом генерал Локтионов. Штаб размещался в здании управления. Сейчас сюда были выведены линии связи из Совета министров, Совета безопасности, Министерства иностранных дел и администрации президента. Куда бы ни позвонили террористы, их звонок должны были переключить сюда, к генералу Локтионову.
Ровно в тринадцать часов по московскому времени в приемной председателя Совета министров раздался телефонный звонок. Дежурный секретарь снял трубку.
– Здравствуйте, – услышал секретарь хорошо поставленный голос. – Мы уже сообщили вам о ситуации, которая сложилась на международных спортивных играх в Пятигорске. Мы не хотим напрасной гибели людей. Мы хотим знать, приняты ли наши требования.
Секретарь смутился. За время своей работы в секретариате премьера он сделал тысячи телефонных звонков и тысячу раз сам отвечал по телефону. Но никогда раньше ему не приходилось разговаривать с террористами. Пока секретарь соображал, что ответить, его опередила молодая сотрудница технического отдела из управления генерала Локтионова. Девушка в качестве оператора принимала все телефонные звонки, поступающие в приемную премьера.
– Вас соединят, не вешайте трубку, – ответила она и переключила разговор на кабинет Локтионова.
Кроме самого начальника управления, в кабинете находились полковники Кислицын и Сергеев, возглавлявшие соответственно технический и информационно-аналитический отделы.
– Вас слушают, – ответил в свой аппарат Локтионов.
– С кем я разговариваю? – тем же ровным голосом поинтересовался террорист.
– Моя фамилия Локтионов. Я генерал ФСБ. От имени правительства России я уполномочен вести с вами все переговоры.
В разговоре возникла пауза, которую не менее старательно, чем слова террориста, записал подключенный к телефонному аппарату магнитофон.
– Но нам нужен премьер-министр, – после паузы ответил террорист.
– Премьер поручил мне проводить с вами все переговоры, – терпеливо объяснил Локтионов.
– Мы будем разговаривать только с премьером.
– Тогда ему и звоните, – не стал возражать Локтионов.
Снова возникла пауза, после которой террорист отключился.
– Определили, откуда был звонок? – тут же спросил Локтионов начальника технического отдела.
– Сейчас узнаем. – Кислицын позвонил в радиотехническую службу, после чего ответил: – Это спутниковая система связи. Определить местонахождение абонента не успели.
– Сейчас они опять позвонят, будьте готовы, – попросил Кислицына Локтионов.
Генерал не ошибся. Через пару минут в приемной премьера снова раздался звонок.
– Премьер-министра нет на месте, – объяснила сотрудница управления по борьбе с терроризмом, выполняющая в приемной премьера роль оператора. – Соединяю вас с его заместителем.
После чего трубку опять снял Локтионов.
– Вы, видимо, большой человек, раз беретесь исполнять обязанности премьера? – сказал террорист.
– Я генерал службы безопасности, – повторил Локтионов, – а с кем я говорю?
– Имена не имеют значения. Важно, что и вы, и мы не хотим напрасных жертв, поэтому, пожалуйста, ответьте: правительство принимает наши условия?
– Чтобы я мог быть уверен, что вы те, за кого себя выдаете, пожалуйста, повторите ваши требования, – попросил Локтионов.
– Сейчас мы пустим газ, тогда ты быстро узнаешь, кто мы! – услышал Локтионов в трубке истеричный голос, принадлежащий совсем другому человеку.
Магнитофонная лента, продолжая вращаться, одинаково записывала все повороты разговора. Через несколько мгновений прежний размеренный голос зазвучал вновь:
– Как видите, нашим воинам трудно сдержать себя, поэтому быстро отвечайте, вы принимаете наши требования?
– Чтобы ответить, я должен именно от вас услышать, в чем они заключаются.
– Извольте. Мы требуем признания полной независимости Республики Ичкерия, установления с ней дипломатических отношений как с равноправным государством и выплаты контрибуции за прошлую оккупацию. Размер контрибуции составляет пятьсот миллионов долларов.
– Как вы собираетесь получить деньги?
– Деньги надо будет перевести на номерные счета, которые я сейчас назову.
Локтионов действительно записал счета, несмотря на то, что их зафиксировал магнитофон.
– Только что вы выдвинули дополнительные требования, касающиеся перевода денег. Я должен передать их министру финансов. Как с вами можно будет связаться, чтобы передать ответ?
– Мы сами свяжемся с вами в течение дня. Сообщаю вам, что заявление правительства России о признании нашего государства должно прозвучать не позднее субботы двадцать седьмого февраля. Это заявление, кроме официальных каналов Министерства иностранных дел, должно быть передано по всем системам теле– и радиовещания. Двадцать седьмое февраля – это и последний срок для перевода денег. В противном случае мы будем вынуждены применить газ, – закончил террорист и отсоединился.
– Вот собака! – выругался Локтионов. – Весь разговор провел ровно, ни разу голоса не повысил. Словно он не жизнями людей спекулирует, а собирается на завтрашний ленч записаться.
– Не надо оскорблять собак, Олег Николаевич, – обратился к Локтионову начальник информационно-аналитического отдела полковник Сергеев.
– Что? – не понял Локтионов.
– Я говорю, собаки – друзья человека, зачем их оскорблять? А террористы – это такие паразиты, которых давить надо.
– Да уж, я бы с большим удовольствием раздавил, – согласился с Сергеевым Локтионов.
Ни он, ни полковник Сергеев еще не знали о страшной смерти Иры Скворцовой, тем не менее они почти дословно повторили фразу Светлова, брошенную Салтанову.
– Их зафиксировали, – вмешался в разговор начальник технического отдела, который только что закончил телефонный разговор со своими сотрудниками. – Спутниковый телефон террористов выходил в эфир на расстоянии от пяти до десяти километров к северу или западу от Пятигорска. Там горный район, точнее запеленговать не удалось.
В кабинете Локтионова висела карта Пятигорска и его окрестностей. Точно такая же карта имелась и у полковника Чернышова. Локтионов подошел к карте и отметил указанный Кислицыным сектор.
«Террористы звонили не из Пятигорска. Значит, их нет в городе, – подумал Локтионов. – Скорее всего Чернышов прав, и баллон с газом находится в лагере террористов. Террористы не повезут баллон в город, пока надеются, что их требования и так будут выполнены. Конечно, они поступают так не потому, что беспокоятся за жителей города, а потому, что баллон с химическим оружием и сам по себе представляет огромную ценность. Как средство шантажа баллон с газом можно использовать еще неоднократно. И все-таки требования о признании государства Ичкерия – абсурд. Террорист, который разговаривал по спутниковому телефону, слишком умен, чтобы этого не понимать. Чего же тогда он хочет? Ага, он говорил про телевизионное и радиообращение. Он хочет выглядеть героем в глазах других чеченцев. А кому нужна такая популярность? Только тому, кто собирается сесть в президентское кресло».