– Следующая неясность – это странное поведение второй ракеты, – продолжал излагать свои сомнения Чернышов, – неуправляемый полет в течение нескольких секунд и падение в неизвестном горном районе. Чем это вызвано? Савельев предполагает, что в ракете полностью отказала электроника. Хотя он же утверждает, что вероятность этого ничтожно мала.
– Так это, наверное, террористы специально вывели из строя электронику, чтобы нельзя было управлять ракетой со станции наведения, – предположил Анофриев.
– Я тоже вначале так подумал, – утвердительно махнул рукой Чернышов. – Но опять же, было бы логично, если Салтанов сделал бы это раньше, как только узнал, что мы можем сбивать ракеты с курса. Так нет же. Он ведет с нами переговоры, устраивает радиоинтервью с заложником и уже только после этого запускает ракету. Хотя его специалист по метеорологическим ракетам должен понимать, что без электронного оборудования ракета скорее всего не долетит до Пятигорска. Собственно, что и подтвердил этот странный запуск.
Чернышов посмотрел на Анофриева, ожидая от него каких-либо комментариев. Но Анофриев опять промолчал. Надо отметить, что Чернышов говорил очень быстро и Анофриев не всегда успевал следить за ходом его мысли. Так и не дождавшись от командира отряда «Альфа» ни одного слова, Чернышов продолжил:
– Теперь в высшей мере странное предложение Салтанова об обмене заложников.
– Но вы же сами, Павел Андреевич, собирались ему это предложить, – удивился Анофриев.
– Вот именно, сам. Такое предложение никак не могло последовать от террористов. Ведь это для них невыгодный обмен. Или ненависть Салтанова ко мне настолько сильна, что он решился пренебречь собственной безопасностью?
– Все может быть. Душа террориста – потемки, – заметил Анофриев.
– У Салтанова душа убийцы-маньяка, если она у него вообще есть, – раздраженно бросил Чернышов, – а что касается его мотивации, то психологический портрет показывает, что Салтанов очень расчетливый и осторожный преступник. И согласно тому же портрету Салтанов не мог поступить так без достаточно основательных причин.
Анофриев удрученно вздохнул. Он так и не успел ознакомиться с психологическим портретом Салтанова, хотя из информационно-аналитического отдела управления по борьбе с терроризмом он поступил еще вчера.
– А как ведет себя Пашаев? – Чернышов перевел разговор на секретаря Набиева. – Вместо того чтобы поторопить меня, он сам тянет время.
– Может, он побоялся лично принять решение и побежал советоваться с Салтановым, – предположил Анофриев.
– Сколько мы уже разговариваем? Десять минут. Да за это время можно было уже десять раз посоветоваться. И потом о чем советоваться? Я сообщил террористам, что у нас готов вертолет. То есть фактически выполнил их собственные требования. Все, обменивайте заложников и улетайте. Чего еще ждать?
– Что-то удерживает их в лагере, – заметил Анофриев.
– Вот именно! – согласился Чернышов. – Знать бы еще что.
Разговаривая с Анофриевым, Чернышов не развеял своих сомнений и не получил ответов на собственные вопросы. Но он был рад уже тому, что хотя бы четко сформулировал их.
Террористы вышли на связь ровно в пятнадцать часов. На этот раз Салтанов лично разговаривал с Чернышовым. Главарь террористов подтвердил свои первоначальные намерения. Он сообщил, что готов произвести обмен заложников, оставить все химическое оружие и вылететь со своим отрядом в Чечню. Закончив разговор с Салтановым, Чернышов встретился взглядом с Анофриевым.
– Как говорится, приближается момент истины, – сказал он.
Они уже направлялись к вертолету, когда Чернышова догнал Савельев.
– Павел Андреевич, – взволнованно сказал он, – там среди заложников девочка, Ира Скворцова. Помните, я говорил про студентку метеорологического института, которая отрабатывает преддипломную практику. Она моя племянница. Ира мне как дочь. Своих-то детей бог мне не дал. Отец Иры давно умер. Сейчас ее мать, моя родная сестра, да я – для Иры самые близкие люди. Павел Андреевич, если с ней что-нибудь случится, я этого не переживу.
Глаза Савельева наполнились слезами. Теперь Чернышову стала понятна причина волнения Савельева. Невольно Чернышов поставил себя на его место: «Что бы чувствовал я, если бы знал, что Ксения находится в руках террористов? Нет, такое невозможно представить. Я никогда не смогу понять, что чувствует сейчас Савельев. Не дай бог никому пережить такой кошмар».
– Николай Васильевич, – Чернышов пристально посмотрел в глаза Савельеву, – моей дочери шестнадцать лет. Ради ее жизни и безопасности я готов на все. Я никогда не оказывался в вашем положении, но обещаю, что сделаю все, чтобы спасти вашу племянницу.
– Пожалуйста, Павел Андреевич, спасите ее, – Савельев отвернулся, чтобы промокнуть глаза.
– Я выполню свое обещание, – твердо сказал Чернышов и, развернувшись, поспешил следом за Анофриевым, который уже забрался в кабину вертолета и запускал двигатель.
Через несколько минут машина оторвалась от земли и взяла курс на лагерь террористов. Уже второй раз полковник Чернышов и майор Анофриев летели к базе террористов. Но на этот раз они были только вдвоем. Бойцы отряда «Альфа» остались на земле. Теперь Чернышов с Анофриевым могли рассчитывать только на себя.
Глава 59
ЧЕРНЫШОВ, АНОФРИЕВ
26.02, ПЯТНИЦА. МЕСТНОЕ ВРЕМЯ 15–10
Они летели молча. Анофриев управлял вертолетом, Чернышов сидел рядом в кресле второго пилота. Между ног Чернышов зажал литровую бутылку виски, которую иногда подносил ко рту. Около четверти содержимого в бутылке уже отсутствовало.
Каждый думал о своем. Хотя так или иначе мысли обоих были связаны с террористами. Чернышов пытался сопоставить имеющиеся факты, чтобы найти объяснение странному поведению террористов. Анофриев сожалел о том, что Чернышов не разрешил ему взять с собой огнестрельное оружие. В своем снаряжении командир отряда «Альфа» имел специальное выкидное устройство, которое прикреплялось к локтю. При резком движении руки устройство выбрасывало пистолет точно в подставленную ладонь.
По поводу этого устройства и пистолета между Чернышовым и Анофриевым возник принципиальный спор. Чернышов категорически запретил Анофриеву брать с собой оружие, как бы хорошо оно ни было спрятано. Если бы террористы все же обнаружили пистолет, это разрушило бы у них образ полной покорности спецслужб их последним условиям. А Чернышов стремился создать у террористов именно такой образ. Если террористы будут считать, что спецслужбы намерены воспрепятствовать их отходу, они могут не отпустить заложников.
Анофриев возражал Чернышову. Он утверждал, что обнаружить устройство практически невозможно, а лететь в лагерь террористов без оружия самоубийство. Но Чернышов был руководителем операции, и Анофриеву пришлось подчиниться. Таким образом, по приказу Чернышова пистолет Анофриева с устройством выбрасывания остался в штабе антитеррористической операции. При себе у Анофриева была лишь так называемая «звездочка ниндзя», метательное оружие из закаленной стали размером с карманный календарик. Для боя на короткой дистанции в умелых руках очень эффективная вещь. Майор Анофриев умел обращаться с таким оружием. С десяти метров он всаживал четырехконечную звезду в деревянную мишень на глубину в два сантиметра. Анофриев спрятал «звездочку» за подкладку в нижней части полы своей летной куртки. Опасаясь, что Чернышов не разрешит ему взять с собой даже это оружие, Анофриев ничего не сказал Чернышову про «звездочку».
