Он широко улыбнулся.
— Правда?
— На твоем месте я бы не слишком обольщалась. У мамы свои представления. Для нее мужчина настоящий, если у него хорошие зубы и приличные манеры.
— Тогда я буду постоянно помнить о том, что надо чистить зубы и говорить: «Да, мэм».
Эмма наблюдала, как Раф пытается втиснуть свой грузовик на маленькую стоянку возле кафе.
— Раф…
— Да?
— Я хочу, чтобы ты понял, что наше соглашение строго деловое. Мне нужна работа, а тебе нужен художник.
Он взглянул на нее.
— Мне нужно помещение, а ты будешь его сдавать.
Эмма довольно кивнула.
— Деловое соглашение. Не более того.
Раф задумчиво нахмурил брови, выключил двигатель и отстегнул ремень.
— А как насчет моей памяти? Помочь ее восстановить не входит в это соглашение?
Она помолчала, отстегивая свой ремень.
— Что я должна для этого делать?
— Позволять мне прикасаться, — спокойно сказал он. — Похоже, это возвращает мне прошлое.
Эмма проглотила подступивший ком и попыталась справиться с сердцебиением.
— Что ты имеешь в виду под словом «прикасаться»?
— Ну, что-то вроде… — он потянулся к ней и переплел свои пальцы с ее, — вроде этого.
Эмма вздрогнула от давно забытого ощущения. Жар охватил ее. Захотелось притянуть Рафа к себе, почувствовать его тепло не только на руке.
Она с усилием отогнала эти мысли.
— Тебе вспоминается что-нибудь?
— Мы часто держались за руки, да? Я помню, как это было: мы входили ко мне в квартиру, сидели в каком-то офисе, ехали в моей машине.
Эмма прерывисто вздохнула.
— По-моему, это не слишком удачная идея.
— Почему? — тихо спросил Раф. — Потому что тебе это так же приятно, как мне?
Именно.
— Раф, нам не стоит…
— Да черт побери! — Он рывком посадил ее к себе на колени. — Мне хотелось прикоснуться к тебе с того самого момента, как ты вошла в тот конференц-зал.
— Но я…
— Ш-ш… — Он медленно провел пальцем ей по щеке. У него на лице было написано удивление. — Как я мог забыть тебя? Как я мог забыть это?..
Эмма зачарованно смотрела на приближающиеся губы.
Глава пятая
Едва их губы встретились, ослепительная вспышка озарила его мозг. Это был заключительный фейерверк Четвертого июля.
[1]
Он тогда столько раз поцеловал Эмму за несколько минут фейерверка, что у него закружилась голова.
Внезапно видение начало тускнеть, уходить так же быстро, как возникло, и все вдруг потеряло значение, кроме женщины, которую он держал сейчас в своих объятиях.
Тепло ее тела было реальным, и это было куда драгоценнее любых воспоминаний. Кровь закипела у него в жилах, кислород обжег легкие.
Неловким движением Эмма схватила его за рубашку, словно пытаясь притянуть к себе.
Он помог ей, крепко обняв, и снова накрыл ей рот губами.
Едва оторвавшись от него, чтобы перевести дух, Эмма попыталась вырваться, и Раф досадливо опустил руки.
Она тут же обвила ему шею руками.
— Черт тебя возьми!
Сердце у него вновь бешено заколотилось.
— Что?
— Ты все такой же, — хрипло прошептала она, и они снова впились друг в друга.
Желание сжигало Рафа.
Он так давно — целую вечность! — не обнимал женщину.
Смутно, где-то в подсознании, возникло чувство опасности, страх потерять голову. Прошло еще некоторое время, и он наконец осознал, что делает и где находится.
Тяжело дыша, Раф погрузил лицо в шелк ее волос и попытался взять себя в руки. Ее горячее дыхание обжигало ему шею.
Постепенно сознание у него прояснилось, и он почувствовал, как Эмма напряглась.
— Прости, — выдохнул он. — Я не хотел, чтобы это зашло так…
— Будь ты проклят!
Она начала вырываться, и он отпустил ее. Она тут же начала дергать дверцу грузовика.
Он схватил ее за руку.
— Куда ты?
— Оставь меня.
— Что случилось?
— Что случилось? — Эмма изумленно посмотрела на него. — Ты поцеловал меня.
— А ты поцеловала меня.
Эмма не выдержала его горящего взгляда. Она бросилась ему на шею так, будто ей все еще было девятнадцать.
Нет, ее тянуло к Рафу сильнее, чем прежде.
Эмма распахнула дверцу грузовика и кинулась в кафе. Она услышала за спиной стук дверцы, испанское ругательство, потом все звуки пропали: она вошла в кафе и остановилась, глубоко дыша и пытаясь обрести самообладание.
— Эмма? Эмма Грэй, неужели это ты?
Еще один голос из прошлого. Хозяин кафе, обойдя прилавок, пошел ей навстречу.
Он по-прежнему был похож на хиппи, только виски еще больше поседели да прибавилось несколько лишних фунтов.
— Привет, Макс!
Приветливая улыбка застыла у нее на лице, когда она услышала, как открылась дверь у нее за спиной.
— Да, ну конечно, это ты. Не видел тебя целую вечность. А вот и… Черт возьми, Раф. Ты выглядишь так, словно тебя пропустили через кофемолку. Что случилось?
Раф вырос у нее за спиной. Положив одну руку ей на плечо, он протянул другую Максу.
— Неудачная командировка. Приятно снова увидеть тебя.
Эмма не поняла, узнал он Макса или сделал вид, что узнал.
Следующие его слова все прояснили:
— Ты по-прежнему делаешь лучшие в Соединенных Штатах гамбургеры?
Она вдруг поняла, зачем он положил руку ей на плечо — чтобы вспомнить кафе и его хозяина.
Он ее использует! Она в раздражении стряхнула его руку.
Макс усмехнулся и опустил седеющий подбородок в складки шеи.
— Конечно, вам как обычно?
— Вообще-то мы только что поели, — ответил ему Раф. — Так что с удовольствием, но в следующий раз. Как насчет пары кусочков пирога и кофе?
— Сейчас будут.
— Мне только кофе, — сказала Эмма. — Без кофеина.
Макс кивнул.
— Будет сделано. Ваша кабинка ждет вас. Сейчас все принесу.
Эмма выжидающе взглянула на Рафа — пусть ведет ее в «их» кабинку.
