— Ну, разумеется.
Раф поставил машину у соседнего входа: его обычное место перед домом было занято несколькими большими автофургонами.
Эмма и Сильвия стояли во дворе и разговаривали с крупным мужчиной в джинсах и рубашке с короткими рукавами.
Раф взглянул на часы: четверть третьего. Что это Эмма дома так рано в пятницу?
Он вылез из машины и увидел надпись на борту одного из автофургонов: «Городская кровельная компания». Наконец-то явились. Всю неделю обещали приехать.
Идя по дорожке, Раф заметил некоторое смущение на лице у Сильвии, наигранное удивление на лице у кровельщика и настороженное выражение лица Эммы.
Первой Рафа заметила Сильвия. Лицо у нее просветлело.
— О, слава Богу, Раф приехал. Это человек, который оплачивает ремонт, — обратилась она к кровельщику. — Он поймет.
Раф действительно сразу все понял. Этот прохиндей готов был обмануть двух неопытных женщин, получи он хотя бы малейший шанс.
— Рад, что вы подъехали, мистер Джонсон. — Кровельщик представился как Дэннис Форд. — Может быть, вы поймете то, что я пытаюсь втолковать этой дамочке? Нам придется…
— У вас сложилось неверное впечатление, мистер Форд, — прервал его Раф. — Я всего-навсего квартиросъемщик. Эти дамы — владелицы дома. С одной из них — Эммой — вам и придется иметь дело.
— Но, Раф! — Сильвия положила ладонь ему на руку. — Вы, мужчины, гораздо лучше разбираетесь в подобных вещах.
Раф поднял брови. Сильвия, конечно, была очень милой, но иногда он понимал, почему она так раздражает Эмму. Он потрепал Сильвию по руке.
— Эмма — умная женщина, Сильвия. Она в состоянии понять, о чем говорит мистер Форд. — Он повернулся и многозначительно посмотрел на кровельщика. — Если этот человек, конечно, говорит на английском языке. Если она не поймет, я думаю, вам придется просто пригласить другого кровельщика.
Глаза у мистера Форда сузились.
— Это твои деньги, Раф, — неохотно сказала Эмма.
Он покачал головой.
— Это цена аренды, помнишь? Твоя крыша в обмен на крышу над моей головой.
Эмма посмотрела на него так, словно впервые увидела.
— С вашего позволения, я пойду поиграю в мяч с моим… — Раф чуть было не сказал: «Сыном». — С моими маленькими друзьями. Если понадобится моя помощь, позовите меня. Мы будем на заднем дворе.
Идя к крыльцу, он чувствовал на своей спине испепеляющий взгляд зеленых глаз Эммы.
Дети становились неуправляемыми.
Эмма обвела глазами тринадцать мальчиков и девочек, которые ждали ее указаний.
Она взглянула на часы и едва не застонала. До того, как за детьми придут родители, оставалось еще тридцать минут.
Самое ужасное было то, что на поле пришел Раф. Он стоял, облокотившись на ограду, всего в десяти ярдах от них.
— Ну, над чем нам еще поработать, чтобы быть готовыми к субботней игре? — бодро обратилась она к малышам.
Руку поднял Артур, умненький очкарик и самый слабый игрок в команде. Какой-нибудь будущий физик.
— Может быть, вы будете нам подавать?
— Подавать? — Эмма откашлялась. Хорошо бы еще знать, как это делается.
Но тридцать минут надо занять, чего бы ей это ни стоило.
— Ну, хорошо. Займите свои места на поле.
Чувствуя на себе пристальный взгляд Рафа, Эмма взяла мяч и пошла к месту подачи. Отбивать должен был Рэнди.
— Ты готов? — спросила она.
Он кивнул.
Эмма зажмурилась и, размахнувшись изо всех сил, бросила мяч.
Игроки разочарованно загудели: мяч пролетел в нескольких футах над головой Рэнди.
Эмма беспомощно подняла руки.
— Ну, я не знаю.
К ней подбежал Габи.
— Может, лучше Раф будет нам подавать?
Эмма нахмурилась.
— Но ведь это должен делать тренер!
Сын мрачно посмотрел на нее.
Эмма глубоко вздохнула. Рано или поздно ей придется смириться с тем, что Габи любит своего отца. Так почему бы не начать уже сейчас?
— Перерыв пять минут, — крикнула Эмма и пошла к Рафу.
Он снял темные очки и смотрел, как она приближается.
Эмма остановилась в нескольких футах от ограды.
— Ребята хотят, чтобы ты стал их тренером. Ты хочешь взяться за это дело?
Раф поправил свою бейсболку.
— В последнее время у меня появилось чувство, что ты не хочешь, чтобы я много времени проводил с Габи. Ты изменила свое мнение?
Она поджала губы и посмотрела ему в глаза.
— Я никудышный тренер и не умею подавать. Детям нужен ты.
Раф не шелохнулся.
— Так ты возьмешься?
— Нет, пока ты не начнешь доверять мне.
Доверие. Как давно она не произносила этого слова.
— Я доверяю тебе. — Она так сильно сдавила мяч, что испугалась, как бы он не лопнул, и добавила: — Тренировать эту команду.
Он поднял брови.
— Ну, хотя бы так, для начала.
Эмма выпустила мяч.
Раф продолжал смотреть ей в глаза.
— Я бы хотел, чтобы ты знала: я пришел, потому что меня попросил мой сын.
— Хорошо.
— И еще. Ты будешь тренировать детей вместе со мной.
Эмма нахмурилась.
— Ты же видишь, какой из меня тренер.
Он пожал плечами.
— Ты нужна мне, чтобы бегать. Я могу объяснить, как гоняться за мячом, но не могу показать. А ты можешь. Вместе мы справимся.
Она долго пристально смотрела ему в глаза. Что он опять задумал? Наконец тихо произнесла:
— Хорошо.
От улыбки морщинки у него вокруг глаз стали заметнее. Он подбросил мяч и поймал его, потом, хромая, обошел вокруг ограды и крикнул:
— Начинаем игру!
Эмма не подняла глаз от компьютера, когда Раф вошел в квартиру. Однако его посвистывание и какое-то непонятное хождение по комнате разбудили ее любопытство.
Повернувшись в кресле, она увидела, что в одной руке он держит молоток, в другой — какую-то рамку. Он ходил по комнате и прикладывал рамку к стене, словно искал место, где бы ее прибить.
— Что ты собираешься вешать? — спросила она.
Он наклонил голову.
— Картинку. Как ты думаешь, она будет здесь хорошо смотреться?
— Откуда я знаю, если даже не…
Эмма встала и резко замолчала, увидев то, что он держал в руках. Это был ангел, которого она нарисовала много лет назад. Линованная желтая бумага, потрепанная и грязная, казалась еще более выцветшей от позолоты новой рамки.
