– Вы простите меня, Андрей Геннадьевич, за то, что я вам в прошлый раз гадостей наговорил. Я после гибели Женьки не в себе был. Мне уже потом ваш товарищ из «Альфы» мозги вправил.
– Ватутин?!
Мальцев кивнул:
– Он.
Егоров улыбнулся:
– Да, он может. Ладно, что было, то было. Теперь к делу: осмотри квартиру и собери все бумаги покойного. Все, какие найдешь. В первую очередь меня интересуют его записные книжки. Им особое внимание. Давай, действуй.
Мальцев скрылся в квартире, а Егоров подошел к осматривающему тело судмедэксперту. После того как тот спустил из ванны воду, запах гниения начал быстро распространяться по квартире. Медэксперт вынужден был открыть настежь кухонное окно и балконную дверь. Это позволило немного проветрить комнаты и коридор, но в самой ванной комнате, где лежало мертвое тело, запах стоял непереносимый. Егоров поразился стойкости медицинского эксперта. Его самого, когда он подошел к распахнутой двери ванной, едва не вывернуло наизнанку.
– Причину смерти определили? – остановившись на пороге, сразу задал он главный вопрос. Вступать в длительную дискуссию с экспертом у него не было никакого желания.
– Стопроцентное утопление, – ответил тот.
– То есть вы хотите сказать, что жертву утопили? – уточнил Егоров.
– Вовсе нет. – Эксперт даже удивился такой трактовке своих слов. – Я вижу, что человек захлебнулся в собственной ванной. Причем никаких повреждений: ссадин или гематом на теле, как видите, нет. Согласитесь, что утопить человека, не причинив ему вреда, практически невозможно. Во всяком случае, я с такими случаями не сталкивался, – закончил эксперт.
– Я тоже, – кивнул Егоров. Сделав над собой усилие, он все-таки переступил через порог, чтобы лучше рассмотреть лежащий в ванне труп. – Скажите, а что у него за симметричные отметины на правом боку?
Взглянув на указанные Егоровым два небольших рубца, эксперт пожал плечами:
– Черт его знает. Похоже на шрамы. Может, зацепился где. Да какая разница? Умер-то он не от этого. – Эксперт исподлобья взглянул на оперативника. – А вы что, не допускаете мысли, что человек случайно утонул? Обратили внимание, у него на кухонном столе на две трети опорожненная бутылка виски. Если он столько принял перед тем как забрался в ванну, то неудивительно, что захлебнулся.
Егоров отрицательно покачал головой. Убийство редактора «Новых известий», совершенное по приказу того, кто проник на пресс-конференцию в Росавиакосмосе, воспользовавшись именным приглашением Олега Стремоусова, опровергало все доводы эксперта. Правда, для того чтобы отстаивать версию о насильственной смерти журналиста, требовались веские доказательства, а их-то как раз и не было.
Оставив медицинского эксперта, Егоров вернулся к расположившемуся в гостиной следователю. Тот как раз дописывал протокол.
– Ну что, Андрей Геннадьевич? Картина, по-моему, ясная. Несчастный случай?
– Где его одежда, та, в которой он вернулся домой? – проигнорировав заданный вопрос, в свою очередь, спросил у следователя Егоров.
– Да вон. – Следователь указал авторучкой на кресло, на спинке которого висели легкие мужские брюки и небрежно брошенная рубашка.
Егоров взял в руки рубашку и принялся внимательно осматривать. Следователь с интересом наблюдал за ним. Не обращая на него внимания, Егоров развернул рубашку и, повернувшись к окну, посмотрел на просвет. На правой поле, примерно в тридцати сантиметрах выше нижнего края, он обнаружил то, что искал, – два точечных отверстия с обожженными краями.
Подойдя к сидящему за столом следователю, Егоров протянул ему рубашку:
– Как вы думаете: что это такое?
– Прожжено чем-то. Наверное, искры попали, – не очень уверенно ответил тот.
Егоров кивнул:
– Прожжено. Только не искрами, а контактами электрошокера. У убитого журналиста на боку два микроожога на таком же расстоянии друг от друга.
Следователь озабоченно вздохнул:
– Считаете, все-таки убийство?
– Вне всякого сомнения, – категорично заявил Егоров. – Его оглушили электрошокером в подъезде, на лестнице или прямо на площадке, бесчувственного втащили в квартиру, уже здесь накачали виски и утопили в ванне, инсценировав несчастный случай.
Следователь недоверчиво скривился:
– Полученные ожоги еще не доказывают, что журналиста непременно убили. Он мог где-нибудь на улице подвергнуться нападению хулиганов или грабителей, вооруженных электрошокером, потом вернуться домой, напиться и…
– Тогда грабители отобрали бы у него деньги, часы или документы. Да и одежда выглядела не в пример более потрепанной, – не дав следователю закончить свою мысль, возразил Егоров.
– Пожалуй, вы правы, – вынужден был согласиться с его доводами следователь. – И зачем, по-вашему, его убили?
Егоров не успел ответить. Как раз в этот момент в гостиную заглянул Мальцев. Покосившись на следователя, он протянул Егорову изрядно потрепанную записную книжку.
– Взгляните, Андрей Геннадьевич. По-моему, здесь не хватает нескольких страниц.
Егоров быстро пролистал ее и передал следователю.
– Думаю, что ответ на ваш вопрос где-то на этих вырванных страницах. – После чего обратился к Мальцеву: – Есть еще какие-нибудь личные записи?
Тот тяжело вздохнул:
– У него в рабочем столе целый ворох разных компьютерных распечаток. Да в самом компьютере масса всяких документов.
– Компьютер запаролен? – быстро спросил Егоров.
Лейтенант отрицательно мотнул головой:
– Нет. Я включил, но особо смотреть не стал. Там сам черт не разберется.
– А ну-ка пойдем, глянем.
Вместе с Мальцевым Егоров прошел в соседний кабинет и, подвинув к себе стул, уселся за включенный компьютер. В качестве экранной заставки на мониторе красовалась полуголая девица с пышным бюстом, запустившая ладонь в собственные шорты. Вокруг нее по экрану были разбросаны пиктограммы наиболее часто используемых программ. Щелкнув мышью по одной из них, Егоров запустил программу работы с электронной почтой. В папке, где хранились отправленные сообщения, его внимание привлекло письмо, предназначавшееся адресату по имени «Генри (ВВС)». Письмо содержало вложенный файл с текстом на английском языке, очень похожим по формату на газетную статью. «Threat from Space»
[1]
, – прочитал Егоров на экране выделенный жирным шрифтом заголовок.
* * *
Воткнув в автомагнитолу первый попавшийся под руку диск, Денис расслабился и будто поплыл по волнам музыкальных ритмов. Правда, энергичная, ритмичная музыка слабо способствовала релаксации, но сейчас Денис готов был слушать все, что угодно, лишь бы не требовательные начальственные окрики подполковника Маркина да нудные нотации его зама Волкова. После того как «Зодиак» сорвался с орбиты, дежурства в КИКе превратились в настоящий кошмар. По указанию Маркина приходилось постоянно рассчитывать смещение траектории «Зодиака». После чего Маркин, как начальник дежурной смены, добавлял к произведенным расчетам собственные пояснения и передавал их по линии специальной связи в Москву, в штаб космических войск. И так по три, четыре, а то и пять раз за смену. Хорошо хоть отслеживание остальных аппаратов орбитальной группировки Маркин поручил другим операторам, освободив Дениса от этого занятия. Но, несмотря на это, к концу дежурства Денис чувствовал себя, как выжатый лимон. Ни о каких поездках в Москву он и не помышлял. На то, чтобы, как прежде, по полночи зависать вместе с Олегом в каком-нибудь боулинге или диско-баре, просто не оставалось сил. Единственным желанием Дениса было поскорее добраться домой после дежурства, упасть на диван и заснуть под мерное бормотание телевизора. Он даже ни разу не позвонил Олегу после того, как расстался с ним в его московской квартире. Стремоусов тоже не давал о себе знать, чему Денис был даже рад, так как уже неоднократно пожалел о том, что проговорился приятелю о «Зодиаке». Зная дотошный и въедливый характер Олега, Денис не сомневался, что тот не упустит случая вновь поднять в разговоре эту тему. Когда Стремоусову было что-то нужно, он вцеплялся, как клещ, и отделаться от него было практически невозможно…
