Хозяин кабинета тут же оторвался от бумаг:
– Нет-нет, Людмила Викторовна. Заходите.
Женщина вошла. Теперь Егоров смог как следует рассмотреть ее. Она была среднего роста и довольно симпатичной с правильными чертами лица и хорошей фигурой. Но назвать ее красавицей он бы не решился. Возможно из-за ее блеклого наряда, робкой походки или усталого взгляда, а возможно, из-за всего вместе.
– Людмила Викторовна, – обратился к ней Андрей Сергеевич. – Познакомьтесь. Егоров Андрей Геннадьевич, полковник Федеральной службы безопасности. Его интересуют наши исследования по оценке последствий ядерных взрывов на Новой Земле, которые мы проводили в начале шестидесятых годов. Это ведь созвучно с темой вашей диссертации?
Женщина в ответ робко кивнула.
– Вот и помогите товарищу полковнику, – закончил Андрей Сергеевич и тут же повернулся к Егорову. – Людмила Викторовна наш старший научный сотрудник. Отличный специалист. Кандидат наук. Между прочим, ее диссертация о распространении сейсмических волн, вызванных промышленными взрывами, была признана одной из лучших на кафедре. Так что лучшего помощника, чем наша Людмила, вам не найти.
Последняя фраза прозвучала двусмысленно. Женщина потупилась. И Егоров, чтобы побороть ее смущение, сказал:
– Вы очень выручите меня, если дадите мне консультацию.
– Хорошо. – Она снова кивнула.
– Людмила Викторовна, вы уж уделите товарищу полковнику внимание, – сказал напоследок хозяин кабинета.
И Егоров, обернувшись, заметил, что глаза Андрея Сергеевича вновь озорно блеснули.
– Простите, я не совсем поняла, что вас интересует? – обратилась к Егорову женщина, когда они вышли за дверь.
Полковник улыбнулся:
– А я, простите, не знаю вашей фамилии.
– Морозова Людмила…
Егоров не дал ей закончить фразу.
– Не обидитесь, если я буду так вас называть?
– Нет, – она покачала головой, и Егоров почувствовал, что скованность начала ее отпускать. – Так что вас интересует, Андрей Геннадьевич?
– Результаты исследований ядерных взрывов на Новой Земле. Андрей Сергеевич сказал мне, что они есть в вашем архиве.
– Должны быть, – подтвердила Людмила. – Я сейчас посмотрю.
С собой она его не пригласила, но Егоров и без приглашения двинулся за ней. Они спустились на цокольный этаж, где размещался институтский архив. Людмила довольно долго перебирала карточки архивных фондов, но через пятнадцать минут все-таки нашла нужную и, заполнив соответствующий бланк, получила в руки пожелтевшую от времени картонную папку, аналогичную тем, в которых хранились оперативные дела в архиве ФСБ.
– Может быть, пройдем ко мне, – не очень уверенно предложила она.
Егоров не стал возражать.
– Это было бы лучше всего. Здесь и присесть-то негде. – Он обвел взглядом темное помещение институтского архива.
Женщина истолковала его взгляд по-своему.
– Но… у меня в кабинете места едва ли больше.
– Ничего, – бодро улыбнулся Егоров. – В крайнем случае, я могу и постоять.
Шагая следом за ней по коридору, он невольно задержал взгляд на потертых каблуках ее туфель, сохранивших следы неоднократной смены набоек. По мнению Егорова, женщине давно следовало заменить не набойки, а сами туфли. Возможно, когда-то они были красивыми и даже модными, но это время закончилось как минимум два года назад. Чувствует себя удобно в старой обуви, поэтому и не выбрасывает, – сделал вывод Егоров. С другой стороны, в закрытых туфлях в такую жару…
– Вот и пришли, – объявила Людмила, остановившись перед дверью с табличкой «Морозова Л.В.».
За дверью оказался небольшой кабинет, больше похожий на библиотечный чулан в представлении Егорова. Здесь имелись два письменных стола и книжный стеллаж. Причем один стол был полностью заложен скоросшивателями, заполненными пачками бумаги. На втором столе стоял внушительных размеров компьютерный монитор. Все остальное пространство занимали пачки компьютерных распечаток, которым еще предстояло попасть в скоросшиватель.
– Простите, меня никто не предупредил о вашем визите. Я сейчас все уберу, – смущенно пробормотала женщина.
Она сунула полученную в архиве папку в руки Егорову, схватила с рабочего стола пачку бумаги и хотела переложить ее на соседний стол. Но как только она положила ее на стопку скоросшивателей, вся стопка покачнулась и рухнула вниз. Людмила рванулась назад, чтобы предотвратить падение, но налетела на угол стола, отчего еще одна стопка папок едва не обрушилась вниз. Егоров взглянул на рассыпавшиеся по полу бумаги, потом на исказившееся гримасой боли лицо Людмилы и решительно сказал:
– Вы лучше присядьте. А я все приберу.
Он быстро собрал разлетевшиеся папки и бумажные листы и, вновь сложив их в стопку, водрузил на подоконник, где уже стоял еще один телефонный аппарат. Очистив весь стол, Егоров повернулся к Людмиле и увидел, что женщина озабоченно разглядывает кровоточащую ссадину на колене.
– Вы так сильно ударились? – удивился он. – Нужно обязательно обработать рану. Есть йод или зеленка?
– Пустяки, – отмахнулась Людмила. – Вот колготки жалко.
Только сейчас Егоров разглядел поползшую у нее на колготках стрелку. Достав лак для ногтей, Людмила попыталась ее замазать.
– По-моему, их проще выбросить, – улыбнулся Егоров.
В ответ на его безобидную шутку Людмила горько усмехнулась и произнесла:
– А заодно эту блузку, эту юбку, эти туфли. Вот только где взять деньги на новые?
– Мало платят? – сочувствующе спросил Егоров.
– Не в этом дело, – ушла от ответа Людмила, давая понять, что не хочет развивать эту тему. – Ладно, что вас интересует?
– Как влияет мощность ядерного заряда на силу взрыва и его последствия?
Егоров поискал глазами, куда можно присесть, и, так как в кабинете имелся только один стул, устроился на краю второго стола.
Людмила недоуменно приподняла брови, такие же густые, как и волосы.
– Чем больше мощность, тем больше и объем разрушений.
– Это я понимаю, – согласился Егоров. – И все-таки, какие могут быть последствия от взрыва десяти, пятидесяти или стамегатонной ядерной бомбы?
Людмила понимающе кивнула и раскрыла полученную в архиве папку.
– Что ж, попробуем разобраться.
Кроме многочисленных формул, изобилующих незнакомыми Егорову величинами, в папке содержались не менее непонятные диаграммы и графики. По словам Людмилы, произведенные расчеты подтверждали выводы экспертной комиссии о неизбежном изменении шельфа Северного Ледовитого океана в районе архипелага Новая Земля в случае взрыва на архипелаге стамегатонной ядерной бомбы. Поначалу Егоров старался вникать в ее пояснения, но вскоре понял, что это бесполезно, и прямо спросил у своего консультанта:
