– А куда мы едем?
– Домой. Мама просила отвезти тебя домой, чтобы ты на улице не болтался.
В зеркало заднего вида Эльза видела, как мальчишка натягивает подаренную куртку. Трюк с «подарком» придумал Хасан и, как всегда, оказался прав. Пацан даже не обратил внимания на ее слова.
– Ну как, подошла? – поинтересовалась Эльза.
– В самый раз, – мальчишка даже приподнялся на сиденье, пытаясь рассмотреть обновку в автомобильное зеркало. – Вот только рукава немного длинноваты. Но это ничего. Мама говорит, что я быстро расту. А пока можно загнуть.
Эльза не ответила, так как необходимость занимать мальчишку разговорами отпала. Лицей остался далеко позади, и даже если бы пацан начал орать и вырываться из машины, сейчас ему бы уже никто не помог.
* * *
Доклад давался тяжело. Мысли с трудом ворочались в голове, не желая складываться в законченные фразы. Егоров не спал уже больше суток и сейчас в кабинете начальника антитеррористического управления чувствовал невероятную усталость. После обыска в квартире Макоевой, он лишь ненадолго заехал домой, чтобы наскоро принять душ, побриться и переодеться. На то, чтобы выпить пару чашек кофе с бутербродами, не говоря уже о том, чтобы поспать хотя бы полчаса, времени уже не оставалось, и он отправился на ежедневный доклад к генералу. Однако сам Егоров считал, что причиной его скверного самочувствия является отнюдь не накопившаяся усталость. Если бы накануне удалось взять террористов, если бы Макоева и ее нынешний хозяин сидели в камерах следственного изолятора, то, несмотря на бессонную ночь, он чувствовал бы себя гораздо бодрее. Да и генерал не выглядел бы таким мрачным, слушая его доклад.
Тем не менее он сделал над собой усилие и продолжал:
– Обыски, проведенные в квартире Ракитина и московской квартире Макоевой, по сути, ничего не дали, кроме уже установленного факта, что именно Макоева была любовницей Ракитина. Сам Ракитин, после сделанной ему накануне операции, помещен в реанимационное отделение окружного военного госпиталя. Врачи оценивают его состояние как стабильно тяжелое. Я отправил в госпиталь Мальцева на тот случай, если Ракитин все-таки придет в себя и сможет давать показания. Как только это случится, он мне сообщит.
Добавить к сказанному было нечего, и Егоров замолчал. Но Локтионов этого не понял.
– С Ракитиным ясно! Купился на юбку и то, что Макоева из-под нее выставляла! А понять, что она его элементарно использует, ума не хватило! Вот и поплатился за это! – Генерал рубанул ладонью воздух, давая понять, что закрывает этот вопрос. – Ты лучше скажи, где теперь ее искать?!
Егоров вздохнул:
– Скорее всего Макоевой уже нет в живых. Так что засаду возле моего дома, думаю, можно снять.
Локтионов помрачнел:
– Полагаешь, хозяин избавился от нее как от свидетеля? Тогда нужно взять старшего группы! Военные уже пять дней не могут найти «Зодиак». Хотя к поискам подключились и американцы, и японцы, и даже малайцы. Поэтому мы должны кровь из носа, но получить сведения о его местонахождении!
– Олег Николаевич, личность руководителя разведгруппы нам не известна. Как он выглядит, мы тоже не знаем. Поэтому разыскать его будет непросто. Но даже он может не знать, где захватчики прячут «Зодиак».
– Ты, главное, возьми его! – повторил Локтионов. – Свяжись с Мальцевым, вдруг Ракитин уже заговорил. Еще раз переговори с криминалистами, которые проводили обыск у него и у Макоевой. Если надо, подключи оперов из военной контрразведки. Прояви, в конце концов, свои аналитические способности.
Егоров поднялся из-за стола:
– Разрешите выполнять, товарищ генерал?
– Иди. Работай, – произнес Локтионов, с надеждой глядя вслед направившемуся к двери оперативнику.
В кабинете Егоров первым делом включил чайник. Дождавшись, когда закипит вода, залил кипятком перемешанный в бокале вместе с сахаром растворимый кофе и с удовольствием отхлебнул горячую, ароматную жидкость. Вот так бы и сидеть, неспешно потягивая свежезаваренный кофе, и ни о чем не думать. А еще лучше хотя бы полчаса поспать. Егоров вспомнил молодость, годы учебы в Академии, в ту пору еще Высшей школе КГБ СССР. Тогда после ночных практических занятий или оперативных нарядов некоторые слушатели во время самоподготовки умудрялись спать прямо за столом, положив голову на скрещенные руки.
Допив кофе, Егоров тут же налил себе вторую чашку. Обжигаясь, сделал несколько глотков. И хотя спать хотелось по-прежнему, голова немного прояснилась. Отбросив воспоминания юности, он заставил себя переключиться на планы террористов. После захвата «Зодиака» Макоева и ее руководитель не убили Ракитина в расчете получать от него сведения о действиях военного командования по розыску потерянного спутника. Однако они должны были понимать, что долго использовать Ракитина им не удастся. В конце концов мы установим, кто поставляет им информацию. Как, собственно, и случилось. Очевидно, на подготовку теракта отводится лишь несколько дней. И как только захватчики доставят «Зодиак» к месту подрыва, он будет взорван. Но где это проклятое место?!
Вспомнив о своем визите в Институт физики Земли, Егоров достал сотовый телефон и отыскал в нем номер Людмилы Морозовой. Он записал его просто так, без всякой задней мысли. Сейчас номер неожиданно пригодился. Ожидая ответа, Егоров представил, как женщина, сидя за своим заваленным бумагами столом, строит на компьютере очередной график или диаграмму, из тех, в которых он тщетно пытался разобраться.
– Алло, – донеслось из трубки.
– Здравствуйте, Людмила. Это Егоров…
– Здравствуйте, Андрей Геннадьевич. – Голос женщины заметно потеплел. – Понадобилась очередная консультация?
Егоров готов был поспорить, что она задала свой вопрос с улыбкой. Он тоже улыбнулся в ответ, хотя она, разумеется, не могла этого видеть.
– Совершенно верно, Людмила. Помните наш разговор о зонах сейсмической неустойчивости?
– Что, решили изучать сейсмологию? – Теперь в ее голосе уже отчетливо слышались озорные нотки.
Егорову захотелось сказать что-нибудь приятное и остроумное в ответ.
– Верно. И хочу пригласить вас в качестве репетитора.
– Да?! Но учтите, я дорого беру, – весело ответила Людмила, и Егоров остро пожалел, что не видит сейчас ее лица.
– Как-нибудь сочтемся.
Фраза прозвучала как признание. Правда, лишь в том случае, если отнестись к ней серьезно. Но именно такой смысл и вкладывал в нее Егоров.
– Хорошо, – ответила Людмила после паузы. Ее голос вновь изменился. Веселость исчезла, тон стал нежным и… многообещающим. – Так что вас интересует, Андрей Геннадьевич?
– Участки тектонических разломов на шельфе Тихого и Индийского океанов с точной привязкой к географическим координатам.
Людмила на несколько секунд задумалась:
– Если хотите, я могу составить подробную карту.
