— О, как здесь мило! — сразу же позабыв о своих неприятностях, воскликнула Флоренс.
— Это одна из комнат для гостей, мисс. Ванна здесь, за дверью. Если вы не прочь прилечь, то, пожалуйста, шезлонг. Очень удобный.
Одарив Флоренс приятной улыбкой, экономка вышла, предоставив девушке подробнее ознакомиться с обстановкой. Комната действительно была прекрасной, как, впрочем, и ванная, в которой лежали стопка полотенец, мыло и все, что может понадобиться гостье. Не иначе как комнату подготовили для какого-то посетителя, подумала девушка. Флоренс не решалась прикасаться к мылу и аккуратно уложенным на стеклянной полке пушистым полотенцам. Однако умыться ей было все же надо; руки того мужчины были грязными, и она еще ощущала на своем плече его черные потные пальцы, которые пыталась стряхнуть. Она взглянула на себя в зеркало. На платье остался грязный след, волосы растрепались…
Когда минут через десять она спустилась вниз, вид у нее был более опрятный, а волосы аккуратно причесаны. Платье на плече немного примялось, но с этим она ничего не могла поделать, зато почти отстирала грязное пятно.
В коридоре никого не было, и Флоренс какое-то время стояла в нерешительности. Но вскоре прямо перед ней отворилась дверь.
— Входите, входите, — поспешно пригласил ее мистер Фитцгиббон. — Вот удобное кресло у окна. Хотите что-нибудь выпить?
Она стояла в дверях.
— Нет, спасибо, сэр. Вы были очень добры, но я больше не могу злоупотреблять вашим временем. — Поскольку он молчал, она добавила: — Я вам так благодарна…
Он подошел к ней, взял за руку и усадил в предложенное ранее кресло.
— Херес. — Он протянул ей рюмку. — Ничто лучше не снимает нервное напряжение.
— У меня с нервами все в порядке, — начала Флоренс, с твердым намерением это доказать, что не имело смысла, поскольку она просто кипела от гнева.
— Вы чересчур упрямы, — добродушно заметил мистер Фитцгиббон. — Вдобавок поступаете глупо и, к сожалению, неверно.
Флоренс сделала глоток хереса и поперхнулась. Пока она приходила в себя, он сел напротив и взял в руки рюмку. Картина домашней идиллии!
— Мне хотелось бы знать, как вас угораздило оказаться в том отвратительном месте? И почему вы сказали, что собираетесь пойти пообедать, и не пошли? Или он вас подвел?
— Подвел?.. Кто?
— Вы что, собирались идти обедать одна в ресторан?
— А что тут смешного? Но я вовсе не собиралась обедать. Какие глупости! На мое-то жалованье обедать в ресторане? Я шла на Оксфорд-стрит перекусить где-нибудь в «Макдоналдсе». — И, чтобы окончательно все разъяснить, она добавила: — Миссис Твист отправилась в гости и оставила соленую говядину с помидорами.
Мистер Фитцгиббон едва сдерживал улыбку.
— Зачем обманывать? Мне не верится… — он наблюдал, как мило вспыхнуло ее лицо. — Вы боялись, что я могу подумать, будто вы вновь напрашиваетесь на приглашение…
— Какие ужасные вещи вы говорите! — взорвалась она.
— Но это правда, — мягко настаивал он.
— Даже будь это так, вы не должны говорить подобных слов, то есть думайте, что хотите, но вслух говорить не надо.
С вызывающим видом она опрокинула в себя остаток хереса. Он встал и наполнил ей рюмку.
— Теперь я хочу знать, зачем вы там разгуливали, нарываясь на неприятности. Если вы хотели попасть на Оксфорд-стрит, вы могли пойти по Уимпол до автобусной остановки.
На сей раз ей удалось не покраснеть, но вид у нее был такой виноватый, что мистер Фитцгиббон, наблюдая за ней из-под опущенных век, понял: сейчас она сочинит очередное оправдание.
— Видите ли, — сказала Флоренс, — об этой дороге говорила мне миссис Твист. Вечер чудесный… И улица поначалу показалась мне довольно приличной. Я решила немного пройтись.
Это прозвучало неубедительно, и она видела, что мистер Фитцгиббон тоже так думал. Она заметила, как опустились уголки его губ. Но тем не менее он произнес:
— О, неужели? Надеюсь, вы доставите мне удовольствие и со мной пообедаете. А потом я вас сразу же отвезу домой. — Она замялась, и он добавил: — А то на Оксфорд-стрит будет полно народу после кино.
Как ни странно, выдвинутой им наугад причины оказалось достаточно, чтобы Флоренс сдалась.
— О, правда? Я об этом не подумала. Когда я работала в больнице Коулберта, мы часто ходили в ближайший кинотеатр. А миссис Криб не будет против? То есть хватит ли у нее еды на двоих?
Он вежливо ее заверил, что миссис Криб всегда рассчитывает на непредвиденных гостей, после чего заговорил о разных пустяках, чтобы она не чувствовала себя неловко. Когда же прибежал из сада Монти и, подставив голову, чтобы его почесали, уставился на Флоренс своими трогательными глазами, девушка сразу почувствовала себя как дома.
— Красивая комната, — сказала она хозяину. — Наверное, приятно каждый вечер сюда возвращаться.
Это была чудесная комната, большая, удобная, обставленная частично мебелью в стиле английского ампира, а также огромными диванами и креслами. Диваны были настолько большие, что можно было уместиться на них с ногами или свернуться калачиком в уголке. Шторы на окнах были из парчовой ткани, багряного, решила Флоренс, цвета. Разбросанные по натертому до блеска полу шелковистые коврики были такого же цвета, в сочетании с синим и зеленым. На стенах, обитых деревянными панелями, висело множество картин. Вдоль одной стены стояла горка, в которой виднелась красивая серебряная и фарфоровая посуда. В конце комнаты находился камин в стиле английского неоклассицизма, как догадалась девушка. Какое блаженство, подумала про себя Флоренс, зимой греться у открытого огня! Она чуть вздохнула — не от зависти, а от удовольствия, потому что ей было хорошо. И неважно, что через час-другой все это кончится.
Криб пришел им сообщить, что обед готов, и они направились через коридор в комнату меньших размеров с малиновыми обоями. В ней стоял большой, прямоугольной формы, красного дерева обеденный стол, за которым без труда уместились бы восемь человек. Стол был украшен кружевными салфетками, серебром и хрусталем. А также вазой с розами.
— Цветы из вашего сада? — поинтересовалась Флоренс, а когда он кивнул, добавила: — Вот та желтая — должно быть, солнечная. Отец хочет на следующий год посадить такой сорт. У вас, наверное, вряд ли остается время заниматься садом.
Криб поставил перед ней тарелку с супом, и ноздри ее симпатичного носика чуть затрепетали от аппетитного запаха. Со стороны мистер Фитцгиббон незаметно наблюдал за этим носиком.
— Вы правы. И мне хотелось бы иметь больше времени… Хотя иногда я копаюсь в саду.
Флоренс приступила к супу. Салат и огурцы были, разумеется, не из консервных банок. Она уже не злилась на своевольное поведение мистера Фитцгиббона. Еще бы, ведь ей было как никогда хорошо, хотя она и не размышляла о том почему. Тарелки из-под супа унесли и подали холодного цыпленка с салатом и горкой белоснежного картофеля. Налив ей белого вина и передав соль с перцем, мистер Фитцгиббон завел непринужденный разговор, при этом он любовался самозабвенно поглощавшей обед девушкой и сравнивал ее с другими его знакомыми, которые обыкновенно шарахались от второго блюда и наотрез отказывались от картофеля. Потом он вдруг осекся и слегка нахмурился. Не слишком ли он далеко зашел, проявляя интерес к девушке и… даже представляя ее в роли своей жены?
