— Отпустите немедленно! Как вы смеете говорить со мной в таком тоне! Отпустите!
— Тихо!
В голосе, отдавшем эту отрывистую команду, прозвучала такая уверенность, возможно даже не осознанная, что Эмма невольно подчинилась и затихла, ошеломленно расширив глаза. Потрясение, отразившееся в ее взгляде, неприятно удивило Роя. Неожиданно для себя он ощутил раскаяние и выпустил ее руки. Эмма машинально потерла запястья.
— Простите, — буркнул он.
Эмма не ответила. Отодвинувшись на самый конец сиденья, она отвернулась и стала смотреть в окно. Эмма была потрясена до глубины души: давно она не чувствовала себя такой незащищенной, пожалуй, с той ночи, когда ее бросил Эндрю. Никогда его не прощу, подумала Эмма, прижимаясь горячим лбом к холодному стеклу. Поскорее бы оказаться дома.
Рой посмотрел на нее с тревогой. С женщиной, которая бросалась на него как разъяренная дикая кошка, он мог справиться, но ее подавленное молчание его тревожило.
— С вами все в порядке?
Эмма не ответила, она по-прежнему смотрела в окно. Лимузин свернул на зеленый бульвар. Эмме вспомнились узенькие, без единого деревца, улочки, на которых прошло ее детство. Рой, наверное, никогда таких и не видел. Он не представляет, каково это сидеть и решать неразрешимую задачу: как разделить ничтожную сумму, чтобы денег хватило на все нужды трех человек.
Наконец она еле слышно проронила:
— Я прошла слишком большой путь, чтобы позволить вам вернуть меня обратно.
— Что вы имеете в виду?
Эмма покачала головой.
— Вы все равно не поймете.
— А попытайтесь, может, пойму. — Не дождавшись ответа, он сказал: — Я снял квартиру здесь неподалеку, предлагаю зайти ко мне на чашку кофе.
Эмма все-таки посмотрела на него, ее взгляд был полон горечи и иронии.
— Только на кофе, — с улыбкой заверил Рой.
Она покачала головой.
— Уже поздно, а в семь мне вставать на работу.
— Вы устали?
Она вяло пожала плечами.
— Конечно, устала.
— Когда вы танцевали, казалось, что вас ничто не может утомить. — Эмма промолчала, и Рой с удивлением услышал собственный голос: — Мне не доводилось видеть, чтобы кто-то танцевал так, как вы.
Он говорил искренне, на этот раз в его словах не было ничего оскорбительного, но Эмма еще не забыла его намеки.
— Я устаю так же, как любой человек.
Лимузин свернул на улицу, по обеим сторонам которой тянулись ярко освещенные витрины магазинов, но через пару кварталов снова свернул, и они оказались в полумраке, в окружении деревьев.
— Только очень богатые люди могут себе позволить жить среди деревьев, — прошептала Эмма.
— Что вы сказали? — Рой не был умерен, что расслышал ее правильно.
Она не ответила. По знаку Роя Тони затормозил перед домом Аманды. Ни одно окно в доме не светилось. Эмма вышла на мостовую и потянулась за портфелем, но Рой, вышедший через другую дверцу, уже нес его к дому.
— Если не хотите зайти ко мне, я согласен выпить кофе у вас.
Это прозвучало как приказ. Рой, по-видимому, привык отдавать приказы. Но Эмма не собиралась подчиняться.
— Мне нужно поспать.
Он посмотрел на нее с высоты своего роста. Слабый ветерок шевелил волосы Эммы, словно пальцы любовника — его пальцы. Рой не двигался, но под его взглядом Эмма чувствовала себя так, словно он к ней прикасался.
— Думаете, если вы уйдете одна, вам удастся уснуть?
— Конечно…
Рой бросил портфель на тротуар и привлек Эмму к себе. Горячие руки, скользнув под ее пиджак, легли на обнаженную кожу. В первое мгновение Эмма оцепенела, но затем, вскрикнув, принялась яростно сопротивляться, отталкивать его от себя. Рой резко втянул воздух, его хватка немного ослабла, Эмма уже решила, что он ее отпускает. Она перестала бороться… и тогда Рой ее поцеловал.
Поцелуй был неожиданным, как летняя гроза, и таким же яростным. Эмма целовалась на своем веку столько раз, что уже и счет потеряла, но так ее никто, никогда не целовал. Эмма попыталась оттолкнуть Роя от себя, но руки внезапно ослабели. Несмотря на холодный воздух, грудь Роя под жилетом была горячей, Эмма с удивлением отметила, что волоски на его груди оказались шелковистыми и очень приятными на ощупь. Она даже поёжилась от удовольствия.
Почувствовав ее реакцию, Рой довольно зарычал. Сильные руки крепче сжали талию Эммы, а затем медленно двинулись выше, словно что-то искали. Широкая ладонь по-хозяйски накрыла ее лопатку. Он так легко делал с ее телом все, что хотел, словно у Эммы не было ни мускулов, ни силы воли. Словно он знал, что она не способна сопротивляться.
— Пусти меня внутрь, — прошептал Рой, касаясь губами ее шеи.
У Эммы мелькнула шальная мысль, что он говорит не о доме, а о ее теле — или и о том, и о другом. Самое поразительное, что ей было все равно. Она уже готова была впустить его… Но в это мгновение она открыла глаза и увидела элегантные дома, лимузин с шофером, и ее словно окатили ведром холодной воды. Богатый мужчина ведет свою игру, пусть умную, но все равно игру. Это Эмма уже проходила, и опыт обошелся ей очень дорого.
Рой почувствовал, как она одеревенела в его руках.
— Что случилось?
Эмма не отвечала. Она даже не пыталась вырваться, просто стояла в кольце его рук и смотрела ему в глаза в желтоватом свете уличных фонарей. Рой опустил руки. Эмма осталась стоять рядом, но он чувствовал, что внутренне она далека от него.
— Быстро же вы передумали, — сказал он ровным голосом, но Эмма уловила отголоски сдерживаемого гнева.
Она наклонилась и подняла портфель.
— Нет, я с самого начала твержу, что не желаю иметь с вами ничего общего. — Эмма с удивлением услышала, что ее голос звучит почти спокойно, почти уверенно.
— Но вы же меня хотите, не притворяйтесь, что это не так.
Эмма промолчала, твердо глядя ему в глаза.
— Лгунья.
— Сексуальное влечение — это как сильный наркотик, — бесстрастно сказала Эмма. — К счастью, оно проходит раньше, чем я успеваю натворить глупостей.
— Глупостей?! — возмущенно переспросил Рой. — Какая удобная позиция.
— Во всяком случае, безопасная, — согласилась Эмма. Она чопорно кивнула ему, словно деловому партнеру. — Спасибо, что подвезли. Спокойной ночи.
— Стоп, не так быстро…
Рой взял ее за руку повыше локтя. Холодная сдержанность Эммы раскололась на тысячи мелких льдинок.
— Отпустите…
Но при виде выражения его глаз слова замерли на ее губах. Глаза Роя стали похожими на два кусочка темного стекла.
