Никто не отозвался, но мечущийся по земле световой луч перестал дрожать. Сзади хлопнула дверь, и из вагончика высыпали вооруженные бойцы. Трое и среди них Ольга помимо оружия держали перед собой включенные фонари. Одинокий луч в темноте снова дернулся и погас. У Дмитрия кольнуло под ложечкой.
– Ложись!!! – истошно завопил он и, бросившись назад, сшиб в подкате застывшую в растерянности женщину и опрокинул ее на землю.
Остальные попадали сами как раз в тот момент, когда стену вагончика и входную дверь, возле которой они толпились, прострочила автоматная очередь. Кто-то из бойцов сейчас же шарахнул из своего автомата по невидимому стрелку, но Дмитрий остановил его:
– Отставить! Не стрелять!
Он поманил к себе ближайшего бойца, которым оказался Фагот.
– Мы отвлечем его внимание на себя, а ты обойди справа и постарайся взять живым, кто бы это ни был.
Фагот понимающе кивнул и растворился в темноте.
– Я его вижу, могу снять, – шепотом отозвался Злой, который предусмотрительно поменял прицел на своей винтовке на ночную оптику и теперь разглядывал через нее притаившегося в темноте стрелка. – Только… по-моему, это кто-то из наших.
Дмитрий не поверил своим ушам.
– Из наших?! Кто?!
Злой закусил губу и сосредоточенно молчал.
Нужно было на что-то решаться – в любую секунду невидимка мог снова открыть огонь. И Дмитрий решился.
– Гиря, не стреляй! Это мы! – прокричал он в темноту.
Барахтающаяся на земле Ольга, которую Дмитрий прикрыл собой, недоуменно уставилась на него. Но через секунду темнота отозвалась голосом Игнатова:
– Чугун, ты?
– Конечно, я! А ты кого ожидал увидеть? – как можно спокойнее ответил Дмитрий.
Это оказалось не просто, но подействовало – невидимый стрелок поднялся с земли.
– Н-не знаю, – чуть заикаясь, ответил он.
Теперь Дмитрий не сомневался, что перед ним действительно Гиря, однако не спешил подниматься ему навстречу.
Игнатов снова зажег свой фонарь, сделал несколько неуверенных шагов, потом сориентировался и побрел к вагончику. Убедившись, что автомат висит у него на плече стволом вниз, Дмитрий поднялся на ноги. Вслед за командиром поднялись и остальные разведчики. Гирю мгновенно окружили плотным кольцом. Глухарь по-прежнему держал его на мушке. С учетом всего случившегося, Дмитрий подумал, что такая предосторожность вполне оправданна.
– Гиря, ты что, стебанулся по своим стрелять?! – напустился на Игнатова Жилин.
– Я… – Гиря тяжело дышал, словно только что отмахал десятикилометровый кросс в полной выкладке. – Думал… это опять они.
– Кто они?! Ты чего мелешь?! – Жила попытался схватить Гирю за отворот десантного комбеза. Тот испуганно попятился.
– Отставить! – прикрикнул на Жилина Дмитрий, но тот не желал успокаиваться. Да и остальные смотрели на Гирю с нескрываемой злостью. Палец Глухаря дрожал на спусковом крючке, что совсем не понравилось Дмитрию. Последнее время выдержка стала все чаще изменять Глухарю. Не справившись с нервами, он мог застрелить Гирю просто по неосторожности.
Нужно было срочно взять ситуацию под контроль, но Дмитрий не представлял, как это сделать. И тут вперед выступила Ольга. Как бы ненароком она оттеснила Глухаря, заставив его отвести от Гири свой автомат, потом медленно подняла руки и положила Гире на плечи.
– Все закончилось. Ты среди своих. Опасность миновала. С тобой все в порядке.
Ее голос звучал плавно, как прокладывающий себе дорогу среди подтаявшего снега весенний ручеек. Отчего-то именно такой образ пришел Дмитрию на ум. Одновременно с возникшей перед глазами картиной Дмитрий почувствовал, как уходит сковавшее его напряжение. А Ольга тем временем продолжала:
– Здесь твои друзья, твой командир. Они рядом. А теперь скажи: кого ты видел?
Разгладившееся было лицо Гири вновь исказила гримаса страха.
– Я н-не знаю, – пробормотал он.
Ольга, похоже, не удивилась.
– Но ты их видел? – уточнила она.
Гиря неуверенно кивнул.
– Кажется, видел.
– Чего ты несешь, Гиря? – снова подался вперед Жилин. – Видел и не знаешь кого?
Дмитрий сурово взглянул на сержанта, но его вмешательство не потребовалось. Стоящий рядом с Жилиным Злой несильно двинул его локтем в бок.
– Обожди. Дай закончить.
К счастью, Ольга не успела потерять установленный с Игнатовым психологический контакт.
– Как они выглядели?
– Как… тени, – пробормотал Гиря, но затем его голос окреп. Он заговорил все быстрее и быстрее: – Они забрали Мосла. Я начал стрелять, но они утащили Мосла с собой. Они были повсюду! Понимаете, повсюду! Такие длинные тени…
Гиря начал размахивать руками. У него вот-вот должна была начаться истерика, но Ольга верно определила этот момент. Быстрым и в то же время плавным движением она одновременно нажала большими пальцами Игнатову на виски, и произошло невероятное – он сразу успокоился.
– Куда они его утащили?
Гиря закрутил головой и даже поднял руку, чтобы указать направление, но затем вновь опустил ее.
– Я не помню. Было очень темно.
Дмитрию показалось, что только последняя фраза во всех его ответах прозвучала полностью осмысленно.
Откуда-то из темноты выступил Фагот. Дмитрий не мог сказать с уверенностью, был ли он все это время среди бойцов или только что появился.
– Там кровь на земле и следы.
– Чьи?! – выкрикнул в лицо Кожевникову Дмитрий.
– Человеческие. Тени следов не оставляют.
– Все ясно! Этот псих сам Мосла и застрелил, – вновь вылез Жила. – А теперь плетет про какие-то тени!
– Если бы застрелил, то остался труп, – возразил Дмитрий, хотя несколькими секундами раньше подумал о том же самом.
Приказав остальным оставаться на месте, он направился за Кожевниковым в темноту. Через три десятка шагов старшина остановился и, направив в землю луч своего фонаря, показал Дмитрию петляющую строчку кровавых пятен, матово отблескивающих в луче искусственного света. Кровавый след протянулся в сторону земляного кургана, закрывающего, по словам Ольги, вход в подземный бункер, но уже через несколько шагов внезапно обрывался. В этом не было бы ничего странного или удивительного, в конце концов, рану можно забинтовать, зажать рукой, наконец, если бы вместе с пятнами крови с земли не исчезли и следы солдатских берцев.
Дмитрий поднял глаза на старшину.
– Дальше смотрел?
Фагот молча кивнул.
– Проверь сам, если не веришь.
Все правильно. Фагот не мог ошибиться. Дмитрий знал это совершенно точно. Как и то, что истекающие кровью солдаты не возносятся на небо.
