– Есть. Вас понял, – ответил он и, спрятав рацию обратно в нагрудный карман, скомандовал: – Группа, на место сбора бегом, марш!
Место сбора, где группу ждал десантный транспорт, находилось приметно в двух километрах от полигона. Для поврежденной ноги Чирка это было серьезное испытание. Дмитрий с опаской взглянул на него. Чирок в ответ молча кивнул: добегу, все в порядке. Когда разведчики дружно рванули под гору, он довольно резво потрусил вслед за остальными. Жила, на всякий случай, держался рядом. Молодец, соображает.
Дмитрий собирался последовать за ними, когда Глухарь резко рванул его за рукав.
– Благодари судьбу, что Чеканов вызывает. Но с тобой я еще разберусь, имей в виду, – грозно прошептал он.
Выплюнув в лицо несостоявшемуся противнику свою угрозу, он огромными прыжками помчался вниз, сразу обогнав Чирка и Жилу и других отставших от группы разведчиков.
То, что Глухарь использовал поступивший по рации вызов начбоя
[1]
как предлог, чтобы избежать драки со своим замом, свидетельствовало о том, что он не утратил ясности рассудка. В то же время Глухарь отличался злопамятностью: он никогда не забывал обид и не бросал слов на ветер, поэтому к его предупреждению следовало отнестись всерьез.
Дмитрий озабоченно вздохнул. Нет, не так, совсем не так он представлял себе начало своей службы в спецназе.
* * *
Говорить ни с кем не хотелось, особенно с Глухарем, поэтому по дороге в часть Дмитрий закрыл глаза и притворился спящим. Полноприводный «Тигр» – российский ответ американскому «Хаммеру» – мягко покачивался на новых рессорах, и Дмитрий не заметил, как по-настоящему задремал. Он проснулся, когда машина уже въехала в часть и остановилась возле штаба.
– Выходи строиться! – гремел в десантном отсеке хриплый голос Глухаря.
Поднявшиеся с сидений разведчики нехотя потянулись к выходу. Боевой задор прошел. К тому же все здорово вымотались во время учебного боя, поэтому после выдавшегося, но такого короткого отдыха никому не хотелось покидать насиженных мест.
На отдельном плацу перед штабом нетерпеливо прохаживался подполковник Чеканов, недавно назначенный начбоем бригады. Увидев старшего начальника, встречающего прибывшую с тренировки группу, разведчики сноровисто построились в шеренгу. Дмитрий занял место на правом фланге, рядом с командиром. Глухарь демонстративно не замечал его, что полностью соответствовало собственному желанию Дмитрия. Когда Глухарь отдавал рапорт начальнику, Дмитрий перевел взгляд на Чеканова. Подполковник выслушал доклад командира разведгруппы с каменным выражением лица. Дмитрий даже решил, что он в курсе допущенной Глухарем тактической ошибки. Но когда Чеканов гаркнул во все горло:
– Товарищи разведчики, поздравляю вас с успешным выполнением поставленной боевой задачи! – Его надежда на справедливую оценку командира растаяла, как дым.
– Ура! – отозвались хором полдюжины молодых глоток.
Дмитрий поморщился. Ошибка одного командира и небрежность другого, допущенные во время учений, в реальном бою могут обернуться гибелью людей. Особенно если оставить их без внимания и анализа. «Подам рапорт командиру бригады, – решил Дмитрий. – Плевать, что Глухарь смотрит волком. Если когда-нибудь в реальном бою он подставит парней под пули, я себе этого никогда не прощу. Нет, сначала Чеканову, ведь это он отвечает за боевую подготовку».
Когда прозвучала команда «Разойдись», Дмитрий направился в казарму с твердым намерением сесть за составление рапорта, но окрик Чеканова остановил его.
– Рогожин, ко мне!
Хотя слова Чеканова слышали многие, никто из разведчиков даже не обернулся. Предстоящий ужин, баня, если повезет, и долгожданный отдых волновали их гораздо больше, чем беседа начбоя с младшим командиром. Зато Глухарь изменился в лице, что немедленно с удовлетворением отметил Дмитрий, хотя и сам не представлял, зачем понадобился начбою.
– Идите за мной, – приказал Чеканов, когда Дмитрий подошел к нему с докладом, и первым направился к штабу.
Глухаря он не отпустил, из чего следовало, что последний приказ в равной степени относится к ним обоим. Интрига только сильнее закрутилась.
В собственном кабинете демонстрируемые на плацу требовательность и уверенность в себе внезапно оставили Чеканова. Он зачем-то выдвинул ящик письменного стола, словно хотел убедиться в сохранности его содержимого, потом задвинул его на место и, не предлагая вызванным офицерам присесть, спросил:
– Как показали себя бойцы во время тренировки?
– Все действовали слаженно и решительно, – тут же ответил Глухарев.
Дмитрий снова поморщился, и его гримаса не осталась незамеченной Чекановым.
– У вас, Рогожин, другое мнение?
Сейчас или никогда! Дмитрий набрал полную грудь воздуха.
– Да, товарищ подполковник. Старший лейтенант Глухарев, недооценив противника, ошибочно выбрал маршрут выдвижения при штурме высоты. В результате чего едва не погубил всю группу.
Глухарь встретил это заявление презрительной усмешкой и, когда Чеканов перевел на него недоуменный взгляд, сказал:
– Товарищ подполковник, группа выполнила поставленную боевую задачу с минимальными потерями.
А Рогожина бесит, что потери понес именно его передовой дозор. Вот он и выдумывает невесть что.
– Я ничего не выдумываю, а докладываю о том, что было! – вскипел Дмитрий. – Ты использовал для выдвижения группы противотанковый ров, где даже мало-мальски знакомый с оперативной тактикой командир догадался бы организовать засаду.
– Отставить, Рогожин! – прикрикнул на него Чеканов. – Я еще не давал вам слова… Как я понимаю, засады не было? – обратился он к Глухарю.
– Никак нет, товарищ подполковник! – молодцевато отозвался тот.
– Это потому, что в роли террористов выступали бойцы противотанкового взвода, незнакомые с тактикой партизанской борьбы, – отрезал Дмитрий.
Его несдержанность окончательно вывела из себя Чеканова. Он грозно взглянул на Дмитрия. После такого взгляда должен был последовать выговор, а то и более серьезное взыскание – даже среди не отличающихся мягкотелостью командиров бригады подполковник Чеканов выделялся своим крутым нравом. Но на этот раз он отчего-то не проявил свою обычную суровость, а всего лишь назидательно сказал:
– Раз поставленная группе учебно-боевая задача выполнена, значит, действия командира были верными. А вы, Рогожин, если не согласны с его решением, можете обсудить его на тактических занятиях. Позже…
Чеканов снова полез в свой стол, и Дмитрий перевел взгляд на довольную физиономию Глухаря, поэтому смысл следующей фразы начбоя дошел до него с опозданием.
– Ваша группа временно командируется в воинскую часть номер… 7963, – прочел Чеканов по бумажке. – У вас есть два часа, чтобы привести себя в порядок. Через два часа за вами придет машина.
