А вот его врагам: Чугуну, ведьме-врачихе и примкнувшим к ним Гире, Злому, Фаготу и Жиле явно было не по себе. Они боялись бункера и обитающей в нем грозной силы, которая теперь наполняла Глухаря. Он пока только прикоснулся к ней, но этого прикосновения хватило, чтобы почувствовать: настанет момент, и он сольется с этой силой в одно целое.
Выстроившись в определенном Чугуном порядке, они двинулись вперед, точнее назад, к воротам, которые до этого не смогли найти Фагот и Жила. У Гири, идущего в авангарде колонны, тряслись руки от страха. Луч его фонаря постоянно метался от одной стены к другой. И все-таки ожидающий их впереди сюрприз первым заметил не он и даже не самозваный следопыт Злой, а идущий за ними Глухарь. Своими новыми глазами он видел далеко вперед. Теперь он мог заглянуть даже туда, куда не проникали лучи фонарей, и за очередным поворотом тоннеля ему открылась невиданная картина. В центре прохода стоял металлический треножник, и не просто треножник, а штатив для закрепленной на нем «сотки» «АК», калибра 7,62 мм. Еще два таких же автомата крепились на штативах поменьше, которые были прикручены к боковым стенам. Приглядевшись внимательнее, Глухарь понял, что немного ошибся. Штативы, или, скорее, кронштейны, никто не прикручивал к стенам, они как будто «выросли» из бетона. Четвертый автомат крепился на потолке. Его опорный кронштейн торчал между электрическими кабелями. Стволы всех четырех автоматов были направлены навстречу приближающейся колонне, но Глухаря это нисколько не испугало. То, что было плохо для его врагов, сулило спасение для него.
* * *
– Это еще что? – послышался впереди настороженный голос Гири, когда до входных ворот, по прикидкам Дмитрия, осталось пятнадцать-двадцать метров. – Откуда…
Больше Гиря ничего не успел сказать. В черном зеве тоннеля вспыхнули четыре языка пламени, и его слова потонули в грохоте автоматных очередей. Звук выстрелов, свист пуль, треск рикошетов о бетонный пол и стены тоннеля слились в один незатихающий раскат грома.
У Дмитрия оборвалось сердце. В узком тоннеле четыре автоматчика выкосят всю группу за считаные секунды. «Но откуда они там взялись?!» Мысль была глупой. Сейчас это не имело значения. Нужно было спасать группу и выживать самому.
– Назад!!! – во всю мощь своих легких закричал Дмитрий. – Все назад!!!
Его не слышали. Злой и Глухарь застыли как вкопанные. Фагот неуклюже затоптался на месте. Жила в панике метнулся влево, затем так же резко вправо и, уже совсем потеряв голову, бросился прямо на автоматные вспышки. А Гиря, оказавшийся ближе всех к изрыгающим огонь и свинец автоматам, тяжело осел на пол. «Ранен? Убит?!»
Ольга, шедшая рядом с Дмитрием, испуганно вскрикнула и прижала ладонь ко рту. Он оттолкнул ее за спину. Отшвырнул, как тряпичную куклу, так что она растянулась на полу. «Поймет – простит, а нет так нет. Лишь бы не подставилась под пули».
Сорвав с плеча автомат, Дмитрий выпустил по невидимым в темноте противникам несколько коротких очередей. Маячившие впереди бойцы мешали обзору. К тому же Дмитрий боялся попасть в кого-нибудь из них. Пули свистели вокруг него – он даже чувствовал кожей, как они рассекают воздух рядом с его головой, но ни одна, на удивление, не задела его. «Влепит, так сразу наповал», – промелькнуло в голове.
– Отходим!!!
Его крики наконец возымели действие. Фагот попятился назад. Следом за ним рванулся Глухарь. У него не было оружия – его автомат Дмитрий отдал Ольге, а нож повесил себе на пояс, поэтому Глухарю оставалось только бежать. Жила на мгновение застыл на месте, словно врезался грудью в невидимую стену, но не упал и тоже повернул назад. Злой вскинул снайперку, но почему-то не стрелял.
– Бей по вспышкам! – крикнул ему Дмитрий, а сам бросился к Гире, который зашевелился на полу. «Значит, жив! Пока еще жив», – поправил себя Дмитрий.
На бегу он едва не столкнулся с Глухарем. На бледном лице старлея сияла торжествующая улыбка. «Похоже, Кожевников прав, и у Глухаря действительно поехала крыша».
Злой выстрелил несколько раз и прекратил огонь.
– Я их не вижу! – прокричал он, когда Дмитрий оказался рядом.
– Черт возьми! Прикрывай нас!
Теперь впереди не было никого, кроме Гири и открывших ураганный огонь невидимых автоматчиков. Дмитрий выпустил в тоннель веером длинную очередь, но, видимо, взял слишком высоко (боялся задеть Игнатова) – встречный огонь не прекратился.
– Гиря! Давай ко мне! Я прикрою!
И Гиря услышал: вскочил на ноги и неуклюже побежал навстречу. В этот момент у него за спиной полыхнула ярко-зеленая вспышка, ослепившая Дмитрия. Раздался треск, словно замкнулись два высоковольтных провода, и в воздухе действительно запахло озоном, как во время грозы. А из брызжущего зеленым светом огненного сгустка вылетели две пары… Канатов? Резиновых жгутов? Или щупалец?!
Все произошло настолько быстро, что Дмитрий так и не смог понять, что промелькнуло у него перед глазами. Он только и успел разглядеть, что каждое из щупалец заканчивается тремя отростками с присосками на конце, как они настигли Гирю. Одно из них упало Игнатову на голову, и присоски мгновенно впились ему в лоб, щеку и шею. Гиря открыл рот, но так и не закричал. Только его глаза полезли из орбит, словно что-то выдавливало их изнутри. Он уронил автомат и вытянул перед собой дрожащие руки. На какой-то миг Дмитрий оцепенел, уставившись в перекошенное болью и ужасом лицо солдата, обезображенное присосавшимся к нему щупальцем. Потом он бросился вперед и, едва дотянувшись, все-таки схватил Гирю за руку, но это длилось лишь мгновение. Щупальца рванулись назад, словно отпущенная пружина или сорвавшаяся с боевого взвода тетива арбалета. Гирю подбросило в воздух, его рука вылетела из ладоней Дмитрия, и он исчез в полыхающем посреди тоннеля зеленом пламени. Растаял в нем, словно огонь всосал его в себя вместе со щупальцами. Через секунду из пламени вылетело еще одно щупальце, подхватило лежащий на полу автомат Гири и так же стремительно исчезло.
Дмитрий в растерянности оглянулся и сразу увидел Злобина, который протягивал к огню руки, словно хотел прикоснуться к нему. Отблески зеленого пламени плясали на его лице, и это лицо напугало Дмитрия даже больше выстреливающих из огня щупалец. Оно не могло принадлежать человеку, а скорее походило на грубо сработанную восковую маску без глаз. Глаза Злобина закатились, и теперь вместо зрачков в глазницах сияли пустые белки.
Дмитрия затрясло от страха.
– Назад! Сгоришь! – все-таки крикнул он, хотя вовсе не был уверен, что Злобин его услышит, что он вообще что-либо слышит и понимает.
Тогда он сам подбежал к снайперу, схватил одной рукой за шиворот, другой обхватил за грудь и потащил прочь от выросшей посреди тоннеля стены зеленого огня. К счастью, Злой не упирался, но и не помогал. Его ноги безвольно волочились по бетону, и Дмитрию пришлось тащить его на себе.
Пламя, словно живое, рванулось за ускользающей жертвой. Дмитрий ускорил шаг, ему даже показалось, что он обгоняет надвигающийся огонь. Но тут из огня вновь вылетели четыре щупальца с хищно расправленными отростками. Дмитрий выпустил тело Злобина и резанул по ним от бедра длинной очередью. Это было практически невозможно, но он все-таки попал. Попал в одно из щупалец. Оно брызнуло мерзко пахнущей жидкостью, словно лопнувший пожарный шланг. Брызги сверкающими каплями разлетелись по стенам тоннеля, а пробитое щупальце сразу сморщилось и одрябло, а затем и вовсе шлепнулось на пол, уже как шланг, из которого выпустили всю воду. Остальные щупальца мгновенно скрылись в огне. Четвертое поползло следом за ними, но очень медленно. Дмитрию ничего не стоило схватить его, но он не смог заставить себя прикоснуться к волочащейся кишке. Вместо этого он расстрелял в щупальце остаток магазина (при каждом попадании оно колыхалось, словно студень, но уже не плевалось наполняющей его блестящей жижей), потом взвалил на себя тело Злобина и бросился в спасительную темноту, где метался луч чьего-то одинокого фонаря. За спиной снова раздался электрический треск, но когда Дмитрий оглянулся, то не увидел позади себя ничего, кроме непроглядной черноты. Перегораживающая тоннель огненная стена бесследно исчезла вместе со вспышками вражеских автоматов.
